— А я так был рад, что встретил тебя, что ты согласилась. Думал, судьба. Я ведь разыскивал тебя, когда приехал. В том доме, где вы жили раньше, теперь живут совсем другие люди. — Да. Лариса и её сестра Тома вышли замуж, а их родители переехали к бабушке в пригород. А мы переехали ещё раньше. Я замуж вышла, а родители, наоборот, развелись и продали нашу половину дома. — Но мы всё же встретились! Почему ты теперь сдаёшь назад? — Дима… Я сделала ошибку, согласившись. Единственное, что могу теперь, — это ещё раз попросить прощения. И мне пора. — Цветы хоть возьмёшь? Дима был по-настоящему расстроен, и Изольда чувствовала себя последней свиньёй. — Нет, — она покачала головой и отступила к подъезду. — Прощай, Дима! У тебя всё будет прекрасно, поверь! Изольда видела в длинное подъездное окно, как Дима в сердцах зашвырнул букет в кусты, растущие у дома, сел в машину, с силой захлопнул двери и уехал. Заставив себя забыть о собственной глупости, Изольда жарила отбивные и делала салат. Потом сложила это всё в контейнеры. Контейнер с отбивными завернула в фольгу и в чистое полотенце. Нарезала хлеб, приготовила крепкий чай в термосе, собралась и пошла в их с Герой магазин. Иногда, под настроение, она приносила Гере обед, когда была смена Геры. Хотя чаще муж покупал горячее или выпечку у бойких женщин, сотрудниц одной из ближайших столовых. Женщины ходили с корзинами по всем окрестным организациям и магазинам. Когда Изольда вывернула из-за угла дома, в котором располагался магазин, увидела стоящую на торце здания красную машину. Кажется, у Геры тоже иногородние гости… Глава 9 С утра покупатели шли один за другим, потому Гере особо некогда было переживать и мучиться неизвестностью. Зато потом нахлынуло так, что не знал, как выбраться из водоворота собственных мыслей. Изольда сказала ночью, что никуда не пойдет с другом детства, и это был шанс для них обоих. Шанс забыть все недоразумения тяжёлого дня, шанс помириться, хотя не было никакой ссоры. Этот шанс дала Изольда: она переступила через обиду, обняла Геру. А он лежал, делая вид, что спит, вместо того, чтобы повернуться и обнять жену. Потом, когда Изольда уснула, Гера всё же повернулся и долго смотрел на неё. Рассвет начался рано, и смотреть ничто не мешало. Так Гера и не заметил, как сон сморил его. Ближе к середине дня покупателей стало меньше, а мыслей у Геры — ещё больше. От этих мыслей было никуда не деться. Даже есть не хотелось, хотя он и утром не позавтракал. Продавец из столовой, невысокая бойкая женщина, ушла из магазина разочарованная: Гера ничего не купил у неё. Он сидел и думал о том, почему нельзя вновь очутиться в прошедшей ночи, повернуться и обнять Изольду. В какой-то момент Гера не выдержал, решительно встал и хотел уже, закрыв магазин, уехать домой (машину со стоянки ресторана он утром забрал), когда раздались шаги. Гера выжидательно смотрел на двери, открытые настежь, но увидел ту, кого меньше всего ожидал увидеть в своём магазинчике, — Настю. Она была в синем брючном костюме и туфлях на шпильке. Итальянская дива, не иначе. Икона стиля. И без того не слишком большой магазин словно сжался. — Здравствуйте, — вежливо поприветствовал посетительницу Гера. — Вам помочь с выбором? — Привет, Гера! К чему такие церемонии? Я приехала, чтобы увидеть тебя. Мы вчера не договорили, ты куда-то сорвался, как ошалелый. — Не припомню, чтобы мы говорили о чём-то важном, Настя. Настолько важном, что нужно было приезжать ко мне на работу и продолжать разговор. — Ты прав, Гера. Здесь не время и не место для разговоров. А когда у тебя выходной? Ответить Гера не успел, потому что в магазин пришли постоянные покупатели: трое бойких мальчишек лет десяти. Они остановились у витрины и, делая вид, что выбирают (хотя наверняка знали наизусть весь ассортимент), с любопытством наблюдали за Герой и Настей. Гере стало смешно, а Настя, кажется, была очень раздражена и раздосадована вниманием общественности. Купив, наконец, жвачку, шоколадные батончики, чипсы и газированную воду, мальчишки вышли. — Так когда у тебя выходной, Гера? — Завтра, — спокойно ответил Гера, сложив руки на груди. — Отлично! Давай завтра встретимся, посидим где-нибудь? Есть тут у вас приличные места? — Всё ведь зависит от того, Настя, какой смысл ты вкладываешь в слово «приличные». — Ты что, смеёшься надо мной, Гера? — Нет, серьёзно говорю. Я и вправду не знаю, есть у нас тут приличные места, или нет. — Так что по поводу встречи? Посидим, поболтаем. Нам ведь есть, что вспомнить. — Нет. — Что «нет»? — Нет, — нечего вспомнить. И нет, — мы не будем встречаться, Настя. — Почему? — Потому, что это никому не нужная, глупая затея. А ещё потому, что я никогда ни к чему себя не принуждаю, Настя. — О как! Надо же, как ты запел! Мстишь по-мелкому. — Нет. Просто не хочу встречаться. Я женатый человек, и во все места, приличные и неприличные, хожу только с женой. И тебе советую с мужем ходить. Попробуй, вот увидишь, понравится. Достойная альтернатива попыткам лезть в чужую жизнь и манипулировать нами, провинциалами. — Это твоё последнее слово, Гера? — Нет. Ещё хотел попросить тебя побыстрее определиться с выбором. Ты решила, что хотела купить? А то мне нужно отлучиться. Жена меня ждёт на обед. — Да пошёл ты! — развернувшись на каблуках, Настя выскочила из магазина, не замечая ничего вокруг. … Пока Изольда в нерешительности смотрела на красную машину, из магазина вышли трое мальчишек. — Здравствуйте! — вразнобой радостно поприветствовали они Изольду. Постоянные покупатели хорошо знали и её, и Геру. — Привет, парни, — улыбнулась Изольда. Они встали, как вкопанные, и глазели на неё. Пришлось зайти в магазин, но Изольда остановилась между двумя дверями, оставаясь незамеченной для тех, кто находился внутри магазина, хотя прекрасно всё слышала. Когда Настя резко повернулась и бросилась вон из магазина, Изольда едва успела выскочить и спрятаться за дверью. Проводив глазами машину незваной гостьи, Изольда улыбнулась и вошла в магазин, столкнувшись нос к носу с Герой. Ах, да! Он же сказал, что пойдёт на обед. — Привет! — сказала Изольда, привычно глядя на мужа снизу вверх. — Я тебе принесла обед. Вот. Изольда протянула Гере пакет. Взяв пакет из её рук, Гера поставил его на прилавок. Запер изнутри обе двери, перевернув табличку, — пусть все видят, что закрыто, — и притянул Изольду к себе, целуя её, как безумный. — Гера! — удивлённо воскликнула Изольда, когда муж начал стаскивать с неё толстовку. — Ты что задумал? Мы же на работе. А если кто-нибудь… — Я двери закрыл, — улыбнулся Гера, отбросив в сторону толстовку Изольды вместе с верхней частью женской секретной одежды. Затолкав Изольду за прилавок, принялся за застёжку её джинсов. — Гера! А обед? — Успеем, — устроившись на стуле, Гера усадил жену на колени лицом к себе. Изольда поняла, что она опять оказалась полностью в его власти, и радость от этой мысли была почти невыносимой. … Потом они обедали вместе. Изольда положила только одну вилку, и Гера то ел сам, то кормил жену. Они смеялись, как два подростка. — Останешься со мной до закрытия, Изольда? Не хочу отпускать тебя. — Останусь, если поклянёшься, что все белые и прочие танцы будешь отныне танцевать только со мной. — Прости меня, — Гера стал серьёзным. — И ты меня прости. — Знаешь, о чём подумал? Лариса ведь до сих пор в декрете? — Да, она из одного декретного отпуска сразу перешла в другой. — Как думаешь, согласится она поработать пару недель? Мы с тобой уже два года никуда не выбирались. — Мы полетим в путешествие? — обрадовалась Изольда. — Да.