Не успел Кай придумать достойный ответ, как с улицы раздался знакомый голос: – Эй, вы там! Я привезла еду! Помогите занести! Мама говорила по-вьетнамски. Английским она пользовалась только в случае крайней необходимости – например, для общения с санитарным инспектором в ресторане. – Что? – переспросил на английском Кай. Он не говорил по-вьетнамски, хотя почти все понимал. – Мама, у меня полно еды. Если ты будешь продолжать в том же духе, я начну кормить бездомных… Мама стояла в дверях, гордо улыбаясь и прижимая к себе три ящика манго. – Привет, затворник. Пришлось засунуть носки в карман и принять у нее ящики, чтобы она не сломала себе спину. – Мам, ты забыла, что я не ем фрукты? Они испортятся. – Это не тебе. Я купила их для Ми, чтобы бедняжка не слишком скучала по дому. Кай, понесший было ящики с манго обратно, встал как вкопанный. – Что еще за Ми? – Ты о чем? – поднялся с дивана Кван. – Сначала помогите занести фрукты. Поставь на кухне, – бросила она Каю. Теряясь в догадках, он понес ящики в кухню. Зачем мама привезла фрукты, которые должны спасти от тоски по дому какую-то Ми? Поставив ящики на столешницу, Кай заметил, что в них три разных вида манго: большие красные, желтые среднего размера и маленькие зеленые с надписью на тайском. Может, мама купила ему тропическую обезьянку, которая питается фруктами? Зачем? Она даже кошек и собак не особо любила. И Кван где-то застрял… Кай вышел посмотреть, в чем дело, и увидел, что мать с братом оживленно переговариваются, стоя возле ее обшарпанной «Камри». В прошлом году на День матери дети скинулись и купили ей «Лексус», но она предпочитала ездить на убитой двадцатилетней «Тойоте». В машине никого не было. Никаких следов таинственной Ми. – Мама, какая чушь, мы живем в свободной стране, так не делается! – горячо говорил матери Кван, который обычно старался с ней не спорить. – Мне пришлось действовать, а ты должен меня поддержать. Он к тебе прислушивается. – Только потому, что я говорю разумные вещи, – закатил глаза Кван. – А это не разумно. – Нет, ты просто копия своего папочки! На тебя нельзя положиться в трудную минуту. Вот твой брат никогда не подведет. Кван издал хриплый стон и потер руками лицо, затем извлек из багажника еще три ящика с фруктами и потащил в дом. – Мужайся, – сказал он, проходя мимо Кая. Это прозвучало угрожающе. Обезьянка, возникшая в воображении, превратилась в гигантского самца гориллы, которому этих фруктов хватит на день. «Ну, ничего, – успокоил себя Кай, – зато не придется платить за снос этого обветшалого дома. А может, даже страховку выплатят. Виновник ущерба: дикая горилла, взбесившаяся от нехватки манго». – Возьми джекфрут и заходи, – велела мама. – У меня к тебе серьезный разговор. С трудом подняв гигантский плод, весивший не меньше пятнадцати кило, Кай потащил его на кухню. Кван уже избавился от груза и сидел за столом, поставив перед собой злополучную банку колы. Кай осторожно опустил джекфрут на рабочую поверхность, опасаясь, что та рухнет под его весом, но столешница выдержала, и он облегченно вздохнул. Мать недовольно разглядывала кухню, в которой, как и во всем доме, ничего не менялось с семидесятых годов. На мамином лице читалось крайнее неодобрение. – Тебе нужен новый дом, – сказала она. – Этот вот-вот развалится. И убери тренажеры из гостиной. Так живут только холостяки. Кай как раз относился к этой категории населения и не понимал маминых претензий. – Мне здесь удобно, и я люблю смотреть телевизор, когда занимаюсь спортом. – Ох уж эти мальчишки, – пробормотала мама. Наступила тишина, лишь Кван с шумом втягивал в себя остатки холодной колы. Потеряв терпение, Кай перевел взгляд с брата на мать и спросил: – Кто такая Ми? Насколько он знал, на вьетнамском это слово означало «красивая», а еще вьетнамцы так называли Америку. Как ни крути, странное имя для гориллы. – Девушка, которую ты должен встретить в аэропорту в субботу вечером, – расправила плечи мама. – А, ясно. Ну, хоть не горилла. Ему не очень-то хотелось менять привычный порядок дня и возить куда-то незнакомых девушек, но это лучше, чем делать прививку от бешенства или хлопотать о разрешении от Управления по санитарному надзору. – Только напиши мне номер рейса. Куда ее отвезти? – Она будет жить у тебя, – огорошила его мама. – Как? Почему? – взвился Кай. Что еще за вторжение? – Не расстраивайся, она молодая и хорошенькая, – утешила мама. Кай с надеждой посмотрел на брата. – Почему бы ей не остановиться у тебя? Ты ведь любишь женщин. Кван поперхнулся кока-колой, закашлялся и стал бить себя кулаком по груди. – Ми не может остановиться у Квана, потому что это твоя будущая жена, – выпрямившись во весь свой полутораметровый рост, заявила мама. – Что? – криво улыбнулся Кай. Он не понял, в чем соль шутки. – Я нашла ее во Вьетнаме. Она тебе понравится. Просто идеальная жена. – Я не… Ты не… Как ты могла… – Да, – вмешался Кван, – я тоже удивился. Она заказала тебе невесту почтой, Кай. Мама сердито посмотрела на Квана. – Ты говоришь таким тоном, точно я сделала что-то плохое. Ничего не почтой. Я встречалась с ней лично. Раньше всегда так делали. Следуй я традициям, уже давно бы нашла жену и для тебя, да ты и сам справишься. А твоему брату нужна помощь. Кай даже не пытался раскрыть рот. Его мозг завис и перестал обрабатывать информацию. – Я купила ей разные фрукты. Личи, рамбутаны… Слушая перечисление длинного списка, он наконец пришел в себя и решительно произнес: – Нет, мама. Конечно, слова прозвучали резко, но мама зашла слишком далеко. – Я на ней не женюсь, и жить здесь она не будет. Ты не имеешь права так поступать. В конце концов, сейчас двадцать первый век! Люди давно уже не покупают жен для своих сыновей. Мама обиженно поджала губы и вызывающе поставила руки на пояс – ни дать, ни взять тренер по аэробике из восьмидесятых: ярко-розовый спортивный костюм, короткие перманентно выпрямленные волосы. – Я уже забронировала банкетный зал для свадьбы. И дала залог – тысячу долларов. – Мама… – Между прочим, на восьмое августа. Я знаю, как ты любишь эту цифру. Кай запустил руки в волосы и подавил стон. – Деньги я тебе возмещу. Пожалуйста, дай мне их телефон, и я отменю бронирование. – Не упрямься, прошу тебя. Я не хочу, чтобы ты был одинок. – Я не одинок. Мне нравится быть одному. Одиноким может быть человек, у которого есть чувства. У него их нет. От одиночества не спастись с помощью работы, кино или хорошей книги. Настоящее одиночество всегда с тобой. От него больно. Каю не было больно. Поэтому он избегал романтических отношений – полюбившую его девушку ждет разочарование, ведь он не сможет ответить на ее чувства. – Мама, я не согласен, и ты меня не заставишь.