На следующий день, после убийства полковника полиции и через день после убийства манипула Хлыстунова, в восемь часов утра, ко мне постучали в дверь. Ещё сонный я встал и поплёлся ко входу, попутно рассуждая кто бы это мог быть… Но в голову никто не приходил. Какого же было моё удивление, когда на пороге я увидел двоих ребят в чёрной форме Второго Оружейного треста. Они были без масок, без балаклав. Один из них, парень под тридцать лет спросил: — Вы Михаил Финеев? — Я. — Надо проехать в головной офис… вас хочет видеть Завьялов. Я сделал вид что ничего не понимаю, хотя вышло это нелегко. Внутри немного потряхивало. Я кивнул и сказал, что сейчас оденусь и спущусь, собираясь уже закрыть дверь. Но мне этого сделать не дали, парень просто сказал: — Ничего мы постоим здесь, подождём… — Как хотите, — сказал я безразлично. Быстро умылся, оделся и через три минуты уже стоял у входной двери и завязывал шнурки на ботинках. Мы спустились вниз, при этом эти двое маячили позади. Я заметил у них на груди большие бугорки, значит там большие камни кристаллов, что может обеспечить им победу даже над витязем, то есть надо мной. Хорошо они не знали, что я не витязь. Внизу ждала машина тёмного оттенка морской волны. Меня посадили посередине на заднее сиденье, двое сели по бокам. Ещё двое сидели впереди, включая водителя. Машина медленно тронулась и выехала на освещенную фонарями улицу города. Город только просыпался. Я же ехал и гадал: не везут ли меня убивать. Но нет, судя по дороге мы всё ближе приближались ТРЦ «Пик», где был головной офис. В пол девятого мы оказались на месте, въехали с переднего входа и меня повели на третий этаж в дополнительный офис Завьялова. Довели до кабинета, где у входа стояла охрана из пяти человек, а внутри оказался сам Андрей Завьялов… и Семён Шестаков. Я с ними поздоровался и они вроде не проявили какой-то враждебности. Вместо этого Завьялов сказал тем кто меня привёз, скорее даже этапировал: — Спасибо ребята, можете идти. Дверь закрылась и мы остались втроём. — Свидетели говорят, что после твой последней стычки с волками, ты говорил что они угрожали убить манипула Хлыстунова и… Кадетского. Ты говорил такое? — спросил Завьялов. Шестаков сидел, напряженно слушал и наблюдал.— Говорил, — сказал я. — Это правда? — Не знаю правда или нет… Но волк мне это сказал… в пылу перепалки, если по честному. — Это неважно в пылу или не в пылу, — сказал наконец Шестаков. — Главное: правда ли это? — Правда, — сделал я максимально честный вид и посмотрел ему в глаза. — А что такое? Оба переглянулись и Шестаков сказал: — Позавчера убили манипула Хлыстнуова… мы думаем что волколюды. И пытаемся понять… — Так это точно правда? — опять спросил Завьялов. — Что он упоминал фамилию Кадетский, поимо Хлыстунова… — Правда, — сказал я. — Тогда съешь эти таблетки и мы спросим тебя чрез десять минут ещё раз, — он подал мне две, среднего размера, таблетки грязно жёлтого цвета, и стакан воды. Я кинул решительно в рот таблетки, и залпом проглотил их, запив водой из стакана. А затем помолился богу, что бы сейчас пока организм будет нейтрализовывать их действие, с меня не слетала маска Финеева. В противном случае меня ждёт тяжёлый бой, а трест горы трупов… Я сосредоточился на желудке где были таблетки и стал их жечь. Потихоньку. Главное что бы не упала посмертная маска Финеева. Но маска не падала. Я прикрыл глаза… Но тут Шестаков спросил: — Чего ты, не выспался? — Тренировался, — не открывая глаз, сказал я. — До пяти часов утра. — Ясно, смотри не засни… Я стал ждать и тут бы спалился, но Завьялов дал мне подсказу: — Сейчас ты немного поплывёшь… это нормально. Через пять минут я сделал вид что плыву и в комнату вошли пару человек в белых халатах, вкатив ещё и полу стоячее кресло-кушетку, куда меня усадили и закрепили. Поставили капельницу, и начали вкачивать через неё какую-то химию… — Ничего что он витязь? — спросил Шестаков. Один из белых халатов осёкся: — Вы жёлтые таблетки ему дали? — Дали, — ответил Завьялов. — Тогда всё будет нормально. Увеличим ему чуть дозу и всё будет хорошо. Единственное что… он отойдёт раньше обычного, всего за пол часа… — Это неважно, — сказал глава службы безопасности Шестаков. — Тогда беспокоится незачем, — сказал человек в белом халате. Вкачав через капельницу какое-то количество химии, меня стали допрашивать. Я понял что это «сыворотка правды» и вёл себя максимально приближенно к тому что видел в фильмах и читал в книгах. Я пришёл в якобы эйфорию, делал вид что мне хочется двигаться и говорить. Вёл себя непринуждённо и расслабленно… Ясное дело что на самом деле мой организм в купе с огненной магией нейтрализовали эту химическую гадость за секунд тридцать. Хотя мне пришлось напрячься, из-за чего я даже чуть вспотел. Но врачи всё списали на индивидуальную реакцию. Мне даже прощупали пульс и помня что он должен быть чуть учащённым… я его сделал чаще. На самом деле я подозревал, что этим может кончиться, поэтому немного подготовился, что говорить и как себя вести. Не верилось конечно, но как оказалось зря. Второй Оружейный Трест был серьёзной конторой... Несколько раз спросили про диалог с тем волком. Но каждый раз рассказывал одно и тоже. Так мол и так... Зацепились, я проявил грубость — пришлось «признаться» что я его спровоцировал своим дерзким взглядом и словами. Но с другой стороны он выдал намерения своего клана. Потом спросили про отношение к Второму Оружейному тресту, я сказал что пока мне всё нравиться и я хочу добиться в нём большего, хотя командиры бывают не на своём месте… Есть дураки и трусы. Перед тем как уйти «доктора» кинули: — Через пол часа он придёт в норму. А сейчас дайте ему полежать. — Ладно Финеев, — сказал Завьялов. — Можешь тут повалятся на стульях, потом вместе поедем на объект. — Ага, — сказал и сел на пол. Оказавшись на объекте, я удивился количеству бойцов толпящихся на первом этаже здания. Со мной же приехали Шестаков и Завьялов. Переодевшись в простых боевиков и закрыв лица, мы отправились в сопровождении зачем-то меня и ещё пятерых бойцов на переговоры с Качалом. Он стоял в окружении двух волколюдов. Два к одному значит. Но не так всё было просто, метрах в тридцати позади него стояла другая толпа волколюдов — особей двадцать или двадцать пять. И они уже были вооружены по самое не могу. И бронежилеты и кристаллы, торчавшие напоказ, и пулемёты с автоматами. У нас тоже позади осталась команда поддержки — видимая из двадцати бойцов, плюс невидимая из каждого окна, крыши и ещё человек пятьдесят толклись с внутренней стороны ворот первого этажа. Не считая тех, кто просто ждал команды на всех этажах здания. Вперёд вышел Завьялов и начал: — Я новый начальник охраны объекта… — Зачем звал? — грубо перебил его Качал. Завьялов стоял возле меня. Выдержав паузу, он сказал Качалу: — Твои люди что правда угрожали убить нашего главного…, — он замолчал, но потом сказал: — Кадетского. — А что он какой-то особенный, бессмертный?! — взорвался Качал. — Вы убиваете моих людей направо и налево и думаете что вам не будет возмездия. Что всё сойдёт вам с рук! — Можно было и не убивать Геннадия Хлыстунова. Мы бы и так всё уладили, — сказал Завьялов. Волк даже не дёрнулся услышав это, лишь усмехнулся и сказал: — Мы его не убивали… но могли, как и любого из вас… Любого! А он это заслужил за свои пустые обещания и немощь как командира… Завьялов что-то спросил его для порядка. Они немного поговорили, Завьялов дал ему слово, что такого больше не повториться, а когда мы отошли сказал: — Зря он упомянул Кадетского. — Ох зря, — сказал до того молчавший Шестаков. — Ты всё слышал? — уточнил Завьялов. — Лучше некуда, — сказал равнодушно Семён Шестаков