Дрейвен боялся, что в деле гипотетического разрушителя планет ему только и оставалось, что исправлять ошибки, несколько из которых совершил он сам. Его генерал не собирался отлынивать от своих обязанностей. Он промаршировал в центр связи на Явине-4 с высоко поднятой головой и широко расправленными плечами. Образцовый командир, каким его представляют солдаты. В джунглях стояла такая духота, что на лбу генерала выступила испарина, но Дейвиц надеялся, что дежурные офицеры простят ему эту слабость. — Что тут у вас? — поинтересовался он. Шифровка от капитана Андора, сэр! — вскочив на ноги, доложил рядовой Вимс. «Резво он». Андор был умен и обстоятелен, он не любил попусту внходить на связь во время задания. А в этот раз ему еще приходилось возиться с этой девчонкой Эрсо. Дрейвен ожидал получить первое донесение в лучшем случае через неделю. — Что у него? — спросил он. Вимс зачитал донесение тоном человека, который отчаянно пытается не видеть то, на что смотрит. «Существование оружия подтверждаю. Столица Джеды уничтожена. Объект находится на Иду. Жду указаний». — Уничтожена? — машинально переспросил Дрейвен. Вимс лишь кивнул. «Разрушитель планет не выдумка». Следом за этой мыслью нахлынули сомнения. Андор был хорошим, но не идеальным оперативником. Донесение туманно. Передачу могли перехватить и изменить. Можно было придумать тысячу причин, почему подтверждение существования оружия вовсе не являлось подтверждением. Но Дрейвен слишком часто видел командиров, использовавших сомнение как повод не замечать очевидного. Поначалу он не особо верил в реальность разрушителя планет. Рациональная, холодная, стратегическая часть его мозга, которая (и он мог в этом признаться, но только самому себе) представляла его единственную ценность для Альянса повстанцев, отрицала возможность существования подобного оружия. Но если разрушитель планет не просто байка, то это меняет расстановку сил по всей Галактике. Все, чего удалось добиться Альянсу, все планы каждого члена совета придется менять. Но сперва необходимо принять решения, не терпящие отлагательств. В донесении Андора не содержалось никакой новой информации о Галене Эрсо. Их предположения пока не опровергнуты, и если Эрсо в самом деле жизненно важен для проекта разрушителя планет, тогда, возможно, Дрейвен смог бы предоставить Альянсу пространство для маневра. Возможность эволюционировать, прежде чем не города, а целые планеты станут обращаться в пыль. — Пусть продолжает, — сказал он Вимсу, — отданные ему приказы остаются в силе. Пусть поспешит и придерживается плана. Нужно уничтожить Галена Эрсо, пока у нас есть такая возможность. Впервые Джин осиротела на прибрежной ферме на планете Ла'му. Она своими глазами видела, как отряд смерти убил маму, а отец сдался человеку, приказавшему стрелять. Сдался, бросив девочку на попечение солдата, которого Джин едва знала. Второй раз она осиротела в пустошах Джеды, когда мужчина, воспитавший ее, мужчина, научивший ее всему, что она знала, мужчина, которого она ненавидела едва ли не сильнее кого бы то ни было в Галактике, оказался погребен под горой. И это после того, как он не проявил к ней ничего, кроме сочувствия. В той мере, в которой в принципе был на него способен. Возможно, она никогда и не была сиротой. Гален Эрсо был жив. Не тот мягкий земледелец, которого она помнила, не то годами презираемое трусливое чудовище, которое бросило ее, чтобы стать ведущим оружейником Империи. Оба этих мужчины тоже умерли на Джеде. Но был и еще один Гален Эрсо. Он сапфировым светом сиял во мраке мысленной пещеры, в которой теперь жила Джин, и повторял одни и те же слова. Слова о любви, счастье и одиночестве. Извинения за стародавние поступки. Планы и ложь о «Звезде Смерти», разрушителе планет… «Моя любовь к ней никогда не угасала». Она не могла остановить поток этих слов. Каждое разрывало ее душу на части, но Джин все равно цеплялась за них, чтобы обрести утешение. Она сидела в отсеке U-транспортника и из глубины пещеры взирала на своих спутников. Джин смотрела на их лица сквозь узкую смотровую щель сломанного люка. Ее мало заботило, как она сама выглядела со стороны — растрепанное, побитое, чумазое существо, безжизненно уставившееся в окружающее пространство. Джин ненавидела себя за эту слабость. — Бейз, скажи мне. — Голос Чиррута, слепого хранителя уиллов, спасшего ей жизнь. — Неужели весь? Весь город? Бейз. У спутника Чиррута есть имя. Он сидел по соседству со слепцом, уставившись в переборку. Пульсирующий за иллюминаторами бело-синий свет гиперпространства отражался на его щеках. — Скажи мне, — повторил Чиррут. — Весь, — кратко и горько ответил Бейз. «Столицы Джеды больше нет». Джин ошалело продолжила мысль. Гибель столицы означала гибель Со, гибель многих, а то и всех его солдат, смерть закутанных в красные плащи паломников и голосистых продавцов воды. Смерть той девчушки, которую она подхватила на руки во время бойни на площади. Жестокая, бессмысленная смерть единственного живого существа, которому Джин сумела помочь за все время этого задания. «Мы зовем ее „Звезда Смерти". Точнее названия не придумать». Разрушитель планет существует. Она насмехалась над ним, насмехалась над повстанцами за слепую веру в эти сказки, которые теперь обернулись реальностью. Изменилось бы что-нибудь, поверь она быстрее, сохрани веру в отца? Удалось бы им найти Со раньше, отреагировать вовремя и сделать… что? Была ли гибель столицы Джеды ее виной? Хотя бы отчасти? — Вас понял. Шепот Кассиана. С кем-то переговаривался по передатчику. А теперь обращается к дроиду в кабине: — Проложи курс на Иду. Джин повторила слова разведчика у себя в голове, словно пытаясь расслышать их на фоне речей своего отца в темноте пещеры. — Иду? — переспросила она хриплым голосом. — Сырая дыра, если верить докладам, — ответил Кассиан. Повстанец удивленно покосился на нее, но его лицо быстро стало прежним. — Немногочисленное местное население в основном состоит из деревенских нерфопасов. Официально Империя ведет на планете исследования и химическое обогащение породы. — Мой отец там? — Джин задрала подбородок, чтобы справиться с хрипотой. Она попыталась представить себе воссоединение. Попыталась представить, как она впервые встречает мужчину с голограммы и рассказывает ему, кто она такая. Говорит: «Я видела твое послание». Ей бы радоваться. Ее отец — герой. Но кто она такая? Леана Халлик, Танит Понта, Кестрел Дон. Запачканная кровью воительница, воровка и узница, которая почти пятнадцать лет ненавидела Галена. Окружила его стеной презрения и не поверила ни единому его предупреждению о «Звезде Смерти», когда отцу понадобилась ее помощь. Когда они встретятся, ей придется рассказать и об этом. Даже от одной этой мысли Джин стало тошно. Знай Джин все наперед, могла ли она стать кем-то иным? «Я старался думать о тебе лишь в те минуты, когда У меня были силы». — У меня было не так много времени, чтобы пообщаться с нашим новым другом Бодхи, — произнес Кассиан, указав на пятого обитателя отсека, длинноволосого мужчину в заляпанном имперском летном комбинезоне. На голове пилота красовались потрепанные очки, а сам Бодхи, уткнувшись в пол, нервно перебирал пальцами, то и дело что-то шепча себе под нос. — Но послание ему передали именно там, — продолжил Андор. — Там ли твой отец? Думаю, да. Джин отстраненно кивнула. Шепот Бодхи становился громче — сбивчивая, неразборчивая мешанина звуков. Затем он наклонился вперед, обратив все свое внимание на Джин. — Ты дочь Галена Эрсо? — спросил он. Пилот выглядел так, будто не спал несколько дней и боялся, что стоит ему сомкнуть глаза, как кто угодно — Бейз, сиденья, переборка — вцепится ему в горло. Перебежчик выглядел почти столь же жалко, как она сама. — Ты знаешь его? — задала встречный вопрос Джин. Что он думает о незнакомце с голограммы? — Да. В голове роились еще сотни вопросов, но Джин не хотела знать ответов. — Он что-нибудь тебе говорил? — Он сказал… — Бодхи наклонил голову, — сказал, что я сам могу все исправить. Что я могу все исправить, если мне хватит храбрости и я буду слушать свое сердце. Если сделаю первый шаг. Он одними губами беззвучно складывал и проглатывал целые предложения, прежде чем успокоился. — Наверное, уже слишком поздно, — наконец выдал он. Столицы Джеды больше нет. Со больше нет. Его солдат больше нет. Маленькой девочки больше нет. — Еще не поздно, — произнесла Джин. По крайней мере, пилот пытался. — По мне, так уже позднее некуда, — проворчал Бейз. В тишине отсека, в темноте пещеры Джин прислушалась к словам отца. «Уязвимость именно там». Галену вторит предсмертный вопль Со: «Спасите мечту!» Теперь Гален и Со вместе рвали ей душу, требуя то, в чем она уже им отказала. Требуя расплаты за каждый раз, когда она подвела их. За каждый день, когда Леана, Танит и Кестрел влачили свое славное, но жалкое существование. Но Джин нечего было им дать. Она оказалась совершенно опустошенной. Во тьме потерялось даже то, что она хранила в пещере. У нее не осталось ничего, кроме голоса голограммы. И все равно Джин сломалась. Уступила их требованиям, ибо ее стыд был слишком велик, чтобы поступить иначе. — Нет, — прошептала она, и это единственное слово привлекло внимание всех ее спутников. — Мы еще можем одолеть тех, кто это сделал. Мы можем их остановить.