— Не удивлюсь… — задумчиво произносит Анна. — Наверное, он бы додумался зайти куда дальше, чем просто размахивать руками, царапать мне лицо ногтями, таскать меня за волосы или наносить крепкие удары по лицу. Но я не позволила этому случиться, когда сорвала с него очки после его попытки облапать меня. И мгновенно узнала в нем того, из-за кого мне действительно хотелось умереть от позора. — Что? — широко распахивает полные ужаса глаза Наталия. — Этот больная тварь пыталась облапать тебя? — Да… Но слава Богу, все обошлось. А иначе все могло бы вообще кончиться тем, о чем я даже и думать боюсь… — Но что ему от тебя надо на этот раз? — недоумевает Анна. — Что ему надо было в тот раз? Почему он вообще пристал к тебе и пытается снова разрушить твою жизнь? — Саймон пообещал, что отомстит мне за тот позор, который ему пришлось пережить, когда все узнали, что он солгал насчет меня. — Господи… — слегка приоткрывает рот Анна и сильно хмурится. — Но каким образом он собирается это сделать? — Опять настрочит статейку про его якобы оскорбленные честь и достоинство? — тихонько ухмыляется Наталия, скрестив руки на груди. — Нет, Саймон уверил меня, что во второй раз он не будет делать этого, — без эмоций на лице отвечает Ракель. — На одни и те же грабли дважды не наступают. И я думаю, он уже это понял. Понял, когда народ буквально мечтал надрать ему задницу после того, как все узнали, что его слова о тебе были ложью. — И это пугает меня больше всего. Я не знаю, чего мне от него ждать. И понятия не имею, почему он продолжает мстить мне. Ведь я не сделала ему ничего плохого… Я и знать не знала о нем до того, как встретила его. — Может, этот Саймон — просто какой-нибудь твой безумный фанатик? — предполагает Анна. — Бывает же такое, что от любви к звезде можно, мягко говоря, чокнуться. — Не знаю, Анна, — слабо качает головой Ракель. — Но я почему-то не думаю. Этому человеку ведь уже около сорока лет или чуть больше… Не знаю… Он, можно сказать, мне в отцы годится! — Пока что это единственное объяснение всему, что он делает, — разводит руками Наталия. — Нет, девочки, это исключено! Вряд ли он — мой больной поклонник. Ведь Саймон ненавидит меня как человека и как модель. — Но должна быть какая-то причина, по которой он тебе мстит! — Да, но какая? Я понятия не имею, почему он выбрал именно меня и вымещает все свое зло на мне. — Кто знает… — слабо пожимает плечами Анна. — Этот тип определенно не дружит с головой. — Ты права… — Ракель замолкает на пару секунд, вздыхает и, слабо качая головой и прикрыв рот рукой, с грустью во взгляде смотрит на Анну с Наталией. — Мне страшно, девочки. Страшно из-за того, что может случиться. — Ну точно одержимый фанатик… — задумчиво отвечает Наталия. — Этот человек не откажется от своих целей. Он погубит меня так же, как чуть не погубил однажды. — Интересно, что Саймон задумал на этот раз? — Что бы Саймон ни задумал, на этот раз все будет намного хуже, чем обычные статейки в газете. — Определенно… — Господи, это просто невыносимо… Невыносимо… — Ракель сгибается пополам и локтями упирается о колени, даже не пытаясь сдержать подступающие к ее глазам слезы. — Тише-тише, милая, — мягко произносит Наталия, крепко обнимает Ракель и гладит ее по голове. — Тише… Все хорошо… — Я этого не вынесу, — издает тихий всхлип Ракель и носом утыкается в плечо Наталия. — Не вынесу… — Все хорошо, все хорошо… Мы с тобой… Мы с тобой… — Позор Саймон! — уверенно восклицает Анна. — Позор Саймону Рингеру! — Да, вообще-то это ты должна ему мстить за свои мучения, — уверенно отмечает Наталия. — За все, что ты пережила по вине этого больного гада. За то, что все твои фанаты ополчились против тебя. — Знаю, Наталия… — слегка дрожащим голосом произносит Ракель и тихо шмыгает носом. — Но я не люблю говорить о мести. Не мстительный я человек… Хотя иногда обстоятельства вынуждают меня это делать. — И что же ты теперь будешь делать? — Не знаю, подруга. — Ракель медленно отстраняется от Наталии и вытирает слезы со своей щеки. — Я даже начинаю жалеть, что передумала подавать на него в суд. Когда Терренс узнал об этом, то был сильно возмущен и разочарован в моем решении. И я все больше начинаю понимать, что он был абсолютно прав, когда говорил, что надо было идти до конца. — А я понятия не имею, чего ты не разобралась с этой тварью, — уверенно отвечает Наталия. — Не ради денег, так ради справедливости. Деньги можно было бы отдать в какой-нибудь фонд или на лечение тяжело больного человека. — Просто стало как-то… Жалко… У человека ничего не было… Как я могла требовать с него какие-то деньги? — Ну да, только вот у него нашлись деньги на то, чтобы платить своему дружку. — Я ведь никогда бы не подумала, что во всем мог быть виноват этот человек. — Ну вот и дурочка! Вот он воспользовался твоей жалостью и опять обернул все против тебя. А была бы ты чуточку жестче, то этот Рингер сейчас бы щеголял в красивой тюремной робе и искал себе друзей среди сокамерников. — Знаю, Наталия, знаю… Я очень сильно об этом жалею… Хотя точно могла бы выиграть дело. Я знаю потрясающих адвокатов, которые точно заставили этого мерзавца ответить за то, что он сделал. И обобрали бы его до последней нитки. — Давно надо было проучить этого мерзавца! — уверенно отвечает Анна. — И сейчас, как мне кажется, еще не поздно. Поначалу тебе надо было лишь вернуть свое чистое и доброе имя, а теперь ты можешь запросто заявить на него по причине угрозе жизни и попыток шантажа. — Да, думаю, я так и сделаю… — В любом случае не сиди без дела и немедленно иди в полицию. Пусть они разбираются с этим гадом. — Я и не сижу. Тем более, что незадолго до вашего прихода я разговаривала с одним полицейским. — Правда? — удивляется Анна. — Да, помните, я как-то рассказывала вам про одного мужчину, который едва ли не дольше всех пытался добиться моего внимания? — А, точно-точно! — тараторит Наталия. — Я помню этого человека. Вроде бы его звали Хантер. — Верно, я как раз разговаривала с Хантером. — О, этот мужчина был по уши влюблен в тебя! Хантер был готов пойти на все, чтобы ты обратила на него внимание. Но увы, ты так и не подарила ему шанс стать счастливым. — Ты знаешь, что я всегда воспринимала его только как друга, — скромно улыбается Ракель. — Хотя мне всегда очень нравились его подарки. — Но сейчас он, наверное, уже переболел любовью к тебе, — предполагает Анна. — Кто знает. Но мне показалось, что нет. Хантер как будто до сих пор надеется, что я стану его девушкой. — Но ведь он поможет тебе? Что он вообще сказал по поводу этой ситуации, раз уж ты звонила ему? — Пока ничего особенного. Но сказал, что сейчас его нет в городе и не знает, когда вернется в Нью-Йорк. И как только он вернется сюда, то встретится со мной и обсудит со мной сложившуюся ситуацию. — А что ты будешь делать все это время? Ждать, пока этот человек окончательно сойдет с ума? — Не знаю. Однако Терренс также пообещал поговорить с каким-то своим знакомым из полиции и попросить у него помощи. — Ну хотя бы так… — Хотя я сильно рискую, решив попросить у полиции помощи, — неуверенно признается Ракель. — Потому что Саймон угрожает не только мне, но и всем моим друзьям и родственникам… — То есть, и нам? — слегка округляет глаза Анна. — Саймон сказал, что знает все номера и домашние адреса всех, кто меня окружает. Он мог бы запросто заявиться не только сюда, но и к любой из вас. — О, боже мой… — Анна прикладывает руку к сердцу. — Нет… — Я не знаю, правда это или нет, но Терренс не исключает, что он действительно может иметь такую информацию. — Только бы это не было правдой… — слабо качает головой Наталия. Глава 7 — Я до смерти боюсь, девочки… Страшно боюсь за вас и всех моих близких… — Ракель слабо качает головой. — Если этот человек причинит кому-то вред, то я не смогу себе этого простить. Я не переживу этого… — Ракель, дорогая… — мягко произносит Анна. — Господи, мне так стыдно перед вами… — Ракель виновато смотрит на Анну и Ракель и тихо шмыгает носом. — Стыдно, что я ничего не могу сделать, чтобы хоть как-то защитить вас.