Я не ответила. Прежде всего потому, что по большому счету любопытства не испытывала. Разговор начал он сам. Неужели подумал, что я планирую его соблазнить? Но это же глупо? Или нет… Интересно, как часто студентки пытались? Я взглянула на него еще раз. У лорда была отличная фигура — стройная, спортивная. Плавные движения хищника и нахальная улыбка, от которой екало сердце. Пожалуй, соблазнить его пытались часто. К счастью, коридор от покоев лорда Рэмола мы преодолели без приключений. Никто нас не поджидал за поворотом и не набросился с обличительными речами, как я боялась. Вообще в жилом крыле было удивительно тихо. Видимо, все уже внизу, на церемонии прощания. А мы опаздывали. Я испытывала, с одной стороны, переживание — не любила опаздывать, с другой стороны — не горела желанием оказаться там, в зале, где в центре уже стоит гроб и помещение наполнено страданиями по человеку, который у меня вызывал одну эмоцию — раздражение. Но не прийти было бы неверно. Меня и так сильно не любят. А отсутствие будет принято как вызов. Правда, боюсь, и присутствие тоже. Но я старалась не думать о том, на что повлиять никак не могла. — Что с моей комнатой? — поинтересовалась я, когда мы проходили мимо двери. — Вы выяснили, кто оставил ту надпись? — Не совсем. — Лорд Рэмол ответил уклончиво. — Там слишком много следов самой разнообразной магии. Разобрать что-либо практически нереально, но мы будем над этим работать. Слепки магии уже сделаны. — Ну а как мне там жить? — возмутилась я. — А если ночь повторится? И это, если что, я не напрашиваюсь еще на одну ночь на ваш неудобный диван. Я предпочитаю все же свою комнату и свой душ. Но еще я люблю безопасность. — Я поставил защиту, — пояснил куратор. — Она минимальная, так как внутри академии колдовство в полном объеме использовать не получается. Слишком много ограничений. Но и такой защиты должно хватить. Вряд ли тот, кто написал на стекле, сунется еще раз. Он понимает — шанс попасться велик. Он из академии и должен знать — если я начеку, то ни за что не пропущу ни единое его движение. Я достаточно сильный маг для этого, Диана. — А если это… как там его… Дух зимы… — Не верь глупым сказкам, Диана, — довольно жестко ответил он. — Кто-то использует старую легенду, но зачем? Это вопрос, ответ на который я обязательно найду. В синих глазах сверкнул лед. Мне даже самой стало холодно. Похоже, лорд Рэмол был изрядно зол. — То есть вы считаете, что просто кто-то подгаживал мне? И убийство Бэтти… — Кто стоит за убийством Бэтти, пока неизвестно. А вот то, что происходило позже… почти сто процентов чья-то дурацкая шутка. Надпись, может быть, и связана с убийством, но косвенно. Так что сегодня ночью можешь не волноваться. Если что, зови на помощь. Я, правда, не верю, что это говорю! — усмехнулся мужчина. Я тоже в это не верила и предпочла никак не реагировать. Глава 7 ЖУТКАЯ ЦЕРЕМОНИЯ Мы немного опоздали на церемонию. На подходе к залу лорд Рэмол извинился и ускорил шаг — ему нужно было еще пробраться сквозь толпу к гробу, расположенному в центре на возвышении. Там стояли все преподаватели. Я же предпочла затеряться в толпе. Ближе к выходу. Подозревала, что лучше мне не показываться сейчас на глаза друзьям Бэтти. Не была уверена в том, что Эльвира сдержится и не закатит очередной скандал. — Я искал тебя все утро. Винтер возник за моей спиной совершенно неожиданно, и в его голосе звучала удивившая меня обида. Только еще обиженных воздыхателей не хватает ко всем проблемам, которые я успела здесь себе заиметь. — Да? И зачем же? — Я не стала скрывать удивления и рассказывать, где была, тоже. Врать я не любила и еще меньше любила оправдываться. Видимо, Винтер понял это, потому не стал расспрашивать более подробно. — Хотел кое-что рассказать. — Что именно? — едва слышно спросила в притихшей толпе. Зазвучала траурная музыка. Где-то у сцены раздались рыдания, от которых сжалось сердце. И я поймала взглядом женщину неопределенного возраста в черном платке. Наверное, мать. Началась церемония прощания. — Поговорим потом, — шепнул Винтер и подошел ближе, зачем-то сжав в своей руке мою ладонь. Я покосилась недоуменно, но отдергивать пальцы не стала. Ну, мало ли? Вдруг Винтер боится официальных мероприятий? Пусть подержится, что уж там. К тому же рука у него была теплой и сильной. Мне нравилось, как он сжимал мои хрупкие на вид пальцы. Время текло медленно, и на душу словно упал камень. Тяжелая похоронная музыка, слезливые речи и холодок по коже. Воздух был пропитан ледяной магией. Я мерзла от ее наличия в воздухе и испытывала дискомфорт. Я знала, что происходит, — уходят остатки ледяной магии Бэтти. Сейчас все ледяные, словно стервятники, ловят крупицы и присваивают их себе, забирая остатки силы девушки. Странно. Обычно магию забирали родные и делили ее внутри семьи, но, может быть, в академии на этот счет имелись свои правила. Картина была жуткой, и я порадовалась, что стою достаточно далеко от центра зала и вижу преимущественно спины студентов, а не горящие неестественным голубым огнем глаза ледяных магов. Только Винтер сильнее сжал мою руку, я чувствовала, как подрагивают и остывают его пальцы от переполнявшей парня энергии. Мне было очень неуютно и совершенно не хотелось оставаться в этом зале дольше. Подозреваю, что так чувствовала себя не одна я. Ледяных тут было около четверти из собравшихся в зале, и все остальные испытывали дискомфорт, да и сами стихийники, наверное, тоже. Все же поглощать силу умершей — это как-то… не очень приятно. В тот момент, когда чужой ледяной силы в зале не осталось, на сцену вышла мать Бэтти. Она начала говорить в микрофон, и ее голос звучал сильно и уверенно, а выражения лица я отсюда разглядеть не смогла. Если бы не наблюдала ее раньше, то подумала бы, что смерть дочери оставила женщину равнодушной. — Разделить силу Бэтт с вами было нелегким решением, — начала она медленно, и от этих простых слов по спине снова пробежали мурашки. — Но мы понимали, что только так она останется в ваших сердцах и душах навсегда. Мы совсем скоро проводим ее в ледяное царство, а вы пока можете попрощаться — это последний шанс сказать ей то, что вы не успели сказать, пожелать то, что не пожелали при жизни, ну и… — Она замешкалась, и ее голос сорвался. — Попросить прощения за содеянное. В толпе, особенно той ее части, которая стояла ближе к гробу, началось движение. Желающих сказать свое последнее слово убитой было немало. Интересно… убийца рискнет подойти или стоит где-то в тени и отстраненно смотрит на происходящее и рыдающую у гроба мать? Я отобрала руку у Винтера и направилась к выходу. Бэтт, несмотря на искреннее сочувствие к убитой горем женщине, потерявшей дочь, осталась в моей памяти как избалованная скандалистка. Прощаться с ней я не хотела и вообще старалась улизнуть. Я выполнила свой долг и отстояла официальную часть, а сейчас просто хотела вернуться к себе в комнату и наконец-то надеть трусы, как бы цинично это ни звучало. Совсем не пафосное и не соответствующее моменту желание. Но даже этому обыденному желанию не суждено было сбыться, Винтер снова увязался за мной. Я едва сдержалась от грубости. — Так тебе интересно, что именно я нашел? — уточнил парень, не подозревая, что именно мне хочется ответить ему. — Честно? — спросила я. — Сейчас я очень устала. Тягостное впечатление. Даже руки дрожат. Поэтому мне абсолютно все равно. — Там было слишком много чужой магии. — Черноволосый понимающе кивнул. — Но ощущение пройдет. Скоро станет легче. — Возможно. Но сейчас мне нужно отдохнуть. — Встретимся за обедом? Я, признаться, даже не поняла, сколько во фразе было от вопроса, а сколько от утверждения. Немного подумала, но потом поняла, что мне действительно стоит узнать, что он там раскопал, и кивнула, соглашаясь. Эта история начала затягивать меня. Я бы с удовольствием осталась в стороне, но уже сейчас понимала — вряд ли получится, а если не получится, чем больше будет сведений, тем лучше. Пока мне крайне не нравилась Эльвира, я почти желала, чтобы недоброжелателем оказалась она. Но, кроме ее поцелуя с бывшим парнем Бэтти, у меня ничего не было, и я опять забыла сказать об этом лорду Рэмолу. Но идти и искать его сейчас не хотелось, и я решила оставить разговор до вечера. Успею еще. Вряд ли до этого момента что-то изменится. Попрощавшись с Винтером, я наконец-то попала к себе и сразу же заперла дверь. В безопасности себя все равно после этого не чувствовала, но стало несколько легче. По случаю траура занятия сегодня отменили, поэтому я решила — форма необязательна. Блузку оставила ту, которая на мне была, а вот юбку сменила на узкие черные джинсы. Наконец-то накрасилась и привела в порядок волосы. Укладываться не хотелось, и я просто забрала их в высокий конский хвост. Так они по крайней мере не лезли в рот. Из комнаты исчезли все вещи Бэтти. Словно она здесь и не жила. Вторая половина апартаментов пустовала, и я рассчитывала, что так и будет дальше. Опыт проживания с соседкой вышел совсем неудачным, и не хотелось его повторения. Я надеялась, что и неприятное гнетущее чувство, которое меня преследовало ночью, больше не повторится, но поймала себя на мысли, что ночевать одна все же боюсь. И позвать некого. Точнее, Винтер предлагал свою кандидатуру, но я не была уверена в том, что хочу его видеть в качестве соседа, пусть и на одну ночь. Парень мне скорее нравился, чем нет, но он явно стремился стать ближе, чем я готова была его допустить в данный период жизни. Я вообще никого не хотела подпускать сейчас к себе, слишком сильно еще было разочарование от неудавшегося романа. Именно из-за любви я оказалась здесь. А как Винтер воспримет мое приглашение? Этого я не знала, поэтому и не собиралась создавать повод для неправильного толкования. Самой же придется расхлебывать. Оставаться в комнате дальше я не хотела. Мне тут все же было не по себе, поэтому направилась в столовую. В коридорах академии было пустынно и тихо. Если студенты и попадались, все они выглядели угрюмыми. Я очень боялась, что снова кто-то решит обвинить в случившемся меня, но миновало. Компашки Бэтти я поблизости не заметила, а остальным, видимо, наплевать на пересуды. Даже в столовой сегодня оказалось подозрительно тихо. Похоже, церемония произвела неизгладимое впечатление не на одну меня. Винтер уже ждал, устроившись за столиком у окна. Я набрала на поднос еды и присоединилась к парню. — Ну, теперь я готова слушать, что ты там нашел, — сообщила, с удовольствием начиная поглощать обед. Только сейчас поняла, насколько проголодалась. — Я знаю, где захоронен Дух зимы, — огорошил он меня. — Что? — удивилась я и едва не подавилась котлетой. — Это же просто легенда. Сам говорил! — Да, легенда, — не стал отрицать он. — Но тем не менее она имеет под собой весьма реальные основания. И тот, кого считают Духом зимы, действительно когда-то был сослан сюда за прегрешения. Я порылся в архивах и нашел, где его захоронили. Именно после смерти лорда Роклимского появилась легенда о Духе зимы в том формате, в котором она существует сейчас. — Ну а все те слухи, что его сила дала жизнь этому миру? Просто сказка? — Понимаешь, лорд Роклимский был очень сильным магом, и разные источники сходятся в одном — его закрыли в этом мире, связав собственной силой. Но вот по официальной версии, сильного мага заточили в мире и заставили питать своей силой, маг умер, а его сила досталась миру, а потом появилась легенда, которая немного исказила факты. Сложно сказать, в какой версии больше правды. — И есть ли она вообще, — пробормотала я, чувствуя, что потеряла нить рассуждений и вообще не понимаю, что тут происходило тьму-тьмущую лет назад. — Ну… мы можем убедиться в этом хотя бы частично… — вкрадчиво начал Винтер. — И как? — уточнила я. — Прогуляться до гробницы лорда Роклимского. Если она существует, как и указано в бумагах, значит, хотя бы часть легенды правдива. — А она далеко? Эта гробница? — поежившись, уточнила я, все еще испытывая сомнения. Да и уходить из академии не хотелось. Пойдешь куда-нибудь не туда и окажешься кормом адских псов, охраняющих границы. — Оказывается, нет. Тут, на территории академии. Не бойся. — Винтер словно мысли мои прочитал. Видимо, мое лицо было слишком красноречиво. — И где только ты успел нарыть все это? — удивилась я. — Информация ищется очень быстро, если знать, где ее искать. Спорить было сложно, поэтому я и не стала. До вечера еще уйма времени, заняться все равно нечем, поэтому я все же приняла приглашение Винтера. В конце концов, почему бы не изучить то, что находится вокруг академии, а то с момента приезда я даже на улицу не выходила. А погода приятная, солнечная, и ничего не напоминало о том, что еще вчера с утра шел снег. Сегодня за окном был обычный солнечный сентябрьский день. Я заскочила в комнату за курткой, схватила ее с вешалки и, пробежав по коридору, вышла на крыльцо академии. По дороге едва не врезалась в силуэт призрачного вахтера. Дедок обругал меня, но успел развеяться прямо перед самым носом. Я смущенно пробормотала извинения, но они растворились в воздухе. Ну и ладно. Сегодня во дворе академии было все не так, как в первый день моего прибытия, — солнышко светило ярко, и студенты расползлись по пятачку перед дверями — кто-то сидел на травке в тени деревьев, кто-то оседлал невысокий заборчик — Академия Отверженных сейчас напоминала самый обычный университет, где учатся обычные люди. И не скажешь, что это учебное заведение мрачное и опасное, созданное для ссылки юных волшебников, не умеющих контролировать собственную силу. О том, что место непростое, говорила только дымка за забором, которая отмечала край мира, в котором заперты студенты. Этот загадочный туман на горизонте мигом вернул меня в реальность и испортил настроение. — Готова? — Винтер подошел сзади. Я даже не заметила его. — Да. — Я кивнула и отвернулась. Сделанного не исправишь. Мне придется привыкать к туману. Он будет сопровождать меня ближайшие несколько лет. — Ты знаешь, этот край мира специально расположен так близко к воротам академии, чтобы мы не забывали о том, где находимся, — пояснил Винтер, угадав ход моих мыслей. — Сам мир немаленький. Эта ограниченность — иллюзия, призванная напоминать нам о том, что здесь тюрьма, из которой мы не можем уйти, пока нас не выпустят. Действенный метод, когда дело касается смутьянов. На самом деле здесь не одна академия. Есть даже несколько небольших городов.