Да, там было непонятно: три это или девять, но я всё же склонялся что это три, потому что больше похоже на три. Пока я стоял и пялился в листок, думая что предпринять, водитель сказал: — Я поехал. Он решительно закрыл створки кузова. Затем пошёл и сел в кабину. Открыв окно, он потребовал: — Давай, вешай пломбу. Всё это время я спешно решал, что делать с ним дальше. И решил не торопить события, не делать резких движений. — У тебя не сходятся цифры, поэтому ты едешь назад, — повторил я спокойно ранее озвученную мысль. — Пломбы не будет. — Твои проблемы! — сказал водитель. — Я товар и так сдам. А вот ты получишь штраф, если пломбу не повесишь. У меня приоритет: довести товар до места, твоё дело опломбировать. Мне будет выговор максимум, тебе — штраф и возможно увольнение! — Сейчас придёт мой напарник, он старший, и решим тогда… — Я не буду никого ждать! — резко ответил он. — У меня будет штраф, если я опоздаю, уже третий за месяц, а это половина заработка. Я уже опаздываю! Сперва там телились… теперь ты тут… Идите вы в жопу со своими проверками, бездельники! Я уезжаю! Завёлся мотор. Он явно собрался уезжать. — Ты глухой что ли?! — резко повысил голос я, решив прибавить оборотов. — Никуда ты не поедешь с территории, пока я тебя не отпущу. Вышел из машины, быстро! Я почувствовал как краснею, как жар приливает к лицу. Моя ошибка была в том, что я выпустил его за шлагбаум прежде чем проверить. Потому что там был дневной свет, больше места и лучше видно. Но он такой наглый, что мог бы его начать открывать, даже если бы стоял перед ним. Машина чуть двинулась вперёд. Я резко бросился к кабине. Открыл дверь… удар ногами в грудь, чуть не выбил у меня из под ног землю. Я отлетел, но остался на ногах. Водила выскочил из машины. Что делать?! Стрелять?! Нет, не так круто… Завязалась драка в которой я чётко понял что передо мной витязь. Слишком сильный, ловкий… Я дал ему в ухо со всего маху. От второго удара он умело уклонился, ударил меня. Блок! Удар. Опять попал ему в ухо, затем пробил под дых со всей силы... Схватил за руку и стал крутить её, что бы уложить на землю. Это я умел делать ещё со школы, была у нас такая игра. Он был силён, но я сильней и более умелый. Скоро он уже лежал придавленный коленом, рожей в бетон и матерился. Требуя что бы его отпустили, говоря что когда разберутся окажется, что я неправ и меня накажут чуть ли не вплоть до убийства. Пытался напугать меня короче. Не выйдет… я вжал его рожу в бетон ещё сильней… Вот тогда и появился начальник объекта. Он, с ещё тремя боевиками вооружёнными автоматами Томсона, протиснулся через проходную и сказал: — Что ж Финеев, в принципе неплохо. Только зря ты его за шлагбаум выпустил. — Меня так научили, — сказал я. — для тех кто выезжает для своих. Это ж машина треста… — А в инструкции, что сказано по этому поводу? — спросил начальник охраны объекта. — Что надо держать за шлагбаумом... — Вот то-то и оно. Инструкция у нас как закон — идёт впереди приказов вышестоящих. Понял Финеев? — Понял, — сказал я, глядя на то как встаёт водила. Теперь он смотрел на меня без всякой ненависти или недовольства. Лицо его стало каким-то… виноватым? Он подошёл ко мне и сказал: — Извини братишка, но работа такая… — Ты тоже извини, — сказал я. — Знал бы, так сильно не ломал бы тебя. Он лишь виновато улыбнулся. Больше в тот день происшествий не было. И проверок тоже… Глава 59. Седьмой опорный пункт В итоге я начал ходить в универ, по своей прежней профессии, но в другой группе. Может показаться странным для кого-то, что один Михаил ушёл, а другой нарисовался. Но магия типа «Посмертной маски» была им неизвестна, поэтому глядя на рожу Михаила Финеева, слушая его немного грубоватый голос никто не мог подумать что он это я. К тому же я, как и говорил, старался вести себя тихо ни с кем особенно не общаться. Единственное что я подумывал это открыться Олегу Бурову, но сделать это следовало не в универе. Наверно. Я ходил в универ и на работу. То есть отработал три смены, а потом начальник объекта сказал мне, что проверка окончена и я должен явится в ПИК, что бы получить полноценную работу в тресте. Что я и сделал в среду двадцатого января. Утром в десять часов посетителей было ещё мало. Я уже знал куда идти, поэтому быстро нашёл нужное помещение, пройдя охрану на входе, который вёл в служебные помещения для работников треста. Наверху, в кабинете уже сидело пятеро витязей. Я поздоровался и сел за парту. Стали прибывать другие люди. В какой-то моент из боковой комнаты вошли боевики треста, пять человек — с оружием, явно с магическими кристаллами усиления на груди. В чёрной одежде, со скрытыми лицами. Они расселись напротив нас, двадцати витязей. А затем появился он, вернее их было двое. Первого звали Семён Шестаков, полноватый здоровый мужик с короткой стрижкой и лёгкой небритостью — начальник службы безопасности Второго оружейного треста. А второй это его зам, крепышь небольшого роста, тоже с короткой стрижкой и острым взглядом — первый зам, по работе с боевиками. Они оба представились. Первым стал говорить Семён Шестаков. — Меня зовут Семён Шестаков, я глава службы безопасности Второго Оружейного треста, это мой заместитель Андрей Завьялов — ваш куратор. Что могу сказать про наш трест, Второй Оружейный. Трест расширяется, уже который год подряд, и останавливаться не собирается… Поэтому есть возможности карьерного роста, очень значимые возможности. Но даже если вы пробудете в рядовых всю жизнь, что для витязей маловероятно, наше социальное обеспечение вызывает лишь зависть у людей к тресту непричастных… — Например? — спросил кто-то витязей. — Сейчас вам будет пример, — сказал потирая руки Семён Шестаков. — В случае гибели при исполнении обязанности, трест выплачивает единовременную выплату и обязуется выплачивать соцобеспечение на каждого ребёнка до двадцати одного года, плюс даёт им возможность трудоустроиться на льготных условиях. Или например… то чего раньше не было. Ранят вас к примеру тяжело, у нас есть договор с один из крысиных кланов, они вас вылечат, а в случае если ваши близкие родственники окажутся тяжело больны, то и там можно будет человеку помочь… Вообще в дальнейшем планируются больше своих больниц… — А какие есть карьерные перспективы? — спросил другой витязь, угрюмый парень за двадцать пять. — Хороший вопрос! — сказал Семён. — Но пусть на него ответит мой зам Андрей Завьялов. Андрей встал и начал вещать: — У вас есть да вида повышение. Обычное, когда повышение идёт верх по командным дзваниям от боевика до декуриона, центуриона, манипула. И горизонтальное, когда ты достигаешь своего профессионализма как боец. Это рядовой — опытный — ветеран — штурмовик. У штурмовика тоже есть ранги... В аудитории воцарилось молчание. Витязи явно обдумывали сказанное. Лишь мне было пофиг. Наставник сказал устроиться на работу в трест, значит я в любом случае устроюсь… — Ещё вопросы? — спросил Шестаков. — Жильё, питание? — спросил какой-то парень. — Питание в зависимости от объекта, — сказал Шестаков. — Иногда мы кормим, иногда вы сами готовите. Проживание — предоставляем, всем по желанию. Там же в общежитии есть бесплатная столовая, кормят хорошо. Гнилого мяса не подаём, тех кто ворует жёстко наказываем. Это касается всех, — он угрожающе оглядел весь зал, давая понять что и витязям будет наказание за это. — То есть у нас будут только места в общежитии? — спросил я. Надо же было проявить активность. — Расскажи им подробней про это, — потребовал Семён Шестаков. — Для рядовых, — начал Завьялов. — Для них да, возможно только общежитие с койко-местом на двух этажных кроватях. Обычно в комнате на пятнадцать квадратных метров живёт четверо человек. Опытные уже живут вдвоём в комнате, но тоже в общежитии. Декурионы— командиры десяток и пятёрок, уже могут рассчитывать на комнату, куда возможно заселить и жену с ребёнком. И так далее… центурион или штурмовик третьего ранга уже имеют однокомнатную квартиру со всеми удобствами. — То есть рядовой, сможет рассчитывать только на место в комнате на четырёх человек, а опытный на двух. И семью они завести не смогут, если останутся в этом звании… — Нет конечно, — улыбнулся Завьялов. — Это я виноват, что вы меня не поняли. Есть ещё выслуга лет… через два три года и рядовой сможет рассчитывать на комнату в общежитии. Но вам-то витязям не светит проходить всю жизнь в рядовых, даже среди обычных людей таких очень мало… — Платят-то хорошо? — спросил кто-то. — Рядовые боевики получают по пятнадцать рублей за смену, которая длится от десяти часов. — Маловато, — протянул кто-то. В аудитории все зашумели. — Это же база, рядовой, — попытался успокоить их Семён. — Есть ещё бонусы, доплата… поощрение на русском за ликвидацию, задержание… Опытный уже имеет двадцать пять за сменю, но надо доказать мужики, что вы достойны. Плюс помните что мы даём питание, проживание в общежитии. Деньги же можно копить… плюс льготы, скидки на покупку в торговых точках треста. У нас много таких вещей, когда мы даём деньги не напрямую. — Да, — сказал Андрей Завьялов. — Взять хотя бы одежду, защиту, магические кристаллы, оружие. Всё это стоит денег. И всё за счёт треста. Прозвучал ещё ряд вопросов. Но начальник службы безопасности Шестаков на них уже не отвечал. Попрощавшись с нами, он сослался на отсутствие времени и ушёл оставив нас на Завьялова. Затем Завьялов встал и сообщил: — Сейчас я поднимусь в свой кабинет на третьем этаже. Где я жду вас после обеда. Будем подбирать для вас объект. А пока пойдите пообедайте или какиеу вас там дела… — А за смены когда нам заплатят? — спросил угрюмый парень. — В конце месяца, — сказал Завьялов. — Но если хотите, можете написать заявление, что вам сочно надо и я вам выдам прямо сегодня. Все ваши смены у меня записаны. В одиннадцать часов пять минут, я вышел из аудитории кабинета и пошёл гулять по торговому центру. И скоро обнаружил не очень дороге кафе «Шанталь». Как я и сказал, В ПИКе цены в кафе и ресторанах варьировались от средних до дорогих. Это кафе было среднее, в принципе неплохой интерьер, со множеством изогнутых и волнистых линий, внутренних перегородок из цветного стекла, округлых столов и стульев с изящным резным орнаментом… Но так как кафе было средним по дороговизне, всего два его окна выходили на улицу. Соответственно из двух десятков столиков, только два имели отличный вид. Один из них я и занял, и теперь поедая мороженное с лесным орехом и тёртым шоколадом я смотрел на край площади… который упирался в стену. Заказав ещё круасанов с сыром, я закончил свой скромный обед и отправился погулять вокруг ТРЦ… После часа я поднялся на третий этаж внутренних помещений, заметив что здесь уже полно охраны, боевиков в масках. У всех у них уже виднелись обозначение: на чёрной ткани, на груди и спине была три белых символа «2ОТ», что значило Второй Оружейный Трест. Но так просто подняться на третий этаж было невозможно. Во первых пятиметровые потолки, во вторых лифт поднимал наверх только по проводному сигналу снизу. Так что в случае опасности лифт могли просто уронить. Я поднялся на третий этаж и понял, что дальше пролётов и лифтов нет, хотя этажи наверху были. Потом я узнал, что бы зайти на четвёртый этаж надо спустится вниз, и зайти с чёрного входа и только там ты имел возможность достучатся до высших руководителей, где наверняка и седел Семён Шестаков. Я оказался в кабинете Завьялова, который он явно использовал как резервный, так как внутри было мало бумаг, всего один стол с небольшой тумбочкой и три стула. — Ты у нас кто? — спросил он. — Михаил Финеев. — Так, Михаил Финеев, — нашёл он мою карточку. — Ага, интересно… если всё как ты говоришь, если такой сильный… то начнёшь службу не «рядовым», а «опытным». — А почему не ветераном? — набрался наглости.