– Хорошо. Сейчас комментируй мои движения и свои ощущения, ладно? – Да. Я принялся ощупывать аккуратно спину. Двигаясь вверх. Пока не дошел до места, где была травма. Но пройдя ее, Диана все еще молчала. – Что скажешь? – Все как обычно. Дискомфорт. Может легкая боль, но не локальная, а она просто есть знаешь. – Понял. Ты просто перенапрягла свою спину, и это дало такой болевой результат. Вернув ее снова в то же положение, я подвинул стул и сел рядом. – Теперь расскажи, что ты делала. – Как ты и сказал, – ее глаза забегали. – Диан, конкретней. Выдохнув, она попыталась начать сначала. – Упражнения, что ты показал мне. – Медленно и аккуратно? Помедлив, она сказала «да», явно солгав. Я промолчал. – Я разозлилась, – ее губы задрожали, и я все понял. – Эй, – потянулся к ней рукой и погладил по щеке, стирая слезу. – Это сложно и долго, но я гарантирую результат. Эти труды будут не напрасны. Мы занимались три дня, а ты уже на сорок пять градусов поднимаешься самостоятельно. Ты сидишь, держась за мои руки. Дианка, – она посмотрела грустно и всхлипывая, – ты сильная. – Устала, – на последней букве ее голос стал неслышным, а глаза и вовсе закрылись. – Это так страшно, что… Я верю тебе и вижу результат, но… Это слишком, Антон… Я не понимаю, почему… почему… Муж, ребенок, теперь это… И я больше не мог этого вынести. Притянул ее к себе, почти улегшись на постель и долго сжимал своими руками. Терпеливо ожидая, когда ее боль прольется этим дождем. Незаметно Диана легла на мою грудь и дышала в шею, находясь в моих объятиях, которые я просто не мог разорвать. Не сейчас. – Иногда, я думаю о том, кто мои родители, – зачем-то начал говорить о себе. – Представляю, как выглядит мать и отец. Смотрю на себя и будто расщепляю свою ДНК. Задаюсь вопросом, почему они оставили меня. Или она сама приняла это решение будучи одиночкой. А может, умерла вовсе. Но я не злюсь. Пацаном был, иногда приходил в ярость, особенно когда с местными подеремся. Когда задевали их слова, что мы инкубаторские. А потом… потом успокаивался. – Что тебя успокаивало? – раздался ее тихий вопрос. «Ты», – ответил мысленно не раздумывая. – Настоящее. Оно всегда было у меня, а прошлое лишь вопросы оставляло и никогда не отвечало на них. Я устал нести его перед собой как знамя. Это не приносит результатов, Диана. Никогда. Она тяжело вздохнула, согревая в очередной раз мою кожу и заставляя чуть ли не дрожать. – У меня и настоящего фактически нет… – Ты не можешь так говорить только потому, что тебе больно сейчас. Пройдет месяц и, начав снова ходить, тебе будет стыдно за эти мысли и слова. – Наверное, так и будет. – У меня настоящее – это работа. Больше нет ничего, если честно. Я не огорчен этим. Ни капли, потому что это то, что я хочу делать. Но знаешь, бывает и мне тяжело. – У тебя есть твоя девушка. Есть вы и ваши планы на… – Нет. Мы не так давно расстались. И если ты спросишь, почему я сказал тогда иначе, я не отвечу на этот вопрос. Потому что ответа просто нет. – Ты солгал, – в ее голосе было веселье и укор. – Увы. И я сожалею. – Но, – она слегка приподняла голову и положила ее на мое плечо так, чтобы смотреть в глаза, – когда ты найдешь ответ, я хочу его услышать. Наши лица были в нескольких сантиметров друг от друга. Впервые так близко и далеко одновременно. – Как только я найду его, – мои пальцы убрали мешающие смотреть на нее волосы за обнаженное плечо, – то сразу же тебе расскажу. Диана улыбнулась, словно засмущавшись от моего движения, и положила свою голову на место. – Хорошо. – Засыпай, – погладил ее той рукой, на плече которой она лежала, выше натянув одеяло. – Не уходи, – шепнула через мгновение, словно прочитав мои мысли о том, что мне не стоит задерживаться. – Хорошо, – ответил медленно моргая. Глава 28 Моя шея не чувствовалась, равно как и рука, когда мой организм начал просыпаться. Я ощущал тепло рядом с собой и неудобство из-за одежды. Но тепло было таким манящим. Аромат приятным, что я не захотел лишать себя удовольствия, погладив изгиб, на котором лежала моя рука и притянув к себе ближе. Возможно, это вообще был просто сон. У моего горла дыхание до этого спокойное и ровное стало прерывистым и глубоким. Это возбуждало. Особенно когда я скользнул своей ладонью по пояснице, открывая часть нежной кожи, лаская. Сжав бедро, я потянул на себя ногу, и все интимные части наших тел соприкоснулись, вызвав общий стон. Мозг среагировал на этот раз не как желе. Потому что я слышал голос. Слышал его черт возьми, даже в единственном стоне. Медленно опустив голову, я открыл глаза и столкнулся с таким же неожиданно смущенным и сонным взглядом Дианы. Она нерешительно улыбнулась мне, но не пошевелилась. – Доброе утро? – она закусила губу. – Если это звучит как вопрос, значит, оно не очень доброе. И тут я понял. Я держал ее ногу на своем бедре и по-прежнему поглаживал, проходя от ягодицы до колена и обратно. Я резко отпустил ее тело, захваченное моим, и попытался отстраниться немного, потому что ей должно быть неудобно из-за спины, но забыв о том, насколько узкие кровати в клинике для двух людей упал на пол. – А… черт… – Ты в порядке? Ее голова показалась с края и посмотрела на меня, сдерживая смех. – Ага, в порядке. Сам не выдержал, и смех сорвался с моих губ. Встав на ноги, я посмотрел в окно. Было все еще темно. – Прости меня, Диана. Я не должен был… – Ну знаешь, еще никто не просыпался со мной в постели и не выпрыгивал из нее в диком ужасе. Она все еще веселилась. – Я не был в ужасе. Скорее переживал за тебя. Я не должен был себе это позволять. Она посмотрела на меня внимательным взглядом.