Свен-Улоф Понтен промокнул губы салфеткой. На бумаге осталась полоска желтка, и он сложил салфетку. Он думал о Саге. О том, что они делали на той вечеринке. В туалете. Тело под халатом ожило, он распустил пояс и откинул махровую полу. Снизу на него смотрело лицо Саги. Ей лет тринадцать-четырнадцать, он — годом старше. Она поцеловала это. Всего раз, быстро коснулась губами, покраснела, поднялась и поцеловала Свена-Улофа в губы. И прижалась к нему всем телом. Несколько лет спустя они встретились в какой-то пивной, поговорили о том походе в кино и поняли, что что-то упустили. Об эпизоде в туалете оба молчали, но Свен-Улоф был уверен: она тоже помнит. По взгляду видно. Они вместе отправились домой, но им помешали какие-то юнцы на машине, которым не понравилось, как он выглядит. Свен-Улоф угодил в отделение скорой помощи, а Сага, насколько он помнил, уехала домой на такси. Что с ней было потом, он не знал. Он надеялся, что сейчас она счастлива. Свен-Улоф запахнул халат, доел яйцо и допил воду. Когда он входил в ванную — бриться и чистить зубы, — эрекция уже прошла. Свен-Улоф включил электрическую щетку, надеясь, что Оса не проснется. Хотелось еще немного спокойно подумать. У него была Сага. А с кем пережила первый сексуальный опыт Алиса? Об этом он понятия не имел. Может быть, именно такие вещи они и обсуждают. Его дочь там разговаривает о сексе с чужаками. С заправилой, с этим Мартинсоном. Мягкий, сладкоречивый, женственный Луве Мартинсон слушает, как Алиса рассказывает такое, что должна бы рассказывать ему, Свену-Улофу. Ему, который любит ее больше всего на свете. Свен-Улоф сплюнул зубную пасту, прополоскал зубы жидкостью с фтором и открыл шкафчик. Бритвенный станок, помазок, мыло для бритья и вода после бритья. Да еще эти две чокнутые девки, Нова и Мерси. Им что Алиса рассказывала? Алиса завела о них речь во время последнего разговора. Мерси из Нигерии, такая сильная, она просто завораживает. И Нова, такая красивая. Тоже мне образцы для подражания, думал Свен-Улоф, взбивая помазком мыльную пену. Он почитал их объявления в Сети. “Pls call Nova[2]», а также “Mercy Hot Chocolate — 18[3]». Даже некоторое время размышлял, не ответить ли. Шлюхи и наркоманки, вот и все. В лето после истории с Сагой он впервые взбунтовался против семьи и церкви. Их было четверо, пятеро, шестеро парней. Клей, пластиковые пакеты, укромное местечко под мостом. Его единственный опыт с неким подобием наркотиков. В те дни Свену-Улофу для обретения себя хватало клея. Мечты обретали форму, образы сменяли друг друга, задерживались на несколько минут, а ему казалось — на несколько суток. Выражать мысли становилось просто, слова приходили сами собой, а дежа вю врастали в плоть. Но телу крепко доставалось. Психике тоже. Нюхать клей и корчиться в грязи под мостом, подумал Свен-Улоф и поднес бритву к коже. Когда тебе шестнадцать, можно выдержать одно лето. А в двенадцать — может быть, два. Свен-Улоф Понтен гладко выбрился. Запах воды после бритья перенес его на тридцать лет назад, под мост в Емтланде. Парфюм немного отдавал клеем. Свен-Улоф выстриг несколько волосков из ноздрей, пригладил брови и посмотрелся в зеркало. Да, пара килограммов явно лишние. Но выглядит он неплохо. Моложе сорока пяти, сказала Тара, когда поняла, сколько ему на самом деле. Тара, которая тоже взбунтовалась против христианства. А сам он снова обрел веру, уже взрослым. Свен-Улоф снял халат, встал под душ и включил воду. Они тогда провели в машине полчаса, и сейчас он ясно видел перед собой лицо девушки. Щербинку между передними зубами и родинку над верхней губой. Ближневосточная Мадонна. Свен-Улоф включил воду посильнее, чтобы жена его не услышала. Его мысли постыдны, как постыдны его деяния. Как больно быть мужчиной. Pls call Nova Backpage/Sweden/Stockholm/Adult/Escort Service Написав неправду о своем возрасте, Нова составила прайс-лист и каждую строку отметила красным сердечком. От тысячи четырехсот крон за полчаса до десяти тысяч за всю ночь. Только наличные, только предоплата. Осталось нажать “копировать” и “вставить”. Нова написала, что она очень тактична. Что она открыта для любых предложений. Что время, проведенное с ней, незабываемо. Pls call Nova Poster’s age: 18 Location: Stockholm[4] Mercy Hot Chocolate — 18 Backpage/Sweden/Stockholm/Adult/Escort Service Мерси сидела в кафе, спиной к стене, чтобы никто не мог заглянуть ей в телефон. “Hello gentlemen! — написала она. — My name is Mercy, a horny black girl ready to bring you up to an ecstasy of pleasure”[5]. За спиной у нее висела грифельная доска. Написанные белым мелом буквы извещали, что сегодня пирог стоит восемьдесят крон. Начинка — цуккини, батат, сыр фета и жареные орехи. Суп сегодня на десятку дешевле пирога, густой томатный суп с чечевицей. Подается с айоли и петрушкой. I’m waiting for your call. Please no hidden numbers. Mercy Hot Chocolate — 18 Poster’s age: 18 Location: Stockholm[6] Слишком многое пережили “Ведьмин котел” Девять квадратных метров занимал неприметный кабинет: бежевый линолеум, стеллажи из “ИКЕА” и письменный стол, унаследованный от молодежного клуба, который располагался здесь раньше. Здание, дававшее приют детскому саду, средней школе и молодежному клубу, выкупила частная клиника, и оно эволюционировало в лечебницу-интернат для девушек, подвергшихся сексуальной эксплуатации. На застекленной двери помещалась пластиковая табличка: “Луве Мартинсон, заведующий”. Табличка была напечатана на принтере для этикеток. Луве Мартинсон откинулся на спинку стула и посмотрел в единственное окно. Вид ему загораживал частокол сосновых стволов; где-то за соснами пряталась целлюлозно-бумажная фабрика, кровеносный сосуд городка. О Скутшере Мартинсон впервые услышал пару месяцев назад, когда решил работать здесь. Лечебница и в смысле терапии, и в смысле экономики была в плачевном состоянии; прежний заведующий запустил всё. Даже уборка оставляла желать лучшего. Но условия Луве понравились. Двое психотерапевтов на полную занятость и младший медицинский персонал — несколько почасовиков. Луве умел хорошо работать в непростых обстоятельствах.