— Ракель, девочка моя хорошая, я прекрасно понимаю твои чувства, — с фальшивым сочувствием говорит Саймон. — Понимаю, что тебе очень больно узнать о том, что твоя якобы лучшая подруга столько лет притворялась ею и была с тобой только ради своей выгоды. Но к сожалению, это правда… — Нет… — Ракель издает тихий всхлип. — Нет… — Когда я узнал о причинах ее мести, то еще долго не мог поверить в это. У вас ведь была такая крепкая дружба, как она сказала… Однако тут я услышал все это… — Почему именно она? — дрожащим голосом со слезами недоумевает Ракель. — Почему именно Наталия? Мой самый близкий человек, которому я столько лет доверяла все самое сокровенное! — Близкие тоже могут предавать. Поэтому нельзя никому верить. Нельзя на кого-то все время надеяться и ждать чьей-то помощи. — Господи… Только не это… — Ракель тихо шмыгает носом, понимая, что ее слегка трясет. — Уж лучшие бы Терренс поступил так со мной. Если бы это сделал тот, кому я не доверяла с самого начала, мне не было бы так больно. Но только не лучшая подруга… Которую я знаю едва ли не всю жизнь! С одиннадцати лет… — Вот именно поэтому я никогда не верил в женскую дружбу. Ее просто не существует. Потому что женщины всегда завидуют друг другу. Особенно тем, кто успешнее и красивее них. — Неужели это все из-за нее? Неужели я так страдаю по ее вине? — Конечно, по ее вине. Наталия страшно завидует тебе из-за того, что ты поймала такую удачу и утерла нос всем своим обидчикам, которые однажды задирали тебя. Завидует, потому что она сама ничего не добилась в своей жизни. Ну не говоря о том, что у нее очень богатый список бывших мужиков. Но разве это достижение? — Господи… Господи… — Вот что сделала твоя подруга для того, чтобы кто-то ею гордился? Да ничего! Ничего такого, чтобы утереть кому-то нос! А раз она ничего не может добиться в своей жизни, а мужчины пользуются ею ради своих целей, то это прекрасная причина возненавидеть подругу и начать травить ей жизнь. — Вот дрянь… — сквозь зубы цедит Ракель. — Просто дрянь… — О, еще какая дрянь… — Саймон улыбается намного шире. — И ты еще называла эту дрянь своей лучшей подругой. — Ну Рочестер… — более низким голосом произносит Ракель. — Ну повыдираю я тебе волосы… ПОВЫДИРАЮ! ТАК ИЗУРОДУЮ, ЧТО НА ТЕБЯ НИ ОДИН МУЖИК НЕ ОБРАТИТ ВНИМАНИЕ! — Тише-тише, Ракель, успокойся, — мягко говорит Саймон. — Не надо так нервничать. — НЕ НЕРВНИЧАТЬ? НЕ НЕРВНИЧАТЬ? — Ракель крепко сжимает руку в кулак. — ДА КАК Я МОГУ ОСТАВАТЬСЯ СПОКОЙНОЙ, ЕСЛИ МОЯ ПОДРУГА ПРЕДАЛА МЕНЯ! ПОДСОБИЛА ВАМ! СДЕЛАЛА ВСЕ, ЧТОБЫ ВЫ РАЗРУШИЛИ МОЮ ЖИЗНЬ! — Наталия, конечно, действительно тварь, которая заслужила самого худшего, — уверенно отвечает Саймон. — Но постарайся для начала успокоиться. А уже потом поговоришь с ней и узнаешь, почему она так тебя ненавидела. — ДА Я УБЬЮ ЭТУ СВОЛОЧЬ! — во весь голос с вытаращенными глазами вскрикивает Ракель. — И ВАС Я ТОЖЕ УБЬЮ, ПОДОНОК! ЗА ВСЕ МОИ СТРАДАНИЯ! — Тише-тише, миленькая моя, тише… — ГОРИТЕ ВЫ В АДУ, РИНГЕР! ВМЕСТЕ С ТЕРРЕНСОМ, ЭТОЙ ПРЕДАТЕЛЬНИЦЕЙ И СВОИМИ СООБЩНИКАМИ! НЕНАВИЖУ ВАС ВСЕХ! БУДЬТЕ ВЫ ВСЕ ПРОКЛЯТЫ! Не дав Саймону ничего сказать, Ракель тут же заканчивает звонок и швыряет свой телефон прямо на песок. После этого она руками вцепляется в свои волосы и нервно наматывает круги напротив океана, довольно тяжело дыша, время от времени издавая тихие всхлипы и мокрыми от слез глазами окидывая взглядом все, что она видит перед собой. Как бы то ни было, девушка все-таки попалась в очередную ловушку этого человека и поверила ему… Тем более, что он снова подобрал такие аргументы, которые убедили ее в том, что подруга не верна ей. Наталия не слишком спешит помогать Ракель и искренне верит, что у нее могут быть проблемы с головой. Да еще и запросто может завидовать ей и мечтать о том, чтобы ее отношения с Терренсом подошли к концу. Из-за того, что Саймон умело промыл ей мозги и убедил в том, что ее подруга оказалась предательницей, Ракель приходит во все большую ярость, понимая, как сильно она сейчас напряжена, и как сильно ею одержимо желание кого-нибудь придушить или прибить. Девушка находится в таком состоянии, что она запросто может доказать всем, кто ее окружает, что слова Рингера правдивы и выставить саму себя бешеной истеричкой, которая запросто может накричать на любого без какой-либо причины, напасть на любого с кулаками и даже схватить оружие и кого-нибудь убить. Наталии определенно повезло, что Ракель сейчас не с ней, потому что ее подруга точно что-нибудь сделала. Например, набросилась бы на нее с кулаками… Или вообще придушила бы своими руками… И заставила бы Рочестер убедиться в том, что Рингер не лгал, когда говорил о проблемах Кэмерон с психикой. К этому моменту Ракель окончательно забывает о том, что раньше не считала Наталию способной на предательство. И не думает о том, что Саймон специально мог обмануть ее и подставить блондинку, чтобы девушки поругались в пух и прах, а Ракель почувствовала себя одинокой, подавленной и сломленной. Пока что никто знает, какие еще сюрпризы в скором времени ожидают эту девушку. Однако самой Ракель кажется, что это еще не все, и Рингер будет и дальше издеваться над ней и делать все, чтобы ее жизнь превратилась в настоящий ад. Чтобы ей становилось все хуже и хуже с каждым разом. Чтобы с каждым днем все ее близкие больше и больше ненавидели эту бедную девушку и окончательно убедились в том, что у нее не все в порядке с головой. Глава 13 На следующее утро Ракель решает поехать домой к Наталии, серьезно поговорить с ней и высказать все, что она думает насчет того, что та якобы помогала Саймону найти всех, кто ее окружает. Девушка хочет во что бы то ни стало услышать всю правду из уст блондинки и узнать, почему Наталия так резко перестала общаться с ней и уже несколько дней даже не думает приходить к подруге домой и узнавать, как она поживает. Хоть поначалу Ракель не верила, что Наталия могла пойти на такое, но все же Саймон как-то сумел убедить ее в том, что эта девушка действительно предала ее из-за зависти и желания уничтожить ее. Вот Ракель сидит за туалетным столиком и с гордо поднятой головой смотрится в зеркало, не поленившись забрать волосы в высокий пышный хвост и сделать макияж, чтобы ее лицо выглядело намного лучше. Она вносит последние штрихи в свой внешний вид и еще раз смотрится на себя, будучи наконец-то готовой поехать домой к Наталии. Девушка встает из-за столика, берет с собой кое-какие вещи, кладет их в свою сумку, проверяет, не забыла ли она еще что-то, а после этого быстрым шагом выходит из комнаты и по лестнице спускается на первый этаж. Тем временем в гостиной, куда сейчас направляется Ракель, в этот момент со скрещенными на груди руками сидит Терренс, который выглядит очень хмурым и напряженным. В последнее время мужчина слишком много о чем-то думает и перестал улыбаться и чему-то радоваться так же часто, как раньше. Он выглядит так, будто ему надоело быть занятым человеком, а его собственная девушка сильно раздражает его. Заметив Ракель, спустившуюся вниз и уже направляющуюся к выходу из дома, Терренс с неким презрением во взгляде смотрит на девушку и громко, грубо интересуется: — Эй, а куда это ты собралась? Ракель ничего не говорит и лишь делает вид, что она что-то ищет у себя в сумке, даже не собираясь смотреть на Терренса. — Ты оглохла там что ли? — возмущается Терренс. — Тебе-то какое дело до меня? — грубо бросает Ракель. — Я спрашиваю, куда собралась? — еще грубее требует ответа Терренс. — Сейчас же отвечай на мой вопрос! — Не твое собачье дело! — Куда ты, твою мать, собралась? — Терренс резко встает с дивана. — Ха, тебе-то что? — презрительно хмыкает Ракель. — Что, пошла мужиков охмурять? Хочешь сделать несчастным еще кого-нибудь? Тебе было мало того, что ты сделала со мной? Собираешься испортить кому-то жизнь? — Куда я хожу — это мое дело! — Ракель резко переводит взгляд на Терренса. — Или я теперь должна докладывать тебе обо всем, что делаю, куда хожу, с кем разговариваю и тому подобное? — Не забывай, что пока ты живешь в МОЕМ доме, — грубо заявляет Терренс. — И что? Скоро мы все равно расстанемся, и я свалю отсюда! — Жду не дождусь! А пока ты живешь в моем доме, тебе придется жить по моим правилам! — Да что ты говоришь! — Ты обязана сообщать мне, куда ты идешь и что делаешь. — Я ничего тебе не должна! И хожу туда, куда хожу. Ясно тебе? Или повторить? — Я еще раз спрашиваю, КУДА ТЫ, ТВОЮ МАТЬ, СОБРАЛАСЬ? — НЕ ТВОЕ ЧЕРТОВО ДЕЛО! — вскрикивает Ракель. — ХВАТИТ ЗДЕСЬ ОРАТЬ! — Так ты первый начал беситься! — Еще раз повторяю, ты ОБЯЗАНА говорить мне обо всем, что делаешь! И ты обязана СЛУШАТЬСЯ меня и ПОДЧИНЯТЬСЯ моим приказам! — Насколько я помню, в нигде такого пункта нигде не прописывают, — со скрещенными на груди руками закатывает глаза Ракель. — В нашем несуществующем брачном контракте нет ничего подобного. — Прекрати здесь строить из себя неизвестно кого. Не забывай, что я запросто могу запереть тебя дома и никуда не выпускать. Если ты, мразь, очень сильно разозлишь меня. — В таком случае ты очень сильно пожалеешь об этом. И я обязательно пойду в полицию и расскажу о том, как ты издеваешься надо мной. — Ты мне угрожаешь? — А еще я обвиню тебя в сговоре с Саймоном! Расскажу им и про те письма, и про те ложные статьи, и про все то, что вы сейчас делайте. Вот пусть полиция с вами и разбирается. — Ты ничего мне не сделаешь, — с гордо поднятой головой заявляет Терренс. — О, еще как сделаю! — уверенно восклицает Ракель. — И тебе уже никогда не удастся избавиться от того позора, который ты на себя навлечешь после того, как я всем расскажу, что из себя представляет любимец всех девушек. — Закрой свой рот, мразь! Терренс резко подлетает к Ракель, крепко берет ее за запястье и уставляет в ее глаза свой ледяной взгляд. — Это я разрушу твою карьеру к чертовой матери и сделаю все, что ты из дома побоишься выйти, если будешь угрожать мне и закатывать истерики, — со злостью во взгляде угрожает Терренс. — Что, расскажешь всем, что я сумасшедшая? — удивляется Ракель. — Ха! Да кто тебе поверит! — Мне ВСЕ поверят! Я имею огромное влияние в шоу-бизнесе и могу легко разрушить карьеру любой звездочки, а могу и помочь ей. — Да конечно! — Лучше не выводи меня из себя, мразь. А ты точно будешь вымаливать прощение за свое омерзительное поведение. СТОЯ НА КОЛЕНЯХ! — Прежде чем заставлять просить прощения, посмотри сначала на себя, подонок, — грубо бросает Ракель, резко вырвав руку из крепкой хватки Терренса. — Я уж точно не стану унижаться перед тобой и вставать на колени, чтобы вымолить прощение за то, в чем моей вины нет. — Хочешь ты этого или нет, но тебе придется встать на колени.