Этот момент – то, из чего сделаны дикие фантазии. Внимание и руки великого Луки Котрони сосредоточены исключительно на мне. Чувствует ли он магнетизм между нами? Или это только мне кажется? Принимаю ли желаемое за действительное? Время уходит, и есть только власть, которую этот мужчина имеет надо мной. Ощущение его тела, прижимающегося к моему. Его глаза, горящие на мне. Я не хочу, чтобы это заканчивалось. Но это происходит. Интенсивный пузырь лопается у меня перед лицом, когда Виктор кладет руку мне на плечо. Он наклоняется к нам. — Вы двое справитесь сами по себе? От музыки и мигающих огней у меня разболелась голова. Лука убирает руки с меня, когда он наклоняется ближе к Виктору. — А ты справишься сам? Виктор ухмыляется. — Я действительно должен отвечать на этот чертовски дурацкий вопрос? Мы уходим с танцпола и возвращаемся к нашему столику. Виктор быстро обнимает меня. — Веди себя прилично. Не своди Луку с ума. Я закатываю глаза. Я почти уверена, что все будет наоборот. Я поднимаю свою рюмку и опрокидываю ее, на что Виктор говорит Луке: — Не дай ей напиться. Она чертовски сварлива, когда у нее похмелье. Лука успокаивающе похлопывает Виктора по спине. — Отдохни немного. — Я заглажу свою вину перед тобой завтра, — обещает мне Виктор. Когда он направляется к лестнице, я сажусь на кремовый кожаный диван и наливаю себе бокал шампанского. У меня нет времени подавлять все эмоции, которые Лука вызвал во мне на танцполе, потому что он садится рядом со мной, кладет руку на спинку дивана и устремляет на меня свой проницательный взгляд. — Только ты и я, principessa. То, как он называет меня принцессой, звучит одновременно как проклятие и ласка. Мне это нравится. Глава 6 ЛУКА Все не могло бы развиваться лучше, чем если бы я планировал это сам. Мария принадлежит только мне. С хищным любопытством я наблюдаю, как она выпивает очередной бокал шампанского. Ее щеки раскраснелись, глаза блестят, когда алкоголь избавляет ее от давления, которое оказывает на нее роль принцессы Братвы. Ей все еще неловко оставаться со мной наедине, поэтому я не останавливаю ее, когда она берет вишневую бомбу, которую только что принес официант. Когда она допивает напиток, я забираю у нее стакан и ставлю его на стол. Взяв ее за подбородок, я заставляю ее посмотреть на меня. — Насколько ты сейчас пьяна? Вместо того, чтобы ответить мне, она прищуривает глаза. — Почему мы не друзья? То, как невнятно она произносит слова, говорит мне, что она пьяна в стельку. Моя бровь приподнимается. — Потому что ты провела черту между нами. — Я провела? — На ее лбу написано замешательство, когда она наклоняется ближе ко мне, опираясь плечом на диван. — Так это не потому, что я тебе не нравлюсь? Детка, "нравишься" – это преуменьшение, блять, века. Ты понятия не имеешь, что со мной делаешь. Наши лица в нескольких дюймах друг от друга, ее дыхание сладкое, ресницы опущены, как будто она хищник, а я добыча. Так чертовски захватывающе. Внезапно Мария сокращает расстояние между нами, и ее рот прижимается к моему. Моя рука мгновенно перемещается, чтобы обхватить ее щеку, и мне не требуется даже секунды, чтобы отреагировать. Блять, я так долго хотел эту женщину, что все рациональные мысли покидают меня. Мой язык проникает в сладость ее рта, за моими веками вспыхивает свет, и каждый мускул в моем теле напрягается. За наносекунду я становлюсь невероятно твердым. Христос Всемогущий. Я надеялся убедить Марию дать нам шанс, но никогда не думал, что смогу так скоро впиться в ее рот. Удовлетворенный стон вырывается из глубины моей груди, когда поцелуй становится на грани непристойности. Она опьяняюще хороша на вкус. Наше дыхание учащается, наши языки сплетаются, и я почти теряю самоконтроль. В обычной ситуации я бы наплевал на все и взял бы то, что хочу, но Мария Козлов – не та женщина, которую можно использовать для секса на одну ночь. Ты должен быть достоин ее. Неохотно я отстраняюсь, и мои глаза обыскивают ее лицо в поисках любого признака того, что она может пожалеть о поцелуе. Она затаила дыхание, моргает, словно в оцепенении, и выглядит совершенно сногсшибательно. Господи, она сведет меня с ума. Затем до меня доходит, что Мария была инициатором поцелуя. Даже если она пьяна, это должно означать, что она определенно заинтересована во мне. Насытившись громкой музыкой, я беру стакан с виски и опрокидываю жидкость в горло. Поставив пустой стакан на стол, хватаю Марию за руку и поднимаю ее на ноги. Я хватаю свой пиджак и набрасываю ей на плечи, на что она бормочет: — Я не хочу идти в отель. — А мы и не пойдем. — Обнимая ее одной рукой, я крепко прижимаю ее стройное тело к себе, направляясь к выходу. Не буду врать. Это невероятное ощущение, когда она прижимается ко мне. Как только мы выходим на улицу и проходим мимо статуи золотого льва перед входом в клуб, я говорю: — Давай прогуляемся, чтобы ты могла проветрить голову. Я никак не смогу серьезно поговорить с ней о наших отношениях, пока она пьяна в стельку. Она наклоняется ко мне сильнее и кладет руку на мой пресс. — Хм... В этот момент я прижимаю ее к своей груди и, опустив голову, глубоко вдыхаю ее запах. Господи, так приятно просто обнимать ее. Мои глаза продолжают сканировать наше окружение, полностью насторожившись на предмет любых угроз. Неохотно я высвобождаю ее из объятий, и мы проходим пару кварталов. Внезапно Мария пытается отстраниться от меня, ее рука поднимается, когда она указывает на что-то на другой стороне улицы. — Смотри. — Она прищуривается, читая: — Традиционный… Элвис... — она начинает смеяться. — Гангстерская свадьба в Вегасе. Боже, мы должны это сделать! Схватив меня за руку, она тянет меня к часовне. Не успеваю я сообразить, что происходит, как Мария подходит к мужчине в костюме Элвиса и требует: — Обвенчай нас. Что?