Хотя и в истории с Акмаром что-то не сходилось, но я не могла уловить, что именно. — Насколько мне известно, он тоже не слишком жаждет вашей свадьбы. Разве не так? — Настолько не жаждет, что хочет весь род обречь на вымирание? Ведь не будет храма, не будет обрядов, не будет драконьего потомства. Так? Завириан пожал плечами. — Вряд ли можно ожидать какой-то логики от безумцев, не так ли? Я покачала головой. Это стоило обдумать. Желание уничтожить храм хорошо сочеталось с постоянными взрывными экспериментами Дейнара. И это пока единственное, что говорило в пользу теории Завириана. Хотя я и сама порой думала, что пиромания Дейнара попахивает безумием. Но всерьёз считать его настолько сумасшедшим? Предположить, что он хочет, медленного, но верного уничтожения всей драконьей расы? В это я верила с трудом. Или не хотела верить. Глава 26 Глава 26 Раяра — Я не утверждаю с полной уверенностью, что мои подозрения верны. Это лишь догадки. Возможно, у Дейнарриана другая цель. К примеру, получение силы храма, ведь куда-то же она должна деться после разрушения. Но всё это лишь мои гипотезы. Не стоит придавать им слишком большое значение. Да уж, действительно. Он считает, что мой жених потенциально является психопатом-диверсантом, но мне не стоит об этом думать. Гениальная логика! — Вижу, этот разговор вас расстраивает, Раяра. Давайте сменим тему. Я непроизвольно опустила взгляд на лист бумаги, на котором до этого пыталась набросать окрестности Марнау. Завириан сразу это заметил и протянул руку: — Позволите? И не дожидаясь моего ответа, подтянул импровизированную карту к себе. Проведя пальцем по листу, он остановил его на том месте, где я изобразила непроходимые горы и купол, над которым написала «Драконье государство?». — Хм… — Завир поднял на меня глаза. Я попыталась прочитать на его лице насмешку или что-то похожее, ведь все книги в библиотеке в один голос утверждали, что драконы живут в другом мире. Но Завириан не смеялся. — Теперь вы и меня считаете безумной за подобное предположение? Я бы с большей радостью спросила о куполе у Дейнара, но тот, к моему сожалению, не горел желанием что-то со мной обсуждать или отвечать на вопросы. И что-то останавливало меня от обсуждения этой темы с королевой или кем-то из других драконов, с которыми я успела познакомиться. Пожалуй, я бы и Завириану не стала высказывать свои соображения, если бы он не увидел мой рисунок. — Знаете, Раяра, я считаю Акмарлауса безумным, это факт. Но некоторые из вещей, которые он нам с Дейнаррианом рассказывал, звучали очень логично и правдоподобно. И одно из них, это вот это, — он постучал по изображению купола, — Наставник утверждал, что драконы сами создали барьер, закрыв себя таким образом от остального мира. Мой рот приоткрылся от удивления. — Но зачем? Зачем было отделять себя от своих истинных? — То, что я сейчас скажу, всего лишь слова старого безумного дракона. Так что верить в них или нет, решать вам. Акмар утверждал, что примерно тысячу лет назад люди и драконы жили бок о бок. Не было никаких двух разных миров. И помимо них существовала ещё одна раса (немногочисленная, но сильная и агрессивная), с которой люди и драконы периодически воевали. И одна из таких войн стала фатальной для драконов. Сначала драконам удалось оттеснить врага подальше от городов, но после они начали проигрывать битву за битвой. И линия фронта становилась всё ближе и ближе к людским и драконьим поселениям, где остались те, кто не мог воевать. И тогда на военном совете было принято решение накрыть всю территорию боевых действий магическим куполом, за границы которого никто бы не смог пройти. Для этого нужно было очень много магии, поэтому они перенесли древний артефакт, дающий драконам силы, и установили его в центре будущего защитного барьера. Это было Сердце Прародителя Драконов. Завириан замолчал, внимательно вглядываясь в моё лицо, словно ожидая реакции. — Но если всё было именно так, то где тогда та раса, с которой они воевали и почему никто из ныне живущих драконов об этом не говорит и ни в одной книге в библиотеке об этом тоже ни слова? Да и в нашем мире тоже. Как мы могли внезапно забыть, что тысячу лет назад драконы жили среди нас? — Мы тоже задали подобный вопрос наставнику… — И что он ответил? Завириан как будто специально тянул с ответом и мне приходилось вытягивать из него продолжение рассказа. — На военном совете был поднят ещё один вопрос, но кроме военачальника и пары других его подчинённых, никто не был согласен на столь радикальные вещи. Но будучи верховным главнокомандующим, дракон, предложивший это, взял всю ответственность на себя и совершил то, что навсегда изменило жизнь драконов и людей. — Что «это»? Почему вы говорите загадками? — Решив, что когда война будет проиграна драконами, купол падёт и врагам будет открыт путь в города, где остались беззащитные люди. Поэтому лучше уничтожить всех внутри купола, чем это допустить. Существовало взрывное заклинание чудовищной силы, уничтожающее всё живое, в чём есть магия. Военачальник драконов решил использовать его. Но при этом у драконов оставался шанс на выживание. — Ваш защитный механизм, при опасных ранениях вы превращаетесь в камень… — пробормотала я, вспоминая, как лечился Дейнар. — Именно. У противников не было шансов, у драконов был. По решению верховного главнокомандующего была уничтожена целая раса. — Но это всё ещё не объясняет отсутствие драконов в нашей истории. — По словам Акмарлауса, заклинание было новейшей разработкой и, естественно, его никогда не использовали раньше. Что-то пошло не так. Магическая сила каким-то образом прорвалась даже за пределы купола, но убила лишь память о драконах и их врагах. Все просто в одночасье забыли о том, что была война, были драконы… Ведь купол отрезал всех за его пределами от Сердца Прародителя, лишив оставшихся драконов возможности менять ипостась. — И окаменевшие в куполе драконы тоже забыли о мире людей? — Именно так. — Тогда почему об этом помнит Акмарлаус? — Он не помнит. Но у него есть множество дневников. Он был тем самым военачальником. Думаю, его безумие началось уже тогда, когда он уничтожил всю расу гракустов. Гракусты… а ведь Дейнар тоже упоминал эту расу и говорил, что драконы с ней воевали. Впрочем, не удивительно, источник информации у них с Завирианом был один. — Тогда почему Акмарлаус не рассказал об этом всем? Почему этого нет в ваших учебниках истории? — По его словам, не все драконы после взрыва проснулись одновременно. Он проснулся последним, то ли потому что был ближе всего к источнику взрыва, то ли потому что был самым пожилым из всех. Когда он проснулся, жизнь в драконьем мире уже пришла в относительный порядок. Все смирились с тем, что не помнят того, как появились на свет, что живут в ограниченном мире. Ведь если ты не помнишь, что мир огромен, то тебя вряд ли смутит его конечность. И после своего пробуждения Акмар не сразу нашёл дневники. А когда обнаружил их и изучил, было уже поздно что-то менять и что-то кому-то объяснять. Все его попытки воспринимались как сказки и выдумки. Я припомнила, что легенда о сотворении драконьего мира действительно начиналась с того, что «драконы проснулись». Возможно, в словах безумного наставника есть крупицы истины. И не зря Завириан в это верит. А то, что он верил, было видно. — И зная всё это, вы ни разу не попытались найти способ выйти за пределы купола? Уже задавая этот вопрос, я поняла, что нет, не пытался. Ведь покинуть купол для драконов означало потерять способность к обороту. А быть драконом для них важнее, чем жить в безграничном мире. И лишь «сломанный» дракон, вроде Дейнара мог искать и найти способ проковырять себе выход наружу. — Вы отчаянно ищете способ вернуться в свой мир, не так ли, Раяра? — грустно улыбнулся Завириан. Отрицать было глупо. Моё нежелание выходить замуж, становиться драконом и оставаться здесь, было очевидным. — Не подумайте, я вас не осуждаю. Мне кажется, что я даже могу вас понять. Холодность и безразличие со стороны истинного — это не то, что должна ощущать такая красивая и умная женщина, как вы. Я поморщилась. Да, поведение Дейнара в последнее время было неприятным, но это не то, от чего я в первую очередь хотела сбежать. Я не хотела потерять часть себя, которая делает меня мной. А я была уверена, что обряд, проводимый в храме, ведёт именно к этому. И не хотела на всю жизнь оставаться в клетке, пускай она и состояла из двух больших городов и нескольких поселений поменьше. — Не буду врать, я не искал способов выйти за пределы купола, помимо ежегодного разрыва в небе. Но я много об этом думал. Мне не верилось в то, что созданный более тысячи лет назад барьер, по-прежнему остаётся таким же крепким и непроницаемым, как и прежде. Завириан вытянул из стопки книг карту мира и расстелил её на столе. — С тех пор как Акмарлаус поведал нам историю создания купола, я часто разглядывал карту, размышляя, где, вероятнее всего, в первую очередь начнётся истощение магических потоков, — он провёл пальцем по изображённой на карте границе мира, — А ещё я пытался понять, насколько глубоко купол уходит в землю, ведь купол — это не сфера, а значит, где-то должен заканчиваться. Как бы невзначай Завир постучал пальцем по тому месту, где на карте была отмечена старая медная шахта. — Но сколько бы я об этом ни думал, не пришёл ни к каким конкретным выводам. Поэтому тут я вам не помощник, Раяра. Простите. Я внимательно посмотрела на Завира, пытаясь понять, был ли это намёк на то, что в шахте есть выход за пределы купола или дракон просто поделился своими мыслями и действительно сожалеет о том, что не может мне помочь. Но по лицу Завириана невозможно было что-то прочитать. Поэтому я просто сделала себе мысленную пометку о том, что нужно подробнее изучить историю этой шахты. Возможно, где-то в библиотеке даже можно будет найти её план. Глава 27 Глава 27 Раяра Слова Завириана о конечности купола и мои мысли о подземных шахтных ходах никак не выходили у меня из головы. Вдруг это мой шанс на возвращение? Я даже попыталась выведать у Дейнара что-нибудь об этом, когда мы оба вернулись в крепость. — Если бы существовал разрыв в куполе, ты бы мне об этом сказал? — Чтобы ты тут же сбежала от меня? — насмешливо спросил Дейнар, подкладывая Кусю очередной кусок мяса. — Значит, нет… — Раяра, в куполе нет разрывов, кроме того, что появляется каждый год за месяц до наступления Нового года. — Но тебе же удалось создать новый.