Сама мысль о том, чтобы забрать жизнь превратилась в мурашки, покрывшие ее спину. Еще одна причина, по которой она сомневалась в том, что может быть Святым Воином. — Хочешь воды? — спросил Лукас. Она посмотрела на него. Его позолоченная солнцем кожа блестела от пота. Футболка задралась, открывая его пресс, даже его грудь. Даже пот прибавлял ему привлекательности. Она посмотрела на меч. — Есть ли такая вещь как «Меч Бастарда»? — спросила она, сосредоточившись на призраке, а не на том, как хорошо он выглядел. — Да, а что? — он подошел к сумке, достав две бутылки воды. Он протянул ей одну. Его рука коснулась ее. Он отдернула руку, он нахмурился, заметив ее резкость. — Ничего, — сказала она, зная, что он не захочет знать. Он не любил призраков. Но он же пришел ей на помощь на кладбище. Даже, несмотря на то, что тогда она была вампиром. Она положила меч, и посмотрела, как гаснет золотое сияние. — Это так странно, — сказал он. — Ага. — Бутылка, которую он ей дал, охлаждала ее ладонь. Она открутила крышку и сделала большой глоток. Они пили, не говоря ни слова, ее мысли метались между призраком и привлекательностью Лукаса. — Готова к спаррингу? — спросил он. Она посмотрела на его меч и на тот, что лежал на полотенце. Настоящее оружие, способное убить. Один поворот запястья и кто-то может серьезно пострадать. — Я не уверена. — Не с этими мечами. К этому ты еще не готова, — он указал на деревянные мечи, лежавшие на полотенце. — Будем упражняться на этих. Она хотела было отказаться, но потом поняла, что чем раньше она научится сражаться, тем скорее перестанет встречаться с Лукасом и перестанет получать напоминание о своей утрате. Закрутив крышку на бутылке с водой, она бросила ее рядом со своим мечом, подняв один из деревянных мечей. — Давай приступим. *** Двадцать минут спустя они, наконец, перешли именно к этому. Приступили к делу. Кайли, наконец поняла, как это делается. Используя движения, которым он научил ее ранее, она смогла заблокировать большую часть его атак. Большую часть, но не все. Трижды он обходил ее меч и касался ее груди деревянным концом. — Два очка учителю, — каждый раз говорил он. Потом они начинали снова, крутились, размахивали, двигались назад и вперед, а иногда и кругами. Звук их сталкивающихся деревянных лезвий звенел у нее в ушах. Пот снова стекал по ее лбу, но она игнорировала это, решительно желая заработать себе пару очков. Она наблюдала за ним, изучала его, начала замечать схему его движений. То, что она узнала, она использовала против него, дожидаясь своей возможности, и вскоре ей представился случай воспользоваться ей. Она коснулась его груди своим деревянным лезвием. Тяжело дыша, она чувствовала, как стекает пот в ложбинку между ее грудей. — Два очка ученику, — сказала она, наслаждаясь моментом своего успеха. Каким бы сумасшедшим это не было, но ей понравилось. Он остановился, опустив свой меч. Взгляд его голубых глаз остановился на ней. Он сделал глубокий вдох. — Ты не представляешь, как я соскучился по этой улыбке. Это заявление отрезвило ее, она указала своим мечом на его. — Мы пришли сюда драться. Он поднял свой меч, вернувшись к спаррингу. — Я скучаю по тебе, — сказал он, сразу после того, как отразил ее удар. Она отступила, сильно повернув свой меч влево. Его деревянное лезвие заблокировало этот выпад. Она снова отошла, но снова начала наступать. — Ты моя половинка, — сказал он, отражая каждый ее удар. Эмоции заполнили ее грудь. Некоторые были связаны с тем, что она помнила, как он говорил эти слова Моник, но большая часть от осознания того, что ему придется потерять. Она размахнулась сильнее, и ее меч с глухим стуком ударился об его. Удар выбил его меч из руки, а ее собственный сломался пополам. — Ты должен сделать то, что хочет от тебя твой отец. Иди к Моник и соглашайся на свадьбу. Получи место в Совете, как и планировал. — Я не соглашусь жениться на Моник! — сказал он с суровостью в голосе. — Мне никогда не следовало на это соглашаться! — Думаю, мы закончили, — сказала она, ее сердце колотилось, обида снова затронула ее сердце. Его взгляд стал еще более проникновенным. — Мы закончили со спаррингом на сегодня. Но не друг с другом, — сказал он, отойдя в сторону, чтобы поднять свой меч, и начать паковать их вещи, пока она стояла и старалась выровнять свое дыхание. Он нашел вторую половину меча и поднял ее. Она не могла не задуматься, были ли это те самые мечи, которые использовали они с его дедушкой. А если так, то они, наверное, что-то значили для него. Чувство вины заполнило ее грудь. — Я не специально его сломала. — Я знаю. Все в порядке. Такое часто случается. Он сделал паузу, и судя по его взгляду, он собирался ей что-то сказать, чего она бы не захотела услышать на данный момент. Телефон Кайли зазвонил. Она достала его из кармана. Лукас нахмурился. — Если это Делла, напомни ей, что я сказал, что сам провожу тебя к домику. — Это моя мама, — сказала Кайли, отойдя на пару шагов назад. Она поднесла телефон к уху, немного обеспокоенная тем, что ее мама звонит ей среди рабочего дня. — Привет, мам? — сказала Кайли и она все еще слышала как сердце колотится после спарринга. Или из-за слов Лукаса. — Привет? Это все, что ты хочешь мне сказать? — выпалила ее мама. — А что еще я должна тебе сказать? — спросила Кайли. — Как ты посмела со мной так поступить, Кайли Гален. — Тон ее матери перенес ее в те времена, когда они с мамой не могли оставаться один на один, в те времена, когда Кайли называла ее «Ледяной Королевой». Она глубоко вздохнула и приказала себе не паниковать, но разве не именно этого она и боялась? Того, что с появлением Джона их хрупкая дружба подвергнется опасности? — Мама, что я такого сделала? — Кайли отошла еще на пару шагов, не желая, чтобы Лукас слышал их ссору с мамой. — Ты знаешь, что сделала, не играй в невинность со мной. — Я ни во что не играю, — сказала Кайли, нервничая еще больше, посмотрев на Лукаса и увидев, что он смотрит на нее с сочувствием. — Ты встречалась с мистером и миссис Брайтен, не так ли? — Ее мама говорила так громко, что у нее заболели уши, и она была уверена, что Лукас все слышал. Кайли отошла еще дальше. Она планировала рассказать все маме, по ее возвращению в штаты, но с этой историей с тестами на беременность подходящего момента не было. И вчера утром со всеми этими извинениями и восхвалениями Джона, тоже не оказалось лучшего случая. Кроме того, она думала, что такие вещи им стоит обсудить лично. — Да, и я собиралась тебе все рассказать. — Собиралась? Собиралась мне рассказать? А ты не думаешь, что об этом стоило рассказать перед тем, как ты собиралась это сделать! — Я и говорила. То есть я говорила тебе, что мне бы хотелось с ними встретиться. Мы говорили об этом примерно месяц назад, помнишь? — Тебе стоило обсудить это со мной, для начала. А тебе стоило бы это обсудить со мной много лет назад. Кайли почувствовала свою собственную злость, но знала что сейчас для нее не время. Ее мама не была благоразумной, когда была настолько расстроена, а добавлять масла в этот огонь было бы неразумно. — Они звонили тебе? Они были огорчены? — Кайли думала, что Брайтены согласились подождать и встретиться с ее мамой позже. Тогда почему они изменили планы и позвонили? Но даже с раздражением от того, что они это сделали, она не могла себе представить, что Брайтены могли быть грубы с ее мамой. — Да, они звонили мне! Ты хоть представляешь себе, насколько неловким был этот разговор? — Мне жаль. Но ты была в Англии, — добавила Кайли. — Как долго ты это планировала, юная леди?