— Делла уже вернулась? — Должна быть сегодня, — сказала Холидей, — но с ней все хорошо, — добавила она, словно прочитала на лице Кайли озабоченность. — Бернетт снова говорил со Стивом этим утром. Кайли кивнула. — А Хелен в порядке? — Вчера ее выписали из больницы. Ее родители хотели, чтобы она побыла с ними некоторое время. Просто, чтобы убедиться, что она в порядке. Конечно, Джонатан не отходит от нее ни на шаг. — Я уж было засомневаюсь, — сказала Кайли, вспомнив, как эти двое ходили, словно приклеенные друг к другу. Холидей и Кайли пришли к классу Хейдена. Кайли видела, как кто-то прошел за дверью. — Он здесь. Холидей согласилась подождать снаружи, а Кайли вошла внутрь. Хейден, сидел за столом в одиночестве, с телефоном в руке. — Привет, — сказала Кайли. Хейден поднял голову, и выронил телефон. — Я собирался звонить тебе, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке. Как мой телефон? Пожалуйста, скажи мне, что на этот раз ты не разговаривала с моей девушкой. — Нет, я ни с кем не разговаривала, кроме мамы. — Ты в порядке? — Да. Кайли вытащила телефон из своего кармана. — Я хотела отдать тебе телефон. Спасибо за то, что позволил мне взять его. Он кивнул. — Ты не звонила своему дедушке? Настроение Кайли упало. Она покачала головой. — Я не знаю, что ему сказать. Я позвоню ему через день или в ближайшее время… Она решила отложить этот вопрос в сторону, и тянуть время. — Ты сказал ему, что Бернетт все знает? Его лицо было хмурым, спустя секунду, он кивнул. — Я должен был рискнуть и использовать офисный телефон, так своего у меня не было, — сказал он. Она послала ему извиняющийся взгляд. — Мой дед… не был против? — Он недоволен, — сказал Хейден, сделав паузу, — я не думаю, что он был причастен к тому, чтобы не отпускать тебя. И он, казалось, хотел поговорить с тобой об этом. — Я знаю. Я верю тебе, это просто… я чувствую, как будто я причинила ему боль, когда ушла, а теперь, он расстроен тем, что я рассказала Бернетту о тебе. Мысль о том, что он злится на меня… слишком трудна. — Я объяснил причину, из-за которой мы должны были рассказать Бернетту. Хейден откинулся на спинку кресла. Оно ответило ему скрипом. — Твой дедушка заботится о тебе. Я знаю, что он может быть упрямым, но он так много потерял в этой жизни — ребенка, жену. Теперь он боится, что потеряет тебя. — Я знаю. И все же… даже если бы я не был здесь в лагере «Тенистый Водопад», я не смогла бы жить так, как того хотят они. Изолированной от всего мира. — Я знаю. Это непросто. Кайли увидела, как напрягся Хейден, после этих слов, и поняла, что его тоже это сильно тяготит. — Сколько тебе было лет, когда ты сбежал? Он взял карандаш в руки. — Откуда ты узнала, что я сбежал? — Догадалась, — ответила Кайли. Он колебался. — Мне было семнадцать. — Ты виделся со своими родителями, с тех пор, как сбежал? Он покачал головой. — Твой дедушка держит меня в курсе, как у них обстоят дела, и… он позволяет мне разговаривать с Дженни, с тех пор как… — Что? — переспросила Кайли. — С тех пор как возникла причина переживать о том, что она собирается сбежать. — Сбежать? — Думаю, я успокоил ее. Она просто должна остаться там еще год или около того. Она почти достигла зрелости. — Зрелости? — спросила Кайли. — Именно. Это тот этап, когда ты можешь менять свой паттерн. Все дело в том, что если ты уйдешь после того, как достигнешь зрелости, то ты не являешься отщепенцем. Ты можешь уйти, но можешь и вернуться обратно. Однако старейшины пытаются подтолкнуть ее выйти замуж. Это просто еще одна уловка старейшин, когда они пытаются оставить как можно больше хамелеонов в живых и на их территории. Кайли почувствовала боль за Хейдена, также как и за Дженни. — Разве они не видят, что они толкают молодое поколение к уходу из лагеря? Это примерно тоже самое, как заставлять детей жить по правилам, пока они не достигнут восемнадцати лет. — Они думают, что защищают их, — сказал Хейден, — и, возможно, в старейшины в чем-то правы. Но многое изменилось, а они, кажется, не видят этого. Мне удалось создать жизнь для себя, где нет опасности. Кайли кивнула, но она не могла не задаться вопросом, насколько была хороша та жизнь, где приходилось скрывать свою сущность. Тем не менее, она полагала, что это лучший вариант. — Ты останешься здесь? — спросила она с надеждой в голосе. Он наклонился вперед. — Мы еще не разговаривали с Бернеттом. — Но если он скажет, что ты можешь остаться, ты останешься? Он взял карандаш в другую руку, и сжал его в руке. Кайли подошла ближе. — Пожалуйста. Мне бы хотелось, чтобы ты был рядом. У меня еще остались некоторые вопросы, и было бы просто замечательно, если бы ты был рядом. И… я думаю, что хочу попытаться что-то изменить. Помочь другим подросткам хамелеонам. Я еще не говорила об этом Холидей или Бернетту, но я просто жду подходящего стечения обстоятельств. — Я еще думаю над этим — сказал он, — позволь мне заметить, что если твой друг Бернетт заставит меня уйти, то это не кажется мне невыгодной сделкой. — Он не совсем плохой, — сказала Кайли, — я знаю, что он может быть… трудным. Во многом он напоминает мне моего деда. Даже через чур многое. — Я совсем не такой упрямый, — сказал Хейден, — он не имеет права обращаться со мной вот так. Кайли могла бы поспорить с Хейденом, что когда тот пришел сюда, скрывая свою личность и мотивы, при этом соврав всем о себе, но что выйдет из этого хорошего? — Обещай, что ты подумаешь об этом. Я действительно нуждаюсь в тебе. — Я обдумаю все это, но это все, что я могу тебе обещать. * * *