В игровой форме, что греха таить, телосложение у меня было более впечатляющее чем в обычной жизни. Впрочем, слишком сильно я с этим делом не перебарщивал, не Шварценеггер, даже близко. Но рельефа добавил, да. — Качаться, ходить в данжи, и носить эпические доспехи? — поинтересовался я, покосившись на девушку. — Нет, — слабо улыбнулась та, — ваше бессмертие, физическая сила и здоровье, вот то заставляет завидовать сильнее всего. Ну и способности, конечно. — Может быть, когда-нибудь, — ответил я, сразу вновь почувствовав себя неловко. — Когда-нибудь, — кивнула Алиса решительно, отвергая любые “может быть”, — Генерал сказал, что исследования уже ведутся и есть положительные результаты, и я один из первых кандидатов на получение игрового статуса. — Не шутишь? — брови мои взлетели вверх, — это же изменит всё, если мы сможем каждого человека сделать игроком! — Ну не каждого, — засмеялась та, — там какое-то очень сложное и энергозависимое оборудование, поэтому, по началу, это будет штучная работа. К тому же, вопрос людского воспроизводства надо учитывать, у игроков-то детей не бывает. Тут она немного погрустнела. Я невольно тоже задумался о том, что не смогу иметь детей. Это была известная проблема, подтверждённая неумолимой статистикой. Игроки, за этот год успели и друг с другом и с обычными людьми обоего пола вступить в интимные отношения ни по одному разу. Но потомства от таких союзов, как смешанных так и чисто игровых, в упор не наблюдалось. Впрочем… тут мой взгляд упал на самодельный негатор. Мелькнула шальная мысль, а что если под негатором попробовать? С учетом, что он использовался исключительно как оружие и средство наказания, у игроков, в основном находящихся под его действием, интимных контактов с противоположным полом явно не было. Подумав немного, я изложил свои соображения девушке и заметил, как та чуть-чуть воспряла духом. А затем, закусив губу, она внезапно предложила: — Так может попробуем? — Ты действительно этого хочешь? Я немного замешкался, просто потому, что это было совсем не обычное предложение заняться сексом. Захоти она его, думается мне, об этом сказала бы прямо. Нет, здесь действительно речь шла о ребёнке. От меня. И такое было для меня в новинку. — Я? — чуть приподняла она бровь, — Андрюш, мне уже почти тридцать, впереди, если верить Генералу, а не верить ему глупо, нас ждут очень тяжёлые времена. И мне, знаешь, совсем не хочется погибнуть, не оставив, хотя бы, частичку себя. — Ты не погибнешь. Она грустно улыбнулась, тронула за волосы, слегка взъерошив их, ответила: — Ты не можешь этого знать. Как говорят умные люди, человек смертен, иногда внезапно смертен. Особенно на войне. Тут я подумал вдруг ещё об одном, произнёс негромко: — Если моя теория подтвердится и ты сможешь забеременеть, то Генерал тебя явно постарается спрятать в каком-нибудь безопасном месте, потому что это, с его точки зрения, будет уникальный эксперимент. И уж точно, до момента рождения ребенка, тебя не пустит на полевую работу. Потому, что если всё пройдёт успешно, это даст шанс многим игрокам, кто не успел обзавестись потомством. А значит первый, самый жаркий этап конфликта, ты будешь в безопасности, настолько, насколько это будет возможно. Алиса промолчала, но я готов был поклясться, что всё это она прекрасно понимала ещё до того как я произнёс это вслух. Она оперативный сотрудник. Для Генерала с Одуваном просто ещё один винтик их организации, не рядовой, но тоже исполнитель, как и я. И если будет необходимость, то её, не колеблясь, разменяют на толику преимущества для остальных. Устраивало меня такое? Пожалуй нет. Поэтому, больше ничего не говоря, я поднялся с дивана, взял пояс с негатором и ткнул в бок электродом, чувствуя укол разряда и все последующие эффекты превращения обратно в человека. Поморщился, От частого перекидывания туда-сюда начинало чесаться, такое ощущение, что прямо под кожей. Пристально посмотрев на замершую девушку, я опустился перед ней на колено и принялся неторопливо расстёгивать на ней блузку. — Я боялась, что ты решишь, что я тебя просто использую, чтобы спасти свою жизнь, — произнесла она негромко, наблюдая за тем, как я постепенно опускаюсь всё ниже, пуговица за пуговицей, оголяя её подтянутое тело. — Я и так сделаю всё, чтобы спасти тебе жизнь, — ответил я. И вот вроде не было меж нами какого-то взрыва чувств, как говорят, взглянул и понял, — жить без неё не могу. Но месяцы долгих взглядов, невысказанных слов и желаний сделали своё дело. После того, как мы поцеловались там, на генеральской базе, стало понятно, что присматриваться и притираться друг к другу уже не нужно, это давно пройденный этап. Я прекрасно знаю, какая она, она прекрасно знает, какой я. И не было ни грамма неловкости и стеснения ни у неё, ни у меня, когда я снимал с неё одежду, словно делали мы это далеко не в первый раз. А потом и всё остальное произошло, тоже абсолютно естественно. Глава 17 — Андрей, вставай, началось! Я открыл глаза и рывком поднялся, выплывая из сна без сновидений, стоило Алисе позвать меня по имени. Она уже стояла одетая возле кровати, необычайно серьёзная и немного, самую чуточку, нервничающая, хоть это умело и пряталось за маской бесстрастности. Оглядев её с ног до головы, спросил: — А что раньше не разбудила? — За тобой только через полчаса подъедут, а мне уже в управление, — произнесла она, ловко стягивая волосы сзади и заплетая в короткую косу, — у тебя и так сон короткий, а когда теперь ещё удастся нормально поспать неизвестно. Посмотрев на часы я увидел на них тридцать две минуты шестого. Значит оповещение пришло часов в пять не раньше. Поднявшись, уточнил у застывшей в прихожей перед зеркалом девушки: — Что по обстановке? Говорят что-нибудь? — Мне, — ничего, — лаконично ответила та, мазнув по губам помадой, — только приказано быть на службе. А вот тебе может что и сообщат. Ладно, увидимся. Она подбежала, коротко чмокнула в щёку и торопливо скрылась за дверью. Я машинально потёр отпечаток губ, слыша стук её каблучков по ступенькам. Она ни словом ни взглядом не выдала тех переживаний, что у неё, уверен, были внутри. Это нарочито лёгкое прощание, словно не ждала нас впереди полная неизвестность… А может оно и правильно, чем долгие и тяжёлые проводы? В конце-концов, чтобы там не ждало, предугадать мы всё равно не сможем. Ещё раз посмотрев на часы, я пошел одеваться. В обычную одежду, хоть и был соблазн сразу облачиться в игровую броню. Но оперские рефлексы и выработавшаяся за время работы привычка не выделяться, взяли верх. Спустившись вниз, я внезапно подумал, что не уточнил, кто за мной подъедет. Нет, что это будет кто-то от “Музыкантов” я почти не сомневался, но надо было хоть номер машины спросить. Стояла темень, благо фонарь над подъездом освещал прилегающую территорию, и я снова подумал: набрать Алису и уточнить, или оно само как-нибудь решится? Но оказалось, что само. Во двор, едва протискиваясь мимо припаркованных машин, въехал армейский тонированный УАЗ ”Патриот” с чёрными номерами, тормознул возле подъезда, а с водительского сиденья выглянул парень в камуфляже, что, увидев меня, тут же сориентировался и задорно спросил: — Такси на Дубровку заказывали? — Заказывали, — покивал я, усаживаясь на пассажирское рядом с ним. Стоило мне захлопнуть дверь, как парень, оказавшийся, при ближайшем рассмотрении, старлеем, уже серьёзно попросил: — А теперь, если нетрудно, ваш ник. Я подсветил надпись над головой и тот удовлетворённо кивнул, представился сам: — Старший лейтенант Егоров, сорок пятая отдельная бригада спецназа. Я напряг память, затем уточнил: — Погоди, это вы в Кубинке стоите? — Там, — кивнул старлей. — И мы сейчас туда, к вам? — Не совсем, — ответил Егоров, лихо закладывая виражи, выбираясь из дворов на дорогу, на не слишком приспособленной для такой езды машине, — группы уже сформированы, ждут на аэродроме, поэтому прямо туда поедем. — О как, — только и произнёс я, переставая задавать вопросы. Судя по всему, порядок действий был определен и отработан заранее, ну а я сейчас был просто винтиком закрутившейся и заработавшей машины. Смысла дальше пытать парня расспросами не было, да и вряд-ли он знает сильно больше того, что уже рассказал. Такой же винтик как и я. Через час мы уже выезжали на бетонные плиты взлётной полосы, направляясь к стоявшим в её конце нескольким Ил-76, с опущенными на землю рампами. Возле каждого из них располагалось несколько групп десантников обвешанных оружием, а внутри самолётов я разглядел боевые машины десанта. Когда подъехали ближе, внезапно понял, что это модификация с большим излучателем-негатором в башне, вместо традиционной пушки. Съехав с бетонки на траву возле самолётов, старлей остановился, выпрыгнул из машины, на ходу махнув рукой кому-то из десанта. Выйдя следом, я сделал видимым ник с уровнем и классом, посчитав, что это будет хорошим тоном по отношению к не игрокам. Да и скрываться, скажем так, особо необходимости не было. Услышал шепотки среди солдат, но тут, по рампе, мне навстречу сбежал ещё один игрок, тоже из музыкантов и, распахнув руки, добродушно произнёс: — А вот и наша тяжёлая артиллерия пожаловала. Здорово, Андрей. — Привет, Артём, — кивнул я ему, пожимая крепкую ладонь. Среди своих в одувановском товариществе было принято обращаться по нормальному имени, а не нику. Считалось, что это не даёт забыть, что ты всё равно остаешься человеком. — Двадцатым стал, поздравляю, — широко улыбнулся тот. — Успел, — кивнул я, — буквально вчера вечером последнюю ходку сделали. — А одеться? — Нормально, — вновь кивнул я, — пару комплектов разных собрал. — Ну тогда добро. Мы поднялись в самолёт, протиснулись мимо БМД, проходя дальше, в переднюю часть отсека. — Вот, наш ударно-штурмовой отряд, — гордо произнёс Артём, показывая на десяток игроков рассевшихся на откидных лавках вдоль борта. Затем сам представил меня: