А когда ему в голову приходит мысль потрогать ее тело во всех приличных и неприличных местах, как будто планируя едва ли не изнасиловать ее, Ракель удается снять с него темные очки, от которых она пыталась избавиться ранее уже несколько раз. А увидев лицо своего обидчика, девушка мгновенно узнает его и впадает в ступор, уставив свои широко распахнутые глаза на того, кто напал на нее. — Саймон Рингер? — ужасается Ракель, чувствуя, как часто начинает биться ее сердце. Усталость от борьбы и легкая боль в некоторых частях тела мгновенно куда-то улетучивается, когда перед ней предстает этот человек. Человек по имени Саймон Рингер. Который снова ворвался в ее жизнь. — Господи… — слабо качает головой Ракель и медленно поднимается на ноги, которые слегка дрожат. — Нет… Нет… Этого не может быть… Сразу Саймона просто так практически невозможно, поскольку он очень сильно изменился с того момента, как Ракель видела его в последний раз. На фотосессии с Терренсом МакКлайфом, которая прошла неудачно. Когда она даже и не думала о том, что тот вежливый мужчина мог иметь против нее хоть что-то. Нынешний Саймон сильно оброс щетиной, а его сальные волосы отросли практически до лопаток и сейчас забраны в маленький хвост. Да и одет он как будто в то, что ему одолжили бездомные или очень-очень бедные люди, которые донашивают старье до тех пор, пока на нем не появятся дырки. — Не могу в это поверить… — слегка дрожащим голосом произносит Ракель. — Я… Э-э-э… Нет… Э-э-э… На несколько секунд Ракель теряет дар речи и не может произнести ни слова. Хотя у нее накопилось уже достаточно много вопросов. Например, как этот человек здесь оказался и сумел найти ее…А пока девушка пытается прийти в себя и поверить, что глаза не обманывают ее, Саймон быстро поднимается на ноги, скрещивает руки на груди и начинает говорить так, будто он издевается над Ракель, которую рассматривает с огромным отвращением во взгляде. — Ну что, королева глянца, ты снова знаменита? — издевательски ухмыляется Саймон. — Ты стала еще известнее, чем раньше и работаешь по несколько часов в день без перерыва! Молодец! Я ценю твою тягу к новым высотам! — Что вам от меня нужно? — спокойно спрашивает Ракель. — М-м-м… Вижу, ты совсем позабыла обо мне. И совсем не думала о том, что однажды я могу снова объявиться. — Неужели вы снова собрались рушить мою жизнь? Делать все, чтобы свести меня с ума? — Ну ведь в своем последнем письме я написал, что однажды придет день, когда мы снова встретимся. Когда я вернусь и устрою что-то еще более жестокое. — Не могу поверить… — А знаешь, как я радовался, когда наблюдал за всеми… За тем, как все тебя ненавидели… За тем, как все хотели узнать, кто же якобы открыл всем глаза… Мне было так приятно наблюдать за всем этим. — А вы хоть знайте, сколько слез я выплакала по вашей вине? — громко недоумевает Ракель. — Сколько нервов я потратила! Сколько переживала из-за того, что обо мне говорили! Обо мне писали такие вещи, что у меня волосы дыбом стояли! Все от меня отвернулись! Все считали меня ужасной! — Но в один прекрасный день все хорошее закончилось, — продолжает уверенно говорить Саймон. — Людям преподнесли новую порцию новостей, и они изменили свое мнение. Теперь ты стала жертвой, перед которой все вставали на колени, умоляя о прощении и жалея, что они поверили той наглой лжи. А кем же стал я? Я стал подонком! Ублюдком! Бессовестным лжецом, которого до сих пор поливают грязью абсолютно все. Которого до смерти ненавидят. Особенно сильно меня ненавидят твои поклонники. Они желают мне смерти! Желают сгореть в аду! — А вы думали, вас будут благодарить? Думали, что правда никогда не всплывет наружу? Думали, что меня до конца моих дней будут считать эгоисткой, страдающей от звездной болезни. Которая якобы повела себя безобразно на съемочной площадке. Которую едва ли не забрали в психбольницу, ибо она якобы не могла контролировать себя. — Меня бы так не поливали грязью, если бы не ты, мразь! — Саймон резко указывает пальцем на Ракель. — Это из-за тебя и твоих дружков, которые сделали все возможное, чтобы меня опозорили, мои планы рухнули. Это из-за вас меня сейчас все ненавидят. ВСЕ! НЕНАВИДЯТ! ИЗ-ЗА ТЕБЯ! Да, никто до сих пор знает, что это именно моя работа. Но я постоянно слышу, как люди оскорбляют того, кто посмел так поступить с тобой. Слышу, как они клянутся превратить мою жизнь в ад, когда узнают, кто за всем этим стоит. — Я всю жизнь буду благодарна им за то, что они для меня сделали, — уверенно заявляет Ракель. — За то, что поверили в мою невиновность и сделали все, чтобы открыть людям глаза и заставить понять, что я ни в чем не виновата. — ГАДИНА! Я ТЕБЕ НИКОГДА ЭТОГО НЕ ПРОЩУ! — Вы заслужили то, что с вами произошло. Это ваша расплата за то, что вы посмели оклеветать меня и сделать позорищем для всего мира. Я все-таки сумела восстановить справедливость и вернуть свое доброе имя. — Нет, Ракель, ты не восстановила справедливость, — уверенно возражает Саймон. — Ты погубила меня! Я так мечтал о том, чтобы все мои желания и цели стали реальностью. Был уверен, что у меня все получится. Но нет! Ничего не получилось… — Какие еще цели? Отомстить мне за что-то, чего я не делала? Я не сделала вам НИЧЕГО, чтобы вы так издевались надо мной и заставили стыдливо опускать глаза, когда кто-то оскорблял и унижал меня из-за того, что вы всем рассказали. — Все было бы нормально… Если бы не ты, мерзавка. — Саймон резко указывает на Ракель пальцем. — Это из-за тебя все мои планы рухнули к чертовой матери. — Вы ненормальный, Саймон. Ненормальный. — Гадина… Это все из-за тебя… Из-за тебя я стал полным неудачником. ИЗ-ЗА ТЕБЯ! ТОЛЬКО ТЫ ВИНОВАТА ВО ВСЕХ МОИХ БЕДАХ! Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ, СТЕРВА! НЕНАВИЖУ! БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТА! — А я ненавижу вас! — грубо бросает Ракель. — Я никогда этого не забуду. И не прощу вас за это. Никогда! За все, что мне пришлось пережить, когда все отвернулись от меня. Точнее, думала, что все отвернулись. Хотя на самом деле это было не так. И я еще винила во всем этом другого человека. Хотя он оказался ни в чем не виноват. — А жаль, что не все поверили, что ты не такой ангелочек, каким предстаешь перед всеми. — Саймон ехидно ухмыляется. — Жаль, что от тебя отвернулись не все. Твоя семейка уж точно не поверила в то, что про тебя говорили… Твои верные подружки не спешили верить и усердно покрывали тебя… Да и многие друзья были на твоей стороне. И вот благодаря ним ты снова стала звездой. Благодаря ним тебя снова все полюбили. Тебя начали пихать во все дырки. Ты работаешь как проклятая. А все ради того, чтобы все говорили о твоих достижениях. А не о скандале, который я начал. — И я добилась своего! — гордо приподнимает голову Ракель. — Верно, ты — девчонка упертая и добилась того, чего хотела. Кроме того, ты еще и успела отхватить себе парня. Начать встречаться с тем, кто в старые добрые времена заставлял молоденьких девочек облизывать экраны телевизоров и вешать постеры с его рожей у себя в комнате. Того, кто, правда, прославился тем, что немного побегал голым перед камерами и продемонстрировал всем свое тело, к которому соплячки так и хотели прикоснуться. — А вы и злитесь, что у меня все хорошо, и я очень счастлива, — грубо отвечает Ракель. — Да, я злюсь! — восклицает Саймон. — Злюсь, что для тебя все обошлось, так сказать, малой кровью. Злюсь, что не все отвернулись от тебя. Включая твоего любимого. — Вы это о чем? — Да вот однажды я совершил глупость, когда признался этой истеричке в том, что распространил те ложные слухи про тебя. Он тогда пришел в бешенство, оскорбил меня и немедленно уволил. — А что, он должен был и дальше работать с вами? — Терри буквально бредил тобой и клялся, что не успокоится до тех пор, пока ты не будешь принадлежать ему. А уж когда ты куда-то сбежала, он поднял на уши всех своих знакомых. И ему удалось тебя найти. Он нашел тебя и в конце концов признался в любви. И сумел доказать, что он не имеет к произошедшему никакого отношения. Ракель ничего не говорит и лишь закатывает глаза, скрестив руки на груди. — Знаешь, милая, я ведь мог немного подпортить Терренсу жизнь, — хитро улыбается Саймон. — Но пока что мне это не очень интересно. Хотя не исключаю, что все еще может быть впереди. Однажды я вполне могу устроить ему сладкую жизнь. И заставить заплатить за предательство. — Так, хватит нести всякую чушь! — резко, грубо отвечает Ракель, приподняв руку перед собой. — Сейчас же говорите мне, что вы хотите от меня получить. И я сделаю это. Чтобы вы оставили меня в покое. Раз и навсегда. — Я хочу только лишь одного, Ракель: уничтожить тебя и всю твою семью. В этом заключается моя цель. — Да? — Ракель скрещивает руки на груди и удивленно смотрит на Саймона. — И каким же образом вы хотите это сделать? Опять захотите позвонить своему другу и попросить его накатать какую-нибудь ложную статейку и убедить всех, что мои звездные друзья якобы говорят обо мне ужасные вещи? Или пойдете дальше и заставите меня думать, что моя семья говорит про меня плохие вещи? — М-м-м… — Саймон загадочно улыбается и тихо хихикает, пока Ракель хмуро смотрит на него. — Очень скоро ты все узнаешь, моя миленькая девочка. Пока что лишь скажу тебе то, что в ближайшее время все в твоей жизни перевернется с ног на голову. Будь уверена, ты уж точно не забудешь то, что с тобой произойдет. Я стану преследовать тебя в твоих самых ужасных ночных кошмарах. Ты будешь умолять меня о пощаде… Клянусь, Ракель! — Можете не стараться, Саймон. Теперь никто не поверит какой-то лживой статье. Ибо я нисколько не сомневаюсь в том, что думают обо мне мои друзья и родственники. Они верят мне и знают, какая я на самом деле. — А вот мы и посмотрим. — Саймон хитро улыбается. — Может, в прошлый раз я немного промахнулся и не заставил всех отвернуться от тебя. Но в этот раз ты точно останешься совсем одна. Я сделаю все, чтобы так и случилось. Чтобы ты страдала от одиночества и беспомощности. — Не беспокойтесь, я найду на вас управу. А если будет нужно, то я лично расспрошу каждого и узнаю, говорил ли кто-то что-то подобное. Если где-то появятся высказывания якобы от имени моих друзей и близких. — Боже мой… — ехидно усмехается Саймон и громко смеется с широко раскрытым ртом, показывая свои довольно гнилые зубы. — Неужели ты настолько глупенькая девочка, что всерьез могла подумать, что я сделаю то же самое во второй раз? Ты думаешь, я стану наступать на одни и те же грабли дважды? Нет… Я пойду совсем другим путем. Никаких проплаченных статей. — Да, и что вы можете сделать? — удивляется Ракель, скрестив руки на груди. — Сомневаюсь, что после того скандала кто-то захочет просто посмотреть на вас. Думаю, теперь вы знайте, что бывает с теми, кто лжет и пытается прославиться на имени другого известного человека. Вы уже хорошо прочувствовали это на своей шкуре. — Неужели ты решила мне угрожать? — Вы ведь не забыли, что я однажды хотела засудить вас, но потом отказалась от этой затеи? Хотя я вполне могу возобновить это дело и все-таки заставить вас ответить за клевету. — Ты ничего не сможешь доказать. — О нет… Я знаю прекрасных адвокатов, которые легко смогут убедить суд встать на мою сторону. — Нет, дорогая моя, я абсолютно уверен, что это всего лишь слова. Ты думаешь, что сможешь запугать меня. Но это бесполезно. Бес-по-лез-но. — Ну знайте, я тоже не боюсь ваших угроз, — стараясь выглядеть как можно увереннее, но в глубине души трясясь от страха, с гордо поднятой головой заявляет Ракель. — И на этот раз я не буду сидеть сложа руки и молча наблюдать за тем, как люди поливают меня грязью, а некоторые личности зарабатывает на мне деньги и пиарятся на моем имени. — Ты? Не боишься? — Саймон смеется во весь голос, снова показывая свои безобразные зубы. — Не смеши меня, Ракель! Я тебя умоляю! Я бы охотнее поверил тебе, если бы ты сказала, что захочешь закончить свою карьеру модели. Саймон перестает смеяться и слабо качает головой, с хитрой улыбкой смотря на все еще бледную от страха Ракель и ничуть не веря, что она действительно не боится его. — Ох, твое заявление просто смешное, — уверенно говорит Саймон. — Слова не всегда совпадают с тем, что может говорить твое тело… А сейчас оно говорит, что ты ужасно боишься меня и трясешься от страха… К тому же, ты выглядишь буквально зеленой… Того и гляди сейчас сознание потеряешь. — Вам так кажется, Саймон, — чуть дрожащим голосом врет Ракель и нервно сглатывает. — Не-е-ет, вовсе не кажется, деточка моя. Ты боишься меня. Не исключаю, что ты боялась меня даже тогда, когда мы с тобой разговаривали на той фотосессии. На которой ты собачилась с МакКлайфом как кошка с собакой. Честно говоря, Ракель нечего на это сказать, ибо во время первой встречи с Саймоном она действительно испытывала легкий холодок, находясь рядом с ним, хотя никак этого не показывала и продолжала общаться с мужчиной так, будто все было хорошо. Впрочем, мужчине не надо ничего говорить, поскольку он буквально читает девушку, точно любимую книгу, и знает, что в этом случае правота находится на его стороне. — Можешь ничего не говорить, дорогая моя, я и так все знаю, — уверенно говорит Саймон и с хитрой улыбкой дотрагивается до поцарапанной им щеки Ракель, которая резко вздрагивает, мгновенное чувствует, как ею овладевают сильный холод и тревога и убирает его ладонь. — Ты как книга, которую я прекрасно знаю почти что наизусть. Поэтому я могу точно сказать, что будет дальше, и что чувствуют герои какой-нибудь истории. Я вижу тебя насквозь и знаю, о чем ты думаешь, чего боишься, о чем мечтаешь, что пережила… На твоем лице, в твоих прекраснейших глазках, которые сейчас немного грустные и уставшие, все четко написано… Я все прекрасно вижу… — Оставьте меня в покое, — спокойно требует Ракель. — Если вы не будете причинять мне вред, то и я не вспомню про вас. Кроме того, я даже никому не расскажу про нашу встречу. — О нет, миленькая, теперь ты от меня так просто не отвяжешься, — с хитрой улыбкой качает головой Саймон. — На этот раз я пойду до самого конца. И начну с превращения твоей жизни в бесконечный ад. Может, я так изведу тебя, что мне и не придется приступать к следующему своему плану. — Послушайте, Саймон… — И да… — Саймон подходит поближе к Ракель и смотрит ей прямо в глаза. — Я хочу, чтобы запомнила только одну вещь… Всего одну. Ты никуда от меня не денешься. Я знаю про тебя абсолютно все. Хорошо знаю твой номер телефона, знаю адрес того дома, где ты живешь вместе с Терренсом, и знаю, где живет твой дедушка. Кроме того, я даже знаю адрес проживания твоей любимой тетушки в Лондоне. А еще имею адреса и некоторых твоих подруг. Я могу запросто зайти к тебе в гости на чай или в гости к твоим близким людям в любое время. Так что передай им, чтобы они всегда держали пачку печенек и кофе у себя на кухне, потому что я легко смогу зайти к ним. — Вы врете… — уверенно отвечает Ракель. — У вас ничего нет. Вы просто хотите меня запугать. — Вовсе нет, девочка моя. Я знаю все о тебе и твоей семейке. — И как же вы об этом узнали? — Ну-ну… — спокойно произносит Саймон. — Не все сразу. Когда-нибудь я все тебе расскажу. Но не сейчас. Сейчас лучше готовься к тому, что тебя ждет настоящий ад, в котором тебе точно не выжить. — Не смейте трогать моих друзей и родственников, Саймон, — угрожает пальцем Ракель, изо всех сил стараясь делать вид, что она не боится Саймона и его угроз, но в глубине душе боясь его, как самый трусливый заяц. — Не смейте впутывать их в наши проблемы. — О, еще как посмею! — ехидно ухмыляется Саймон.