Вехс никогда не был расположен видеть знамения и предвестия везде, куда бы ни падал его взгляд. Даже черный силуэт ястреба, промелькнувший в полуночный час на фоне полной луны, не давал ему предвкушения удачи или предчувствия катастрофы. Черная кошка, перешедшая дорогу; зеркало, разбитое как раз в тот момент, когда он в него гляделся; статья в газете о рождении двухголового теленка – все это нисколько его не волновало. Вехс был убежден, что сам творит свою судьбу и что подобные запредельные штучки – если они вообще возможны – являются лишь побочными явлениями, естественными спутниками того, кто действует дерзко и не боится жить глубоко и напряженно. И все же, найдя большой кухонный нож, он задумался. Подобный предмет в его глазах не мог не обладать притягательностью фетиша и почти магической аурой. Пока он положил его на крошечный столик в кухонном закутке, где слабый свет аккумуляторной лампы сообщал острой режущей кромке влажный блеск. Когда Вехс поднял нож с асфальта, лезвие было холодным, но рукоять показалась ему чуть теплой, словно ее чудесным образом согрело предстоящее соприкосновение с его горячей и крепкой ладонью. Когда-нибудь он поэкспериментирует с этим, странным образом утерянным и найденным, клинком и посмотрит, не случится ли что-либо необычное, если он попробует со вкусом, не спеша, расчленить с его помощью кого-то подходящего. Однако для работы, которую он задумал сейчас, этот нож не годился. Правый карман плаща весомо оттягивал «хеклер и кох», но Вехс чувствовал, что в данной ситуации даже этого может оказаться недостаточно. Разумеется, бензоколонка не находится в «военной зоне» большого города, которую то и дело принимаются делить между собой конкурирующие банды, однако двое парней за прилавком, несомненно, не настолько глупы, чтобы не принять мер предосторожности. Даже Беверли-Хиллз и Бель-Эйр, населенные актерами-толстосумами и удалившимися на покой футбольными звездами, больше не считаются безопасными, особенно по ночам, причем опасность грозит не столько обитателям этих фешенебельных районов, сколько тем, кто будет иметь неосторожность забрести туда. Эти обитатели сами могут представлять нешуточную угрозу. Иными словами, у двух парней за прилавком наверняка есть огнестрельное оружие, которым они умеют пользоваться. Чтобы справиться с ними, ему придется использовать что-то особенное мощное, обладающее внушительной поражающей силой. Вехс открыл шкафчик слева от электродуховки. В шкафу, в специальных пружинных зажимах, хранилось короткоствольное помповое ружье фирмы «Моссберг» двенадцатого калибра, снабженное пистолетной рукояткой. Бережно вынув оружие из держателей, Вехс положил его на стол. Трубчатый магазин дробовика был полностью снаряжен. Крейбенст Вехс хоть и не принадлежал к Американской ассоциации автомобилистов, но всегда был готов к любым неожиданностям, которые могли подстерегать его во время путешествий. На полочке в шкафу осталась коробка с патронами для ружья, которая на всякий случай всегда стояла открытой. Вехс вытащил несколько патронов и положил на столик рядом с ружьем, хотя и был уверен, что они вряд ли ему понадобятся. После этого он быстро расстегнул плащ, но снимать не стал. Вынув пистолет из правого наружного кармана и убрав его во внутренний нагрудный, он опустил туда же запасные патроны. Вынув из ящика кармана компактный поляроид, он запихнул его в тот же карман, откуда только что достал «хеклер и кох», а из бумажника извлек обрезанный по краям фотоснимок своей Ариэль – единственной и неповторимой – и спрятал его вместе с камерой. Наконец Вехс взял в руки выкидной нож с семидюймовым лезвием – еще липкий от работы, которую он проделал в доме Темплтонов, – и вспорол им подкладку левого кармана плаща, а лохмотья ткани попросту оборвал. Теперь, если он забудется и случайно положит в этот карман мелочь, она непременно высыплется на пол. Зато эта операция позволила Вехсу спрятать ружье под плащом, удерживая его левой рукой сквозь дыру в кармане. Этот прием он считал очень эффективным и был уверен, что его внешний вид не вызовет никаких подозрений. На всякий случай Вехс сделал несколько шагов к спальне и обратно, проверив, сможет ли он свободно двигаться, чтобы ружье не било его по коленям. И еще он может положиться на быстроту и грацию, позаимствованную у съеденного в доме Темплтонов паука. Ему все равно, что станет с рыжим сероглазым кассиром, на лбу которого красуется этакое мерзкое пятно. Что касается молодого джентльмена азиатской наружности, тут он должен быть очень осторожен, чтобы не испортить лицо. Ариэль можно показывать только первосортные фотографии. Кот слышала, как убийца возится не то на кухне, не то в столовой. Под его весом пол слегка поскрипывал. Оттуда, где он стоял, убийца не мог видеть, что происходит снаружи, и, положась на удачу, Кот могла бы рискнуть сделать рывок к свободе. Но Кот решила оставаться под машиной до тех пор, пока убийца не заправится и не уедет. Только после этого она сможет без опаски добежать до магазинчика и позвонить в полицию. Но ведь убийца нашел кухонный нож, и эта находка заставит его задуматься. Кот не представляла себе, как по ножу можно догадаться о происшедшем, однако сверхъестественный страх, который она испытывала, вселил в нее иррациональную уверенность, что стоит ей остаться под фургоном, и преступник непременно обнаружит ее. И тогда… Она выползла из-под дома на колесах и, низко пригибаясь к земле, бросила взгляд сначала на водительскую дверь, а потом – на окна. Все окна были плотно зашторены. Ободренная этим обстоятельством, Кот выпрямилась в полный рост и, перебежав ко внутренней зоне обслуживания, притаилась в тени между двумя бензонасосами, убийца все еще оставался в машине. После неприютной и холодной ночной темноты Кот попала в помещение магазинчика, освещенное люминесцентными лампами, где звучала музыка и где сидели за стойкой два молодых человека. Сначала она хотела сказать им, что нужно срочно вызвать полицию, однако, бросив взгляд сквозь стеклянную дверь, едва успевшую закрыться за ней, Кот увидела, что убийца выбрался из машины и возвращается в магазин, хотя навряд ли он успел залить бак полностью. Он смотрел себе под ноги. Значит, он ее не заметил. Кот быстро отступила от двери, и двое мужчин выжидательно уставились на нее. Если она попросит их вызвать полицию, они непременно спросят, что случилось, а времени на уговоры и объяснения у нее нет. Даже для простого телефонного звонка нет ни одной лишней минуты. Вместо этого она сказала: «Пожалуйста, не говорите ему, что я здесь», – и, прежде чем удивленные служащие успели отреагировать, шагнула в сторону, углубившись в проход между шестифутовой высоты полками с товарами. Через несколько шагов она уперлась в стену и, свернув в сторону, затаилась. Несколько мгновений спустя она услышала, как дверь распахнулась и в магазин вошел убийца. Вместе с ним в помещение ворвались недовольные стенания ветра, а потом дверь снова захлопнулась. Он сразу заметил, что рыжеволосый кассир и молодой азиат с глазами блестящими, как ночное море в южных широтах, смотрят на него как-то не так – словно знают нечто такое, что знать им нет никакой возможности. Шагнув через порог магазина, Вехс едва не выхватил ружье и не расстрелял обоих без всяких предисловий, но ему удалось успокоить себя. Может быть, он просто неправильно истолковал выражения их лиц и служащие просто любопытствуют, кто это свалился им на головы? Их недоумение можно было понять, поскольку Вехс считал себя фигурой во всех отношениях экстраординарной. Многие люди подспудно ощущали исходящее от него исключительное могущество и интуитивно чувствовали, что он живет более насыщенной и богатой ощущениями жизнью, чем они. На вечеринках Вехс всегда пользовался особым вниманием, а женщин к нему так и тянуло, – как и многих мужчин, впрочем. Кроме того, убив работников магазина сразу, не перекинувшись с ними ни словом, он лишит себя прелюдии, форшпиля, который всегда доставлял ему особенное удовольствие. Звучавшая по радио песня Алана Джексона давно закончилась, и Вехс, наклонив голову и прислушиваясь к доносящемуся из динамиков голосу, с видом знатока произнес: – Боже, как мне нравится Эммайлоу Харрис! А вам? Найдется ли какой-нибудь другой человек, который сумел бы спеть так, чтобы пробирало до самых печенок? – Она действительно хороша, – сдержанно ответил рыжий. Раньше он вел себя совершенно естественно, теперь же был внимателен и насторожен. Азиат промолчал, спрятав свое непроницаемое лицо за буддийской пагодой, сложенной из «Сникерсов», плиток шоколада «Хершис», пачек печенья и прочей дребедени. – Мне больше всего нравится ее песня о домашнем очаге и о вечере в семейном кругу, – молвил Вехс. – Вы в отпуске? – уточнил рыжий. – Черт побери, приятель, я всегда в отпуске. – Вы слишком молодо выглядите, чтобы быть на пенсии. – Я хотел сказать, – поправился Вехс, – что жизнь сама по себе сплошные каникулы, если правильно на нее взглянуть. Я охотился, и… – Где-нибудь поблизости? И на какую же дичь сейчас разрешена охота? Азиатский джентльмен по-прежнему молчал, но Вехс понял, что он внимательно слушает. Не отрывая взгляда от странного гостя, он взял из коробки сосиску «Тощий Джим», содрал с нее целлофан и надкусил. Никто из двух служащих явно не подозревал, что через пару минут они оба будут мертвы, и их коровья неспособность предчувствовать близкую опасность привела Вехса в состояние, близкое к восторгу. В самом деле, это же просто смешно! Как полезут на лоб их глаза, когда грянет помповое ружье! Вместо того чтобы ответить на вопрос, заданный рыжим кассиром, Вехс спросил сам: – Вы охотник? – Предпочитаю рыбалку, – ответил тот. – Никогда не интересовался. – Вехс пожал плечами. – Здорово помогает почувствовать природу, знаете ли… маленькая лодка на озере, спокойная чистая вода… Вехс покачал головой: – Но ведь в их глазах ничего нельзя разглядеть! – В чьих глазах? – удивленно моргнул рыжий. – В рыбьих, – пояснил Вехс. – Я хотел сказать, что они – просто рыбы и у них холодная кровь и невыразительные стеклянные глаза. Брр, мерзость… – Ну, я, понятно, тоже никогда не считал их прелестными созданиями, однако вряд ли найдется что-либо вкуснее жаркого из собственноручно пойманного лосося или ухи из форели. Несколько мгновений Крей Вехс прислушивался к музыке, давая обоим мужчинам возможность полюбоваться им. Доносящаяся из динамиков мелодия по-настоящему тронула его, и он начал ощущать одиночество дальней ночной дороги и тоску любовника, который оказался вдали от родных мест. Нет, безусловно его нельзя назвать бесчувственным, а порой он становился просто сентиментальным. Азиат откусил еще кусок сосиски. Жевал он деликатно, и его челюстные мышцы едва двигались. Вехс решил, что отвезет недоеденную сосиску Ариэль, чтобы она могла приложить свой ротик к тому месту, где были губы этого японца или корейца. Ощущение интимной близости с красивым молодым мужчиной, которое она, несомненно, испытает, станет его подарком юной девушке. – Скорее бы вернуться домой, к моей Ариэль, – вздохнул он. – Вам нравится это имя? Разве оно не прекрасно? – Конечно, – согласился рыжий любитель рыбалки. – И оно ей подходит. – Это ваша хозяйка? – снова спросил рыжеволосый, его дружелюбие было уже не таким искренним, как в самом начале, когда Вехс сообщил, что остановился у седьмой заправки. Кассиру явно было не по себе, хотя он и пытался это скрыть. Пожалуй, настала пора слегка пугнуть обоих и посмотреть, как они прореагируют. Может быть, хоть один из них прозреет и начнет понимать, какая беда им грозит? – Нет, – ответил Вехс. – К чему мне ярмо на шею? Может, когда-нибудь потом… Как бы там ни было, Ариэль еще только шестнадцать, и она еще не до конца созрела. Работники магазина явно растерялись, не зная что говорить. Шестнадцать лет – это половина того, на сколько выглядит сам Вехс. Шестнадцать лет – это ребенок. Девочка-подросток, связь с которой карается законом. Риск был велик, но тем приятнее пощекотать себе нервы. Каждую минуту с шоссе к бензоколонке мог подъехать очередной клиент, и с каждой минутой ставки росли. – Самая прелестная штучка, которую только можно встретить на нашей земле, – заметил Вехс и облизнулся. – Ариэль то есть… С этими словами он достал из кармана плаща фотографию девушки и бросил на прилавок. Оба мужчины невольно повернулись, чтобы посмотреть. – Она – настоящий ангел, – продолжил Вехс. – Кожа такой белизны, что аж дух захватывает. Одного взгляда достаточно, чтобы мошонка загудела, как контрабас. Рыжий кассир с едва скрываемым отвращением перевел взгляд на счетчик подачи топлива, расположенный слева от кассы, и неприязненным тоном сообщил: – Ваша заправка на шестьдесят баксов только что закончилась. – Не поймите меня превратно, – пояснил Вехс. – Я ни разу не тронул ее. Ну, в этом смысле… Она с прошлого года сидит под замком у меня в подвале, и я могу любоваться ею, когда захочу. Я жду, пока моя маленькая куколка дозреет и станет послаще. Мужчины уставились на него стеклянными рыбьими глазами. Выражение их лиц привело Вехса в состояние, близкое к экстазу. Неожиданно он улыбнулся и, расхохотавшись, сказал: – Ага, здорово я вас поймал?! Ни одной улыбки в ответ. Рыжий разлепил губы и с трудом процедил: