— И мне все равно, что ты думаешь! Я снова стала свободной девушкой и буду жить как мне захочется. И даже если я не захочу выходить замуж и откажусь от желания завести детей, то это будет уже мое решение. На которое никто не сможет повлиять. Никто, дедушка Фредерик. — О, Господи Иисусе… Ракель, как ты можешь такое говорить? Ты понимаешь, что творишь? — Понимаю, — уверенно кивает Ракель. — И на этот раз выбираю спокойствие и свободу. Свободу от ненавистного романа. — Как можно не любить такого прекрасного человека, как Терренс? Он же чудесный! Всегда очень добр и мил! И обращается с тобой как с королевой. — Добрый и милый? Да это ты просто не видел его настоящего! Увидел бы — пришел бы в ужас от того, кому отдал свою внучку! — Прости, Ракель, но я тебя не понимаю! Ты можешь нормально объяснить, что произошло между тобой и Терренсом, раз ты заявляешь о желании расстаться с ним и откровенно клевещешь на собственного парня? — Он обращался со мной как с половой тряпкой, — со слезами на глазах дрожащим голосом заявляет Ракель. — Или даже хуже! — Что конкретно он сделал? — Да много чего! — Ракель тихо шмыгает носом, будучи довольно возбужденной. — Много! И то я была готова закрыть глаза на все это. Но я уже точно никогда не прощу его за то, что он сделал сегодня. После такого ноги моей не будет в его чертовом доме. — Неужели вы так сильно поругались, что ты ушла из дома? — недоумевает Фредерик. — Да. И после такого я даже не подумаю оставаться с ним. Раньше я просто его терпела и старалась не замечать, но этот человек сам сделал все, чтобы вынудить меня задуматься о желании порвать с ним. — Но что он конкретно сделал? Чем Терренс провинился перед тобой? Скажи мне, чтобы я понял тебя! Может, я смогу помочь вам и спасти ваши отношения! — А что ты можешь сделать? Что можно сделать с человеком, который даже не попытался сделать ничего ради того, чтобы защитить меня от Саймона Рингера. — Что? Саймон Рингер? — Он объявился некоторое время назад, — спокойно признается Ракель. — Это тот самый, который оклеветал тебя полтора года назад? — Да… — Но… Я ведь думал, что он исчез и больше никогда не вернется в твою жизнь. — Я тоже так думала. Однако все, что он написал в своем последнем письме, было правдой. Недавно он подкараулил меня в одном месте, где я гуляла, напугал меня и заявил, что превратит мою жизнь в ад. Ну и с тех пор Рингер начал угрожать мне и пугать всех моих близких… — Ракель тяжело вздыхает, начав слегка трястись от волнения. — Девочки так сильно испугались, что даже перестали общаться со мной. И считают, что я виновата во всем этом. — А причем тут девочки? — недоумевает Фредерик. — Притом, что он умудрился настроить их против меня. — Но как? Они же не знают его! — Не знаю! Но Саймон откуда-то знает их телефоны и домашние адреса и однажды напугал их. Этот человек заставил их поверить, что я виновата во всем. — Ракель тихо шмыгает носом. — И посмел заявить, что у меня есть психические проблемы. — Что? — возмущается Фредерик. — Они все верят, что я — психованная истеричка и говорят, что мне надо лечиться… — Вот подонок… Да как он посмел такое заявить? — Самое обидное, что все в это поверили. Со мной никто не хочет общаться, потому что они считают, что у меня не все в порядке с головой. По-моему, он еще наплел что-то про мою маму. Мол ее истерики и довели папу до желания развестись с ней. — Он еще смеет оскорблять покойную Элизабет? — приходит в ярость Фредерик. — Я не знаю, откуда он все это знает, но все ему верят. — Я ни за что не поверю! Пусть этот подонок говорит что хочет, но я знаю свою внучку. Знаю, что она совершенно здорова и ни в чем не виновата. — Рингер уже несколько недель изводит меня всеми способами, — отчаянно признается Ракель. — Он клянется отомстить за все, что пережил. Мол это я во всем виновата. Хотя я не делала ему ничего плохого, чтобы вынудить его превратить мою жизнь в ад. — Да ему самому надо лечиться! — восклицает Фредерик. — Чего он как не оставит тебя в покое! Уже второй раз пытается разрушить твою жизнь! — Я осталась совсем одна, дедушка… — Ракель издает тихий всхлип. — Мне не у кого просить помощи… Саймон добился чего хотел. Добился! — Нет, миленькая, не говори так. — Еще и Наталия оказалась сообщницей Саймона и помогала ему в его делишках из зависти к моему успеху… — Что? — широко распахивает глаза Фредерик. — Наталия? — Она лишь притворялась моей подругой и мечтала, чтобы мой возлюбленный был с ней. Но пришла в ярость, когда я начала с ним встречаться, и начала мстить мне… А когда на ее пути встал Саймон, она с радостью помогла ему. Слила все номера и адреса. Это из-за нее Рингер угрожал всем. Включая мать Терренса, которую он едва не довел до сердечного приступа. — Миссис МакКлайф? Он тоже ей угрожал? — Ее сыночек обвинил меня в том, что она чуть не умерла. — О, боже мой… — Фредерик проводит руками по лицу. — Что творит этот человек… Что творит… — Этот подонок Терренс тоже кинул меня и начал постоянно оскорблять меня и унижать. Хотя когда он только узнал о том, что Саймон объявился, то поклялся быть рядом со мной, защищать и помочь мне решить эту проблему. Правда потом он забрал свои слова обратно. Да еще и проводил много времени с моей бывшей подругой, которая была только рада прибрать его к рукам! Обрадовалась, твою мать, что наши отношения трещали по швам, и сделала все, чтобы окончательно их разрушить. Фредерик едва улавливает суть всего, что сказала Ракель, но постепенно как-то раскладывает все по полочкам и начинает больше и больше понимать, что у его внучки действительно есть серьезные проблемы, А значит, предчувствия Алисии и его беспокойство полностью оправданы. — Ничего себе… — с ужасом во взгляде произносит Фредерик. — Мне очень тяжело, — издает тихий всхлип Ракель. — Я осталась совсем одна, дедушка… Все меня бросили и считают, что угрозы Саймона это моих рук дело. Все уверены, что я психически больная. — И как они только могли? Какого черта они поверили этому лживому подонку? — Чем я все это заслужила? Почему сначала все эти люди клялись, что не бросят меня, но потом поджали хвостики и оборвали со мной все связи? — Не знаю, милая… — устало вздыхает Фредерик. — Не знаю… — Почему они поверили ему? Почему? Я не понимаю… — Не плачь, солнышко, не плачь. — Фредерик покрепче обнимает и прижимает Ракель к себе, параллельно начав гладить ее по голове. — Это все вина Саймона. — Почему именно я? — слегка дрожащим голосом недоумевает Ракель. — Почему? Неужели Саймон настолько ужасный и злопамятный, раз он мстит мне за скандал полуторалетней давности? — Ты должна немедленно пойти в полицию и заявить на него. Этот тип не должен гулять на свободе и травить твою жизнь. — А будет ли смысл? — Конечно, будет! А иначе он так и будет портить тебе жизнь… — Нет, дедушка… — Один раз ты уже пожалела его и отказалась подавать на него в суд. И вот, что из этого вышло! Он нагло пользуется твоей добротой! И если ты не забудешь о жалости, то однажды этот тип убьет тебя. Саймон явно этого добивается. — Он и так грозится убить меня, если я или кто-то из моих близких людей пойдет в полицию или покинет город. — Господи, дорогая, неужели ты снова хочешь оставить этого человека безнаказанным? Да, он угрожает тебе и запрещает идти в полицию. Я все понимаю. Но если ты так и будешь сидеть, сложа руки, это приведет к ужасным последствиям. — Я хочу разобраться с ним сама, — тихо признается Ракель. — Раз все это началось по вине, то и мне нужно как-то решать эту проблему. — Нет, Ракель, ты не будешь решать ее одна. — Раз я осталась одна, то и буду думать, что делать. Ничего страшного. Как-нибудь переживу предательство тех, кто поверил ему, а не мне. Я уже давно поняла, что они все пустословы, которые запросто сбегут, когда близкому будет угрожать опасность. — Нет, миленькая, ты вовсе не одна! — Фредерик еще крепче обнимает Ракель, мягко гладит ее по голове и аккуратно слезы с ее лица. — Пока я живой и невредимый, ты никогда не будешь одна. — И пока у тебя есть твоя тетя Алисия, даже не смей думать, что у тебя никого нет. — А если Саймон настроит вас против меня? — тихо спрашивает Ракель. — Не настроит! У меня достаточно мозгов, чтобы не поверить этому подонку. А если Рингер посмеет позвонить мне или что-то прислать, то я выскажу ему все, что думаю о нем. — Вы правда никогда не бросите меня? — Ракель уставляет на Фредерика свои широко распахнутые красные, заплаканные глаза. — Пожалуйста, дедушка Фредерик… Обещай мне, что ни ты, ни тетушка не бросите меня ни сейчас, ни когда-либо. — Обещаю, солнышко, — еще увереннее произносит Фредерик. — У меня больше никого не осталось. — Запомни, внучка, несмотря на все то, что о тебе говорят чужие люди или какие-то газетенки, мы с твоей тетей никогда не отвернемся от тебя. Мы всегда будем на твоей стороне. — Не поступайте так, как поступили мои подруги и мой бывший возлюбленный. — Не поступим, обещаю. А то, что остальные поверили тому подонку… Ну… Э-э-э… Пусть это останется на их совести… Мне кажется, скоро они поймут, что совершили ошибку, поверив Рингеру. — Но даже если они поверят и захотят извиниться, я вряд ли захочу их простить и снова подпустить к себе.