Часть 36 из 212 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Ну-ну, тише, милая, тише… — с хитрой улыбкой успокаивает Саймон. — Не надо так нервничать.
— Мразь! Это из-за вас от меня отвернулись все мои друзья и близкие!
— Да неужели? — изображает удивление Саймон. — Все отвернулись от тебя?
— Они думают, что я виновата во всех бедах, что свалились на наши головы. И из-за вас все думают, что я больная на голову! Что я едва ли не убить могу!
— Ах, бедняжка! — наигранно охает Саймон. — Ах, ты моя хорошая… Тебя считают сумасшедшей…
Саймон тихонько хихикает, приводя Ракель во все большую ярость.
— Хватит там смеяться, Рингер! — крепко сжимает руку в кулак Ракель. — Это совсем не смешно! НЕ СМЕШНО!
— Что ж, значит, ты осталась одна… — злорадствует Саймон. — Ты одинока, несчастна и разбита… Не знаешь, к кому обратиться за помощью…
— У вас уже крыша поехала! Вам что ли нечего делать, кроме как мстить мне?
— Что ж, я так понимаю, ты чувствуешь себя просто ужасно.
— Отвратительно! И если бы у меня была возможность никак с вами не контактировать, я бы всеми способами вас избегала.
— И ты реально думаешь, что тебе бы это помогло?
— Конечно, помогло бы! Если бы не вы, сейчас в моей жизни все было бы нормально. НОРМАЛЬНО!
— Не будь наивной дурочкой, Ракель, — ехидно усмехается Саймон. — Ты бы не смогла жить спокойно, даже если бы не стала тогда со мной заговаривать. Я бы все равно превратил твою жизнь в ад. И не оставил бы тебя в покое.
— Зачем? Зачем вы все это делайте? Что вам от меня надо? Какого черта вы так меня доводите? Какого черта настроили всех против меня?
— Когда-нибудь ты обо всем узнаешь. А сейчас я хочу, чтобы ты мучилась и страдала. Хочу видеть, как твоя жизнь рушится, а твои близкие плюют на тебя и твои проблемы.
— И вы уже добились этого! От меня все отвернулись! Уже несколько дней я вынуждена в одиночестве переживать то, что со мной происходит.
— Ах, бедная ты моя девочка… — тихо вздыхает Саймон. — Ах, как же тебе плохо… Подружки решили игнорировать тебя, родственники позабыли про тебя, а твой возлюбленный рычит каждый раз, когда видит тебя.
— Да, вы заставили их нарушить свои обещания. Обещания не бросать меня в беде.
— Вот поэтому никогда не надо говорить, что окружающие тебя люди на сто процентов надежные. Если кто-то их припугнет, то их мгновенно сдует ветром. Ибо между жизнью и другом они выберут первое.
— Может, в этом вы и правы, — спокойно произносит Ракель. — Но я уверена, что вскоре они очнутся и поймут, что вы обвели их вокруг пальца. И я на самом деле не больная на голову и никому не смогла бы причинить вреда.
— О, милая, ты на это не надейся. Сейчас все твои близкие очень злы на тебя. Злы из-за того, что их спокойная жизнь закончилась. Хотя у кого-то она была не такая уж спокойная… Как, например, у тебя и твоего парня.
— Чего?
— У вас уже все было плохо до того, как я сказал тебе о своих планах.
— Это не ваше собачье дело!
— Слушай, а Терренс случайно не поднимал на тебя руку? Или пока что МакКлайф еще держится, ибо он не слишком желает становиться ублюдком, который смеет бить девушку?
— До того, как вы снова ворвались в мою жизнь, он прекрасно обращался со мной. Но после того, как вы — не знаю, как — обработали его, Терренс изменился и стал грубым и бессовестным ублюдком.
— Ну да… — Саймон ехидно хихикает. — Слушай, девочка, а ты вообще в курсе, что за мужиком надо ухаживать? Что он тебе не куколка, которую ты можешь положить в шкаф, когда она тебе надоест. Раз ты начала этот роман, то должна была с самого начала заботиться о нем. А ты что? Буквально на следующий день побежала на съемки после того, как переехала к нему!
— Вы думайте то, что тебе хочется думать, — спокойно говорит Ракель, чувствуя, как напряжена каждая мышца ее тела. — То, о чем вы мечтайте.
— О, дорогая моя, не надо пытаться убедить меня в том, что ваши отношения были идеальны, — с хитрой улыбкой слабо качает Саймон. — Конечно, меня не волнует, когда в последний раз у вас был секс, и как давно вы просто ходили прогуляться вместе. Но я не сомневаюсь в том, что у вас уже очень давно ничего нет, и вы живете как соседи.
— Вас не касается наша личная жизнь, — грубо бросает Ракель. — И вы не имейте право вмешиваться в нее.
— Да ладно, Кэмерон! Я и так все прекрасно знаю. И ты должна была прекрасно понимать, что так не могло продолжаться всю жизнь. У всего есть предел и конец. И вот сейчас как раз пришел момент, когда стена, что едва стояла, наконец-то рухнула. Теперь вы с Терренсом стали чужими друг другу люди, которые на дух не переносят друг друга.
— Вы очень много говорите, Рингер. Вам не кажется?
— А я знал, что так все будет! За эти несколько месяцев вы ни разу не сходили на свидание или даже в магазин за покупками. Вы всегда ходили куда-то по отдельности. Были заняты собой. Своей карьерой. Вам нет никакого дела друг до друга. На первом месте у вас стоят ваши личности.
— В любом случае я могу вас поздравить, — сухо отвечает Ракель. — Вы добились своего. Добились того, что мои отношения вот-вот будут разрушен.
— Хочешь сказать, что это я виноват?
— Да, вы!
— Нет, Ракель… — слабо качает головой Саймон. — Уж что, но в разрушении своих отношений с Терренсом ты сама виновата. Ты довела его до того, что он охладел к тебе, и уже не восхищается тобой так, как раньше.
— У нас с Терренсом все было хорошо до того, как вы решили вмешаться в нашу жизнь!
— Рассказывай эти сказки кому хочешь, а я в них ни за что не поверю.
— Послушайте, Саймон…
— Ты совсем завралась. Из-за желания заставить всех думать, что ваши с МакКлайфом отношения просто идеальны. Хотя на самом деле они далеки от этого.
— Мне неинтересно слушать ваши рассуждения. Если вы позвонили мне ради этого, то можете бросать трубку.
— В любом случае мои делишки уж точно раскроют всем глаза и заставят увидеть настоящую сторону отношений второсортной модельки и жалкого актеришки. Я уже очень многого добился…
— Вы добились только одного — заставил всех отвернуться от меня и начать думать, что я — больная истеричка.
— Ну да, я убедил всех этих людишек задуматься о том, верна ли ты им, и не опасно ли им находиться с тобой, — хитро улыбается Саймон. — И думаю, что я добился еще большего эффекта, когда позвонил матери твоего парня и немного припугнул эту милую женщину.
— Так значит, вы и правда ей звонили?
— Звонил… Конечно, было жалко пугать старушку, но что поделать. Месть — это десерт, которым иногда просто невозможно наесться, и которого всегда хочется больше и больше. Очень трудно остановиться, если она приносит тебе удовольствие.
— Зачем вы звонили матери Терренса? Зачем, Саймон? Эта женщина совершенно не причем! А вы едва ли не довели миссис МакКлайф до смерти!
— А я не собирался убивать ее. Просто рассказал ей о твоих делишках. И дал понять, что ее любимый сыночек, который так к ней привязан, скрывает от нее очень многое.
— Вы больной… Просто больной…
— Да-да, Терренс всегда предпочитал ничего не говорить своей матери о том, куда он вляпывается. Вот и в этот раз не хотел посвящать эту женщину в свои дела. Так что вместо него это сделал я. Ну и заодно заставил ее усомниться в том, что ты прекрасно подходишь на роль ее любимой невестки.
— Да вы хоть знайте, какой скандал мне устроил МакКлайф? Знайте, что он обвинил меня в том, что это из-за нее у нее подскочило давление?
— М-м-м, вот как… — скромно хихикает Саймон.
— Вам, твою мать, смешно, а на меня опять свалили всю вину! Хотя я люблю эту прекрасную женщину и уважаю ее как мать своего парня!
— Ну что ж… Значит, я тяну за правильные рычаги и ловко управляю всеми этими людишками. Словно марионетками. Твои подружки боятся такую якобы психованную истерику, как ты. А твой возлюбленный уже жалеет о том, что поспешил предложить тебе встречаться и уже определенно планирует расстаться с тобой.
— Чего вы от меня хотите? — низким голосом грубо требует ответа Ракель. — Чего вы, тварь, добьетесь, если настроите всех этих людей против меня? Что я вам такого сделала, раз вы так яростно хочешь уничтожить меня и мою жизнь?
— О, миленькая моя, я хочу уничтожить тебя по вполне объяснимой причине, — уверенно отвечает Саймон. — Но ты узнаешь о ней немного позже, когда придет подходящее время. Когда ты уже ничего не сможешь изменить, а твои близкие не смогут спасти тебя.
— Я и знать вас не знала до того, как вы ворвались в мою жизнь.
— Да, может, ты не знала. Но зато я знал тебя всю жизнь. Всю твою короткую, но такую насыщенную жизнь.
— Чего?
— Знаешь, девочка… — Саймон замолкает на пару секунд. — Должен признаться, что мне очень нравится пытать тебя медленно, но не спеша. Нравится знать, что ты страдаешь, теряя своих близких людей и остаешься одна. Одна. Разбитая. Опустошенная. Униженная. Потерявшая смысл жизни.
— Клянусь, Саймон, если у меня появится хоть малейший шанс стереть вас в порошок, я непременно им воспользуюсь, — со злостью во взгляде угрожает Ракель, сжимая свободную руку в кулак. — И не просто засужу, а сделаю все, чтобы засадить вас в решетку. Вы, тварь, за все мне заплатите! За каждую секунду моих страданий.
— А это мы еще посмотрим. Может, ты вообще не доживешь до этого момента…
— Ненавижу вас, сволочь… НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ! БУДЬТЕ ВЫ ПРОКЛЯТЫ! ТВАРЬ! ПОДОНОК!
— Ну-ну, тише, дорогая моя, тише, — спокойно говорит Саймон. — Я не глухой и прекрасно слышу тебя.
— ГОРЕТЬ ВАМ В АДУ! Я СТРАДАЮ ПО ВАШЕЙ ВИНЕ! И ТЕРЯЮ ВСЕХ, КОГО ЛЮБЛЮ!
— Лучше оставь свои вопли для своего парня или подружек. Используй их, чтобы окончательно довести их и заставить уж точно поверить, что ты реально больная. Сейчас они еще могут быть в сомнениях, но после того, как ты предстанешь перед ними истеричкой, то все до единого поверят мне. И будут на моей стороне. Возможно, что они даже помогут мне уничтожить тебя.
— А, вы хотите, так сказать, завербовать их? Хотите собрать армию Саймона Рингера, чтобы уж точно покончить со мной?
— Может быть… — хитро улыбается Саймон. — Я хочу создать свою армию. Армию ненавистников Ракель Кэмерон.