— Не понял… Какая сестренка? Молодой человек покачал головой. — Не понял, ну и не надо. Все равно уже поздно. Кулак, стиснувший сердце Цветочка, сжался еще немного, и пульс загрохотал в висках. Этого не может быть, повторил голос в голове. Не может быть. И тем не менее “это” было. На самом деле. В последний путь Конец, шоссе номер 222 Когда они встретились, их жизни срослись, они научились читать мысли друг друга, их старую жизнь унесло, и будущее у них теперь одно на двоих. Девяносто километров в час, под колесами узкая Эрставиксвэген. Они едут в Сансет-Бич, но сначала завернут в сторону Стокгольма, сто десять километров в час, повернут на Вэрмдёледен, снежный туман в воздухе, мимо “Накка-Форума”, едва видного в белой массе взвихривающихся кристалликов. Сто пятьдесят километров в час. Они не знали, что у красной “тойоты” проблемы с тормозами, из-за чего на повороте возле Свиндерсвикен ее занесло. Они понятия не имели, что “тойота” ударилась о дорожное заграждение и двести метров проехала на боку, после чего перевернулась вверх колесами и остановилась. Они только видели, что “тойота” исчезла. — Видела? Мы с ним разделались. — С ним? Откуда ты знаешь, что “он”? — Это всегда какой-нибудь он. Сто восемьдесят километров в час. — Девяносто процентов всех убийств и девяносто девять процентов всех изнасилований совершают мужчины, — сказала Нова. — А из ста педофилов только два — женщины. Но чего они не знали — это того, что полицейский, преследовавший их в красной “тойоте”, уже позвонил и приказал развести мост в Данвикстулле. Не знали они и того, что полицейского зовут Кевин Юнсон и что позже он попадет под внутреннее расследование за служебную ошибку. Они громко рассуждали, по какой же причине все катится к черту. Мужчины вроде Цветочка и Юриса, вроде Алисиного отца, из-за которого Мерси рвало какао, вроде всех тех мужчин, что решили, будто они особенные, но которые на самом деле ничуть не лучше остальных. — Из-за них происходит девять из десяти автоаварий. А еще они любят мучить животных… Из тысячи любителей трахаться с другими видами… — Нова рассмеялась, — коровами, например, козами, собаками и беспомощными цыплятами девятьсот девяносто десять — мужчины, а единственную женщину, готовую сунуть в себя конский член, обучил и выдрессировал мужчина. — Они придумали групповые изнасилования, атомную бомбу и электрический стул. Вот что у них в голове? — А самомнение! Все знают, все могут. А на самом деле они — одна большая ошибка, эволюционный просчет. Одно в них хорошо: они чуть не миллиард раз в день или бьют, или убивают друг друга. Почему им вообще дается право голоса? — Рождается мужчина — значит, рождается потенциальный людоед или педофил. Надо лишать их всяких прав с самого рождения. — Убить десять случайно выбранных мужчин значит предотвратить сорок восемь изнасилований. Включая убийство и сексуальную эксплуатацию детей. Хорошо бы всех мужчин, прямо со дня рождения, подталкивать к самоубийству. Они не видели мигалки возле моста Данвиксбрун. Они задумались о своих отцах. Один из них совершил самоубийство в Фисксетре, другой сгинул в Гамбурге. Они были хорошими папами. И плохо, что их больше нет. Покончить с собой должны были все остальные мужчины, только не эти двое. Девушки просто гнали машину дальше. Знали, какие дороги привели их сюда. К последней черте. Они видели комнату в пропахшей спиртным квартире в Фисксетре. Видели теплый домик с мамой, папой и двумя толстенькими братишками. — Все к черту, — сказали они и понеслись в никуда. Pls call Nova Account closed[83] Mercy Hot Chocolate — 18 Account closed Что было потом Декабрь 2012 года Иногда они даже глупы Те-Вудлендс — Darling[84]? — призывая его действовать, она кивнула на стоящий на полу пакет, и он подхватил его свободной рукой. Пакет не был тяжелым, жена совершенно спокойно смогла бы нести его сама. Он заглянул в пакет. Несколько покетбуков для очередной дискуссии в ее книжном клубе. “We Need to Talk About Kevin[85]” Лайонела Шрайвера. Прочитал текст на задней обложке — не запомнил, ни единого слова в голове не осталось. В памяти почему-то застряло название издательства — Serpent’s Tail[86]. Он подхватил рюкзаки дочек, с купальниками, полотенцами и всем, что может понадобиться двум девочкам девяти и одиннадцати лет, которые отправляются в аквапарк Wet’n’Wild. Рюкзаки он сунул в багажник машины. Тихо выругался: резануло в пояснице. Ему всего сорок восемь, он занимается спортом, но поясница все равно дает о себе знать. Тело упорно напоминает, что уже не молодо. После каждой тренировки у него как будто не убавляется, а прибавляется по килограмму. Девочки забрались на заднее сиденье. Он обошел машину и открыл дверцу жене. Пока ее машина в ремонте, ему приходится быть за личного водителя. Женщина, определенная книжным клубом в героини недели, жила не слишком далеко, в Плезант-коув на том берегу озера Вудлендс, и туда можно было бы отлично прогуляться пешком. Но в Те-Вудлендсе теперь не так безопасно, как когда-то. Когда-то они переехали в мечту. Вилла в двести квадратных метров, рядом озеро, на участке растут пальмы; статистика твердила, что этот район во всем Хьюстоне самый безопасный. Девять из десяти жителей — белые, черных, насколько он знал, всего двое из ста, мусульман вообще не зарегистрировано. Средний годовой доход был одним из самых высоких в этой части штата, и то, что женщины зарабатывали едва ли половину, гарантировало, что здесь уважают семейные ценности и мужчины ценят женщин, которые ответственно относятся к роли хозяйки и матери. Через десять лет по району поползла тревога. Несколько месяцев назад педофил объявился снова; фотороботы демонстрировали мужчину средних лет, с латиноамериканской внешностью. Жертвами педофила становились исключительно девочки, самой младшей было всего десять лет. В местной газете “Вилладжер” ему дали прозвище “Призрак из Вудленда”. Он обернулся и посмотрел на дочек; дышать стало трудно. Из всего, что он сделал в жизни, включая невероятные успехи в программировании, они были его лучшим творением. — Ready for Wet’n’Wild[87]? — спросил он. Девчонки взвыли от восторга и, вскинув руки, принялись скандировать: “Splash Town! Splash Town! Splash Town!” Он рассмеялся, завел машину. Заработал кондиционер. Скоро Рождество, но на улице все еще градусов двадцать тепла. За двадцать лет под техасским солнцем он к этому так и не привык. Он вытер пот и вырулил на улицу. — Когда вы в клубе заканчиваете? Жена посмотрела на него как на идиота. — Думаю, мне ничего не остается, как только подстроиться под тебя. Когда ты работаешь дома, тебя часто спрашивают, когда ты заканчиваешь? — Я должен забрать девчонок в половине пятого. Вы к этому времени закончите? — Нет. У нас будет заключительное обсуждение “Gone Girl”, это не меньше двух часов, а потом еще фуршет. Далее у меня презентация новой книги, так что, сам понимаешь, в три часа вряд ли уложимся. Может быть, часа четыре. И она отвернулась. Он повернул к южному берегу озера. Дома располагались на насыпных мысах этого искусственного озера, все вместе походило на кувшинку, и почти у каждого дома виднелся голубой прямоугольник. Интересно, смирилась ли она с тем, что он, когда покупал дом, не посчитал бассейн чем-то важным.