Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 4 из 8 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
И это действительно случилось: Кэйлинна Нод умерла через пару дней. И с тех пор не переставала этого делать. * * * Не то чтобы он был кем-то особенным – человек, от желания которого все пошло наперекосяк. Его звали Джон, или, может быть, Джек, и фамилия его была незапоминающаяся, словно приехал он издалека, и предки его были из страны вроде Гилики или Княжества Морь. Работал он охранником в маленьком городском университете – честно говоря, не лучшая работа. Платили скромно, зато напрягаться не приходилось, и Джон видел множество человеческих лиц. Поначалу они казались разными: каждый человек светился уникальностью. Но потом архитекторы, учителя, бухгалтеры, юристы слились в сплошную массу: когда начинаешь видеть только руки и пропуска, пропуска и руки. Заусенцы, шрамы, ядовито-красный и черный маникюр, кольца, пятна от ручки… Так случилось и с Джеком. Однажды, когда проходная пустовала, к турникетам подбежала девушка. Полы ее распахнутого плаща хлопали как крылья: для нынешней погоды одежда была слишком теплой, но Джек не успел обратить на это должного внимания. Так вышло, что именно в ту секунду он вспомнил о своем детстве, – очень эта девчонка напомнила ему старую знакомую – и совершил неосторожность. Ту самую, из-за которой девчонка поскользнулась буквально на ровном месте и неудачно упала прямо в готовящийся захлопнуться турникет. Стены, створки и автомат пришлось долго отмывать. А Джек – или, может быть, Джон – ушел с работы. И отправился на север. * * * После того как Кэйлин в буквальном смысле расплющило, родители перестали ее замечать. Они могли столкнуться с ней в коридоре, рассеянно сказать «Привет», за ужином поинтересоваться, как дела в университете, или выгнать ее из ванной. Но если Кэй не было поблизости, – она сама проверяла, подслушивая за углом, – родители считали, что их дочь погибла. Когда мать начинала плакать, Кэйлин старалась тут же появиться в поле ее зрения. Тяжело было видеть, во что горе превратило близких ей людей. А вот Эван, как ни странно, никогда не забывал, что в доме живет исполняющая желания сестра, которая теперь частенько играет роль трупа в какой-нибудь подворотне или на дороге. И когда он напоминал маме и папе о том, что пора бы навестить дочку, они не бежали на кладбище, а тут же спускались в подвал. Кэйлинна не стала возвращаться в свою старую комнату: теперь все там казалось до такой степени фальшивым и ненужным, что она не могла заснуть. Впрочем, она и так почти не спала – потребность в отдыхе была скорее привычкой. Равно как и еда. Университет она тоже посещала по привычке – иногда даже тихо сидела на лекциях. Ее все равно никто не замечал… #Глава 3 Кэйлин закончила рассказ, который прерывала дважды, – родители, видимо, по просьбе брата, приносили в подвал чай и несколько тарелок тарталеток, – и улыбнулась. – Вот так все и случилось… Так теперь все устроено, и я вообще-то давно свыклась с этим. – Так что же… Все о тебе забывают? – Практически все, да. – Значит, стоит мне пойти домой, хорошенько выспаться, и завтра я так и не вспомню, за что меня, скорее всего, уволят? Кэйлин озадаченно посмотрела на Итана, а потом, видимо, вспомнила про усыпанный кровавыми макаронами пол. – Неловко, конечно, вышло, но для тебя жизнь на месте не стоит. В отличие от меня… – последнюю фразу она пробурчала себе под нос. Повисло неловкое молчание. Чай стыл. Итан не притронулся даже к тарталеткам. Он почему-то забыл, что новая знакомая в еде не нуждается, и как всякий джентльмен ждал, когда дама первой пригубит чашку. – Знаешь что? Раз уж я тебе все выложила – твоя очередь. Мне жуть как интересно, отчего ты весь такой… гм… серый. Итан вздохнул, растягивая рукава своей детской водолазки, и вперился взглядом в пол. – … – Повтори-ка? – Не знаю я, – проговорил Итан более отчетливо и все-таки взял маленькое, совсем безобидное на вид ядовито-зеленое угощение. – Живу один, к врачу не сходить – у меня даже электричества уже пару дней нет. Кэйлин замерла, глядя в стену, а потом вдруг подскочила, кинулась к старому шкафу в углу и из-под вороха какого-то тряпья выудила видавший виды сотовый телефон. Он был облезлым, розового цвета, и на крышке красовались красные блестящие наклейки. – Вот. – Она сунула телефон Итану в руки. – Завтра позвоню и свожу тебя к доктору. Знаю одного неплохого. В этом городе перебор со странностями, но поседевшего в свои неполные семнадцать человека с серой кожей я вижу впервые. – Но… – После ты меня снова забудешь, и тебе даже благодарить меня не придется… А потом я помогу тебе найти работу! Все же просто! – вдохновенно продолжала Кэйлин, не переставая бегать по комнате.
– Но я же… – Не надо мне твоих «Не стоит, я сам», «Ой, как неудобно». Понял? И ешь ты уже эти проклятые… Какая-то тень вдруг шмыгнула к Кэйлин от стены – Итан успел только заметить, как сверкнуло что-то металлическое. Он бросился наперерез ножу практически инстинктивно, ничуть не задумываясь. И точно никак не ожидал, что, ударившись о его предплечье, лезвие разлетится на несколько неровных частей. * * * Мистер Петерсон осел на разноцветный половичок, так и не успев понять, что с ним приключилось. Кэйлин сжимала в руках остатки табуретки, а Итан так и сидел, стискивая руку и хлопая глазами. – Я в порядке, – как во сне, медленно и с расстановкой проговорил он, переводя взгляд с обломков ножа, похожих на серебристые конфетти, на остатки рукояти в ладони Петерсона. – Кто это? – Джефри Петерсон, да и черт бы с ним… Что с тобой-то, чудо-мальчик? – И все же чего он от тебя хотел? – Того, чего я сделать не могу, я не боженька, чтобы мертвых воскрешать. Кэйлин откинула в сторону обломанные деревянные ножки и присела рядом с Итаном. На его серой коже не было никаких ран. Кэйлин присвистнула. – А ты не инопланетянин? Серые неуязвимые человечки, все такое… Глаза Итана скрывали темные очки, но Кэйлин готова была поклясться, что они расширились от ужаса. Если Окделл и был пришельцем, то этот факт явно его не радовал. – Да шучу я, шучу… На счастье, именно этот момент выбрал Эван, чтобы проверить, что там в подвале за шум, – родители успели напрочь забыть о своей дочери. – Братик, звони в полицию, у нас тут взлом и… – Кэйлин покосилась на остатки ножа, – покушение на мертвого человека, которое никак не докажешь. * * * В доме Нодов полиция бывала всего дважды: сначала из-за пропавшей без вести дочери, затем – из-за ее чудесного возвращения, о котором вскоре забыли даже газеты. Кстати, в публичной библиотеке Мэпллэйра, странном месте, похожем одновременно на рог изобилия и критский лабиринт, можно было отыскать последние номера? «Кленового вестника» – и все они содержали по несколько пустых страниц. Любой любопытствующий, будь то школьник, которому задали доклад, журналист, поднимающий старые дела, или бог знает как забредший в тихий непримечательный городок секретный агент, даже не обратил бы на эти желтоватые листы внимания. Кто-то старательно сглаживал все неровности, отводил глаза от простого факта, что практически по всем параметрам мертвая Кэйлин разгуливает среди живых. В Мэпллэйре даже полицейские напоминали роботов. Или зомби. Так что немногословный офицер, полноватая темноволосая дама с самым суровым лицом, какое только доводилось видеть обитателям дома на Золотой улице, просто задала несколько вопросов, произвела арест и увезла мистера Петерсона в сторону двадцать девятого шоссе. Наручные часы, стекло которых покрывала паутина трещинок от удара о гвоздь, показывали около двух часов. Итан все еще неосознанно поглаживал то место, куда пришелся удар ножом, и периодически впивался в кожу ногтями, чтобы в очередной раз убедиться, что он ничего не чувствует. Не из-за этого ли тетя Сара так оберегала его? И, страшно подумать, не из-за этого ли так неожиданно, рано умерла? – Меня бы все равно не убили. Вернее, я бы все равно потом вернулась. Кэйлин сидела на деревянных перилах своего крыльца и мотала туда-сюда ногами. Окделл вышел подышать свежим воздухом и прийти в себя, но новой знакомой было слишком сложно унять не оставившее ее и после смерти любопытство. – Это такое спасибо? – Итан сцепил пальцы в замок и подумал, что беспечная мисс Нод скоро шлепнется вниз, на клумбу с белеющими в ночи орхидеями. Кэйлин, словно прочитав его мысли, перестала покачиваться и поменяла положение, сев к саду спиной. – Пожалуй, да. Спасибо. Я просто не привыкла, что кто-то кроме брата и Элизы может обо мне заботиться. Родители не в счет, они обо мне не помнят большую часть времени. – Наверное, имею полное право ответить «Не за что», – хмыкнул Итан, стягивая темные очки. В кустах чирикнула какая-то беспокойная птица. Далеко за холмом завыла собака, и ее вой подхватила другая, ближе к лесу. – Итан, мать твою, ты себя в зеркало видел? Окделл рассмеялся. В темных очках особо не побреешься, поэтому свои белесые глаза он видел достаточно часто.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!