И был бы мужик выпровожен из отдела и из моей жизни навсегда, но его взгляд случайно упал на, стоящий на сейфе, переносной телевизор, уже покрытый пылью по причине своей давней поломки. — Что телевизор не смотрите? — Не рабочий он, а вынести и выбросить лень. — хмуро ответил я, мысленно погруженный в неотложные дела: — Хочешь, забирай себе. — Можно я посмотрю? — мужик достал из кармана пластиковый пенал с маленькими отвертками. — Валяй, только сядь в коридоре, возле комнаты ППС, там стол и стулья стоят. К моему несказанному удивлению, мужик появился через час, волоча под мышкой отремонтированный телевизор. За обедом, в столовой областного СЭС, куда я отконвоировал мастера, мы разговорились. Борис Петрович большую часть своей сознательной жизни провел в роли механика на торговом судне, постоянно болтаясь по морям и океанам, проживая то в Грузии, то на Украине. В один из рейсов мой собеседник получил травму плеча, и последовавшее за ним списание с судна. Передо мной встал вопрос — куда девать уникального специалиста, которого я первоначально поселил у себя, в пустующей квартире, свезя туда, кроме набора продуктов, всю, переставшую работать, бытовую технику и электроинструменты моей многочисленной семьи. Эйфория длилась недолго. В ближайшую субботу я привез на квартиру продукты и обнаружил, что в квартире никого нет, входная дверь открыта, на столе в кухне стоят две опустошенные бутылки из-под водки, а Борис Петрович исчез в неизвестном направлении, причем босиком. Своего квартиранта я нашел с помощью розыскного пса, в соседнем дворе, мирно спящего на лавочке, уже покрытого белым покровом пушистого снега. На следующее утро, путем допроса в жесткой форме, я установил, что чудо-механик флота является банальным алкашом, но алкашом выходного дня. Потеряв работу на флоте, Борис Петрович устроился в мастерской службы быта в маленьком украинском городке. И, вроде бы, деньги он зарабатывал неплохие, но жена, привыкшая к длительным рейсам мужа, а также ручейку импортных шмоток, что привозил второй механик из заграничных вояжей, однажды покинула их небольшую квартиру, после чего отставной моряк банально забухал. И если, со вторника по пятницу, он был образцовым работником службы быта, то два выходных дня Борис пил, а в понедельник выходил из запоя. Через несколько месяцев руководство мастерской попросило неудобного сотрудника с вещами, на выход. В украинском местечке устроится на хорошую работу было непросто, поэтому Борис Петрович смело устремился к своему знакомому, что жил во Владивостоке и обещал помочь с жильем и работай. После посадки в скорый поезд «номер два», следующий по маршруту Москва — Владивосток, следующим воспоминанием отставного моряка была сцена, где он стоит в одних трусах на холодном полу вытрезвителя. Оказавшись в Городе без денег и документов, Борис пошел на вокзал, где испытал еще каскад удивительных приключений, пока не попался в мои руки. Борис Петрович был срочно эвакуирован на территорию завода, где был заселен в помещение АБК, с предоставлением нежилого помещения со всеми удобствами, и творческой работы на любой вкус. И жить бы нам с Димой и радоваться, глядя, как одно за другим возрождается к жизни разнообразное оборудование, скупаемое нами по цене металлолома у все еще не вписавшимся в капиталистические будни предприятиям. И вот, радовали глаз и ублажали слух своим гудением холодильно-морозильные промышленные шкафы, во втором зале блестел свежеокрашенными боками пищеварочный, опрокидываемый котел на шестьдесят литров, купленный нами в пустующем несколько лет пионерском лагере, а в небольшой мастерской ждал своего часа «раскиданный» двигатель «ГАЗ-51», что обещаниями Бориса, к лету, должен был превратиться в термобудку. Одно только огорчало наше совместное существование — в выходные дни, я или Дима, приезжали на территорию завода, контролировали наличие, в отведенном Борису помещении, трех бутылок водки и закуски. Этого было достаточно, чтобы человек мирно провел в комнате выходные, чередуя употребление горячительного и сон. Мимо меня, к выходу на улицу, прошагал Дима, неся в руках небольшой тазик с мясной обрезью. За моим приятелем, не отставая ни на шаг, бежал, роняя тягучую слюну, голодный Демон. В дальней комнате, куда я пришел на запах, энергично перемешивал деревянной лопаткой, содержимое большой чугунной сковороды, Борис Петрович. Лук, картошка и мясо, перец и соль, что может быть лучше для трех голодных мужиков? Да, у нас было мясо, которым мы занимались. Дима мотался по деревням на предоставленной мной «Ниве» с прицепом, скупая у сельских жителей напрямую говядину, свинину и прочие мясопродукты. С учетом, что в наших отделах мясом мы торговали по ценам ниже, чем у конкурентов, прибыль выходила примерно в двести процентов с учетом всех затрат. Пока мы торговали разделанным мясом, благо Ломов несколько дней стажировался у мясника в магазине Облкоопторга, где много лет проработала его мама. В ближайшее время в моих планах стояло производство тушенки в стеклянных банках, ну а дальше я не заглядывал, так как каждый день открывались все новые и новые возможности. Народ метался между обнищанием, порождаемой ежемесячной инфляцией, и желанием купить новые, неизвестные ранее товары, в красивых, ярких упаковках, но я не хотел плотно влезать в торговлю. Моим желанием было поучаствовать в приватизации задешево торговых площадей, с последующей сдачей их в аренду всем желающим нажиться по известной каждому формуле «Деньги-товар-деньги». Но пока моя схема буксовала. Чиновничьи жопы из городских и районных торгов не спешили выставлять объекты торговли на приватизацию, прекрасно понимая, что после этого их спокойной и сытой жизни придет конец, поэтому я, при минимальных затратах, присутствовал в интересующих меня магазинах, ожидая удобного момента, который все не наступал. — Я, кстати, нашел, то что ты просил. — толкнул меня ногой Дима, когда мы втроем расселись за столом: — То что ты хотел. Столовая, на выезде из города. В аренде с мая прошлого года. Заведующая влетела по полной, допустила, что повара стали тащить без всякой меры, в результате размер недостачи мне даже страшно произнести. Сейчас она готова на все, лишь бы без потерь выпутаться. Заведующая готова с тобой встретится в любой выходной день, когда персонала не будет, и все показать. Они по выходным не работают. Я благодарно кивнул и задумался. С моей работой договариваться о встрече заранее дело неблагодарное. Обязательно, по закону подлости, или попадешь на суточное дежурство, или произойдет что-то страшное, что начальство бросит в бой «всех, способных держать оружие». А вариант, конечно, интересный. Люди, чтобы не происходило, будут покупать продукты и пользоваться услугами общепита. И по одному из законов, принятых в конце девяносто первого года, государственное имущество, взятое в аренду до июля девяносто первого года можно приватизировать в рассрочку, не зависимо от мнения государственных структур. Осталось только перекупить эту организацию, прижать к ногтю вороватый персонал и начать получать прибыль, как учит нас дорогой Егор Тимурович Гайдар. Глава 4 Глава четвертая. Февраль одна тысяча девятьсот девяносто второго года. В конце декабря Красноярская областная коллегия адвокатов обратилась к министру юстиции Федорову с просьбой ускорить решение по разработке механизма оплаты труда адвокатов по назначению предварительного следствия и суда не оплачивается из госбюджета. Механизм такой оплаты не разрабатывается в РСФСР с лета прошлого года, хотя все соответствующие поручения были даны. Вопрос до сих пор остается открытым, более того — в связи с либерализацией цен и резким удорожанием жизни проблема усугубилась. Вероятно, Красноярские органы предварительного следствия и суды, в скором времени останутся без адвокатов. Присоединиться к красноярцам высказали готовность адвокатские коллеги Новосибирска, Иркутска, Кемерово, Алтая. Из материалов «Российской Газеты» за февраль 1992 года. За ночь температура упала до тридцати пяти градусов со знаком минус. Демон, сделав круг почета и задрав лапу у пары тополей, растущих возле зоны отчуждения железной дороге, начал поджимать лапы и постепенно, все время оглядываясь на меня, двигаться в сторону дома. — Паша, иди завтракать. — на столе меня ждали румяные гренки, несколько бутербродов с «деликатесом» — финской «Салями», только появившейся в Городе и большая кружка с горячим кофе. — Паша, я хотела тебя попросить…- Светик мыла посуду, невзирая на сделанные только вчера «ноготочки». — Проси. На работу тебя отвезти, что ли? — Ты такой умный. — дешево польстила мне девушка, бросив украдкой взгляд из-за плеча. — Свет, вот оно мне надо? Мне потом бегать машину прогревать, аккумулятор таскать туда-сюда. Я сегодня не планировал машину брать. — Тебе хорошо, а мне каково? Ты за десять минут дошел до остановки, а мне… — Тебе на две минуты дольше идти, Света… — Когда через переходный мост иду, у меня щечки от ветра лопаются…- девушка отвернулась к раковине и ее плечи мелко задрожали. — Ладно, я пошел машину заводить. Если через десять минут в окно увидишь, что фары горят, значит собирайся и выходи. — я одел старый милицейский полушубок, меховые варежки и подхватив, подзарядившийся за ночь, аккумулятор, вышел в стылый подъезд. От батареи отопления меня провожали сочувствующие глаза Демона, а с кухни раздавалось, еле слышное за шумом воды, хихиканье. Похоже, партнеры меня опять обманули. Застывшая за ночь, белая «Нива» застыла, уткнувшись бампером в двухметровый сугроб и, казалась, его неотъемлемой частью, такой же ледяной и снежной. Я затянул клеммы ключом «на десять», мысленно перекрестился и повернул ключ в замке зажигания, выжав предварительно педаль сцепления. Полная жизни батарея с трудом провернула движок, преодолевая сопротивление, превратившейся в густое желе отечественной «полусинтетики», раз, второй… На третьей попытке бензин сумел воспламениться, двигатель заработал на самых малых, неустойчивых, оборотах. Фу, слава тебе Господи, преодолели. Сидеть в машине было холодно. Лопатки вентилятора, призванные охлаждать двигатель в самых тяжелых условиях, гнала мощный поток ледяного воздуха на радиатор, стрелка температуры охлаждающей жидкости, пребывала в глубоком обмороке, вися на ограничителе, лед, покрывший стекла толстым матовым слоем, казалось, от работы «печки», казалось, становился только крепче, ни один прибор освещения не работал. Света появилась минут через двадцать, когда мы с «печкой», объединив усилия, действуя изнутри условно нейтральным воздухом, а снаружи, яростно работая пластиковым скребком, расчистили на лобовом стекле маленький квадратик, и я даже успел немного согреться. На приборной доске загорелся значок, что у нас есть рабочие подфарники. Гибкая фигура в кожаном зимнем пальто с лисьим воротником скользнула на пассажирское сидение и весело заявило мне, красиво приоткрыв густо намазанные тёмно-вишнёвой помадой, губами: — Ну все, я готова! — Ты что вышла? Фары еще не отогрелись. — Ой, от твоей машины твоей пар идет вверх, я сразу поняла, что ты завелся. Мы едем? А то мне на работу пора. Мне очень хотелось рассказать этой женщине о том, какой ценой мне удалось раскочегарить застывшую машину, какой подвиг я… А, ладно, все равно не поймет или сделает вид, что не понимает. Я выглянул из машины, приоткрыв дверь, не обращая внимание на недовольный писк Светы, посмотрел «налево — направо», убедился, что в ближайших окрестностях никого нет и, оглушительно скрипя по снегу задубевшими от холода покрышками «ВЛИ», двинулся в сторону Нахаловки. — Здорово. — я протянул руку сидящему за столом Руслану и тут же включил чайник: — Что нового по нашему пальчику? — Да ничего, среди неопознанных ничего похожего нет. А ты что, на развод опоздал. Шеф тобой интересовался, усами шевелил. — Да? Он просто забыл, что я сегодня во вторую, после дежурства. — я налил в чашку крутой кипяток и уселся напротив опера, грея о керамику озябшие руки: — А это что у тебя за окном? Синичек подкармливаешь? — Каких синичек! — Руслан подскочил, как ужаленный и бросился к окну, где под верхним обрезом оконной рамы висела какая-то коробочка: — Ты что, так меня пугаешь… Аж сердце зашлось. Я думал и правда птицы поели… — Скажи мне, там что? — я ткнул пальцем в таинственную коробочку. — Что, что? Палец наш вчерашний. — Что? Ты обалдел, что ли? Ты почему его в судмедэкспертизу не отправил? Бля! — Да не блажи. Я его экспертам направил. — несмотря на накал ситуации, Руслан сел и снова зарылся в бумагах: — Оказалось, что с него можно снять отпечатки пальцев, вернее пальца и вообще, привезти его в нормальный вид. Только его надо заморозить и отвезти в Томск, там есть единственная в Сибири лаборатория, где такие исследования делают. Я тебя на завтра подписал съездить в Томск. — А мне это на хрена? — резонно возразил я: — поезжай на автобусе, поезде. Самолет, в конце концов, летает каждый день. — Я как палец отвезу? В любом транспорте он растает. А так мы его привяжем к антенне сбоку или к дворникам, и он спокойно доедет. А мне машину шеф не даст, вчера «УАЗик» встал, только «шестерка» на ходу осталась. Машины в отделе были больной темой. На уголовный розыск было только две машины, причем ВАЗовскую «шестерку» руководство давало крайне неохотно, приберегая ее исключительно для себя. — Бензин с шефа если возьмешь, то поедем завтра. Только бери из расчета пятьдесят литров. У меня «Нива» десятку на сто километров кушает. Давай, иди за деньгами, пока шеф куда нибудь не уехал.. После того как топот ног Руслана затих, я набрал номер диспетчера. — Здравствуйте, завтра утром, Томск, вечером обратно. Задний ряд сидений свободен. Да, полный комплект. Хорошо, вечером в девять часов. С четыре месяца назад я пришел на прием к руководству охранного предприятия «Беркут», которое было мне известно своей стабильной работой на протяжении многих лет, в отличие от десятков ЧОПов, разорившихся за время всевозможных кризисов, и предложил организовать службу доставки. И теперь, частенько, мои поездки по городу, области, или в соседний регион, сопровождались попутной доставкой груза, требующей особой заботы со стороны скромно одетых граждан с внимательными глазами. «Беркут» тоже был не внакладе. Сейчас ЧОПу не требовалось отправлять, ради пары коробок чего-то ценного, спецтранспорт с тройкой вооруженных ребят в форме. Достаточно было содержать диспетчера с телефоном и получать свой процент за посредничество. С учетом того, что в стране, как грибы под дождем, стали открываться десятки частных банков, а любой государственный человек, имеющий право первой подписи, считал своим долгом помочь крепнущей российской экономике, передав зарплаты своих подчиненных в банк «прокрутить». Сейчас зарплату нам выдавали с задержкой в двадцать дней, цены росли каждый день, денег не хватало ни на что. В кабинет ворвался радостный Руслан. — Ну все, я договорился, вечером деньги будут. — Отлично, поехали. — Куда? У меня дела еще. — опер по розыску, явно, не хотел выходить на улицу, а мне надо было постоянно ездить на машине, чтобы она не примерзла. — Да и хрен с тобой, сам съезжу. Вечером, после девяти позвони мне, договоримся, где встречаемся.