– Да не. Любка… Ей другие нравятся. – Другие не другие, но нравятся ей мужики. И твой, видимо, больше всех, раз на него полезла. – Не хочу даже думать об этом. – И не надо. Мы знаем, что там за процессы, когда оба голые. Другой момент в том, что с ней ты тоже должна поговорить. – Думаешь, это чем-то поможет? – Простить или принять ситуацию вряд ли. Но узнать, что там было с обоих сторон – да. К тому же она являлась твоей подругой долгие годы и предала таким весьма изощренным образом. – Это так невыносимо, Люд, – сползаю по спинке стула. – Ну зачем они это сделали? Ну зачем? Я почти вою, правда, слез нет. Просто сухая тоска. – Вот это ты и попробуешь узнать у нее. Глава 6 Я думала, что мне придется решаться на разговор долго. Хотела подождать, пока уляжется внутри эта буря, которую сотворил Паша. Но каждый раз, когда я думала, что все, уже можно, резко меняла свое мнение. Но кто станет судить, если с момента разговора с мужем прошло всего два дня. Я была не готова. Видимо, поэтому Люба пришла сама. – Давно меня с работы не встречали, – хмыкаю, подходя ближе. – Буквально пара недель, как муж изменил. Хотя что это я, ты ведь в курсе всего. Слова сыпались сами по себе, а мне было достаточно лень, контролировать их после тяжелого рабочего дня. Новый месяц всегда начинается с тяжелой головой. – Диан… Прошу… – голос такой тихий, словно я ее ударила. Я? Ее? Когда мы поменялись местами? – Знаешь, это хорошо, что ты пришла сама и сейчас. Возможно, именно этого мне не хватало, чтобы пойти и подать заявление на развод. Это правда. Я ведь уже все решила. А как подумаю о том, что будет во вторник, поджилки трясутся. Хочется найти отговорку. Но пока что держусь, стоит вспомнить, почему я завтра это сделаю. – Давай поговорим? – словно умоляет. – Давай. Почти наплевательски отвечаю. Да только снаружи все так чисто и гладко. Изнутри помято и в хлам разломано. Сворачиваем к пешеходному. Оказываемся на той стороне улицы и направляемся в небольшой парк. – Не надо разводиться, Диан… – ну, началось. Прорвало на жуткую злость. Такую, что не передать словами просто. – Стоп, давай мы сразу определим цели этой встречи. Мы будем говорить о том, что было, а не о том, как я поступаю со своим браком. Ты, конечно, влезла в него по самые уши, потопталась и наследила изрядно, но это не дает тебе право решать или советовать мне что делать. Окей? – Я не об этом. Он не виноват. Я сама спровоцировала все это и… Боже, мне так стыдно перед тобой, – сбивчиво, сумбурно говорит. – Я… Диана, мне жаль. Это правда. – Прямо представляю, как ты карабкалась на него голая и думала о том, как тебе жаль. Но она не отреагировала на мой выпад, просто продолжила. – Уж не хотелось мне этого говорить, поверь, но… Я люблю Пашку. Будто удар пропустила и теперь не могу сделать вдох. Голова кружится, а кислорода все нет. Любит? Моя подруга любит моего мужа. Что за идиотская жизнь? Молчу. У меня нет слов. Ну откуда их взять, когда такие откровения без предупреждения сыплют на голову? Да и что сказать ей? – Я не хотела этого. Прятала все чувства глубоко. Не хотела терять нашу дружбу. А в тот день… Я не знаю, что на меня нашло. Но это все я, понимаешь? Я сама… Сама все это начала… Он просто был рядом и обнял. Мне так жаль… – Люба начинает плакать, а я опустошенная иду рядом и смотрю под ноги. Теперь и злости нет. Остается только думать… Не из жалости. Просто внутри все подчистую вытащили, и эхом ее плач звенит. Хочется быть далеко. Там, где никто не заставит плакать меня саму. Да и смеяться тоже. Пусть в покое оставят и все. Только одиночества немного. Но кто ж позволит? Им всем надо выговориться, пеплом свои ожоги, оставленные на моем сердце, посыпать и удовлетворенно свалить. Ей жаль. Вот так просто. А может, и сложно, теперь не могу сказать. Оказывается, все, что я знала о подруге ничто. Ложь, выдумка и притворство. И я не стану себя на ее месте представлять. У меня был муж, была подруга, которая его любила и спустя годы тесного общения и дружбы полезла в постель. Нет, я не стану понимать ее. У меня едва хватает сил анализировать себя и брак. – Ничего не скажешь? – Да вот как раз думаю об этом, а слова никак не находятся. – Покричи хотя бы или скажи, что ненавидишь, – повышает голос. Неужели удивлена. Думала, я вцеплюсь ей в волосы, как в фильме про двух невест, а затем мы встанем и обнимемся? – Ты хочешь, чтобы я как следует покопалась в грязном белье, которые ты носила? Скажу, что ты дрянь и плохая подруга? Но, зачем? Уверена, ты уже в курсе того, кто ты такая. И поверь, думать сейчас о тебе в таком ключе пока еще странно. В смысле, я привыкла, что ты родной человек, а теперь в смятении, совершенно идиотском. Оказывается, терять близких это дерьмово и больно, Люба. Но ты не поймешь, потому что в твоей жизни единственным человеком была мама, меня ты вряд ли таковой считала, снимая штаны с моего мужа. – Дианка… – Я не ненавижу тебя. Удивительно не так ли? У меня пока что все ровно. Настолько, что ты сравнима с пустым местом. Только и это обман, – поворачиваюсь и смотрю в ее зареванные глаза. – Ты та, что разрушила мою семью, отобрала любимого человека. Я любила тебя, доверяла и допустила близко вот сюда, – кладу ладонь на сердце, – впрочем, как и Пашку. В этом вы молодцы, сработали в тандеме. – Прости, пожалуйста… – Да хватит тебе, – срываюсь на грубый голос. – Прости, прости… Не прощу. Не понимаешь, что ли? Не прощу, Люба. Как такое простить? Ты в своем уме? Что ты, что Паша. Тут другого не скажешь в ответ на обвинения, понимаю, но и вот это «прости» тоже не лучший вариант. Стою и смотрю на нее недолго. Снова понимаю, что не хочу больше ее видеть, и потому принимаю решение просто уйти. Хватит уже. Разворот. Шаг в сторону. – Помнишь… – останавливает, всхлипывая, – Три года назад, ты говорила, что вы с Пашей отдаляетесь? Что становится сложно вдвоем. Я оборачиваюсь и от непонимания ее слов не говорю ни слова. Жду. – Я рассказала Паше об этом. – Что? – степень загрузки мозга стала превышать нормы. – Зачем? Какого черта? Решила покаяться во всех грехах за годы дружбы? Плохой вариант, Люба после твоих дурацких «прости». – Нет, нет… Я просто… Я бы тогда могла, наоборот, промолчать. Подождать, когда вы разойдетесь. Попытаться с ним… Но я не стала. Не смогла так поступить, Диан. Сказала ему, что он может тебя потерять. Посоветовала свозить тебя на отдых и провести время вместе. Я видела, как сильно он тебя любил. – Так я должна быть тебе благодарна? О, и в Турции я побывала благодаря тебе? Похвально подруга. Весьма похвально. А секс с моим мужем был платой за доброе дело? Высоковата цена. – Нет же, Диан. Я к тому, что никогда не планировала этого… Ни за что не поступила бы, но в тот день… Я была потерянной и уязвимой… Я не знаю, как так вышло… Да и он… Он тоже был в шоке. Все спонтанно вышло. Он виноват, но измена не стоит того, чтобы ты бросала Пашу, он тебя любит. – Зат-кнись, – сквозь зубы шиплю, негодуя от неописуемого гнева. – Не смей… Просто замолчи и больше никогда не появляйся в моей жизни. Это была окончательная точка. Я вышагивала обратно к дороге, сожалея о том, что буду скучать по Любе, как о подруге. И каждый раз, это будет приносить боль. Впрочем, с Пашей, все будет точно так же. Не знаю, много ли времени требуется на склеивание самой себя, или разбитых жизней, но останавливаться я не хочу. Просто не хочу. Создам новые. Забуду их обоих и все. Приехав домой к Люде, я села за стол в одиночестве, так как она была на работе. Села и долго думала. О планах на будущее, о настоящем. Хотелось бы по пунктам выстроить хотя бы следующую неделю, но ручка зависла в воздухе, а листок бумаги был по-прежнему чистым. Я так привыкла делить пополам свою жизнь с Пашей, что сейчас была потерянной. Это пугало. Хотелось уже встать с колен. Забыть, как подкосило предательство, пояснить сердцу и разуму, почему все так, а не иначе. Только немногословна вдруг стала. Собралась и пошла гулять в итоге. Пусть и вечерело. Холодная осень в этом году. Хотя о чем это я? Сибирь ведь. Даже снег иногда уже срывается. Утром порой тонкие корочки льда на вчерашних лужах блестят. Ты идешь по ним, а они хрустят.