Собственные слова режут по сердцу больнее ножа, и слезы новым потоком вырываются из глаз. До боли прикусываю нижнюю губу, чтобы не всхлипывать, и зажмуриваю глаза. Господи, за что мне это? Почему?! ─ Мне очень жаль, ─ тихо произносит Стас и гладит меня по плечу, а затем заводит машину и трогается с места. ─ Отвези домой. Пожалуйста, ─ выдавливаю из себя и медленно выдыхаю, пытаясь себя успокоить. Я знаю, что это не последние мои слезы, но плакать я хочу наедине с собой. Мне не нужно, чтобы меня желали и успокаивали. Это все равно не поможет, лишь сделает больнее. ─ Ты еще молодая и обязательно родишь здорового ребенка, ─ успокаивает меня Стас. ─ Моих сил не хватит на еще одного, пусть и здорового, ─ удрученно отвечаю я. ─ В смысле? Погоди, ты хочешь его оставить? ─ его вопрос меня ошарашивает настолько, что я будто ото сна просыпаюсь. ─ А что мне еще делать? ─ Избавляться, ─ уверенно отвечает он. ─ Нужно сделать это, пока еще срок небольшой. Понимаю, тяжело принять такое решение, но гораздо тяжелее будет растить такого ребенка. Ты ведь понимаешь, что этим поставишь крест на своей жизни? ─ Что ты такое говоришь? ─ мотаю я головой. ─ Тай, такое случается. Обследования для того и созданы, чтобы вовремя узнать о серьезных болезнях и прервать беременность, пока это еще возможно. Если родишь, то только обречешь себя и своего ребенка на ужасную жизнь. Подумай об этом. ─ Останови машину! ─ не своим голосом кричу я. ─ Тай, успокойся пож… ─ Останови! ─ снова кричу и хватаюсь за руль. Стас резко сворачивает на обочину и бьет по тормозам. ─ Ты в своем уме вообще? ─ рычит он. ─ Решила угробить нас? ─ Знаешь что. Это была ошибка. Я ни видеть, ни слышать тебя больше не хочу, ясно? Ничего у нас с тобой не будет, никогда! Ты монстр, который так легко говорит о том, чтобы прервать жизнь ребенка! Я этого не сделаю, ясно? ─ Ты сейчас не отдаешь отчет своим словам и действиям, ─ качает он головой. ─ Очень даже отдаю. И советую тебе больше ко мне не приближаться! Не стоит обрекать себя на несчастную жизнь рядом с женщиной с больным ребенком! С твоей квартиры я съеду сегодня же. Прощай! Пулей выскакиваю из машины и с грохотом захлопываю дверь. ─ Тая, вернись в машину, ─ настойчиво произносит Стас через опущенное стекло. ─ Я просто отвезу тебя домой. А позже мы снова поговорим. После того, как успокоишься и в твоей голове все прояснится. ─ Сейчас в моей голове все так ясно, как никогда раньше, ─ горько усмехаюсь я. ─ Мне не нужны твои советы и разговоры. Это мой ребенок, и я приняла решение. А теперь уезжай и живи счастливой и беззаботной жизнью. Нам с тобой не по пути. Скривив губы, Стас качает головой, а затем трогается с места и уезжает прочь. В глубине души я понимаю, что он прав. Я обреку себя и своего ребенка на тяжелую жизнь. Но я боюсь даже допускать мысль об аборте. И не знаю, что меня пугает больше: то, что я лишусь ребенка, которого так хотела и ждала, или что лишу его выбора и возможности появиться на свет? Стою посреди улицы в полном раздрае. Мимо идут люди, каждый по своим делам. И среди этой толпы я чувствую себя беззащитной и одинокой, как никогда прежде. А мне так нужно с кем-то поделиться своим горем. С тем, кто по-настоящему меня поймет и поддержит. В одиночестве я просто сойду с ума. Прячу лицо в ладонях, роняя слезы на ненавистный листок с анализами. Чья-то ладонь бережно ложиться на мое плечо, будто на него опустился ангел. А затем раздается до боли родной голос, пробирающий до мурашек: ─ Тая… Глава 23.1. Андрей Недели тянутся словно один кошмарный день. Не могу ни есть, ни спать, а все мысли заняты только Таей и желанием ее найти. Да, в записке она просила не искать ее и дать ей время все обдумать, но я так не могу. Мне нужно найти ее и хотя бы просто убедиться, что с ней и ребенком все в порядке, что она ни в чем не нуждается. И она наверняка понимала, что я не послушаюсь и буду ее искать, именно поэтому так хорошо спряталась. Нет ни единой зацепки, чтобы я смог найти ее. Совершенно ни одной. Я ненавижу себя. Ненавижу за то, что причинил своей жене столько боли и разрушил нашу семью. Она меня не простит никогда, теперь я на сто процентов в этом уверен. Но я хочу, очень хочу хоть изредка видеть ее. Хочу проявить о ней заботу, обеспечивать ее, чтобы ни она, ни наш малыш ни в чем не нуждались. И, может, хотя бы так я искуплю свои грехи. Может, когда-нибудь она перестанет ненавидеть меня. А вот я вряд ли смогу. Каждый день думать о том, что все могло быть совсем иначе, просто невыносимо! И если бы я только мог повернуть время вспять, то обязательно все изменил. Мы столько лет счастливы, а я просто просрал наше счастье. До идеала не хватало лишь ребенка, но ведь были другие пути! Мы могли, наконец, попробовать ЭКО, которого Тая опасалась, но уже почти была готова к нему. С чего я вообще решил, что ребенок от Маши как-то восполнит нехватку ребенка в моей с Таей семье?! Я словно не соображал нормально. И даже если я и не мог исправить того, что случилось между мной и Машей той проклятой ночью, то я все еще мог все изменить. Мне нужно было рассказать обо всем Тае. Объяснить, что я был настолько пьян, что даже не соображал, что нахожусь не с ней. Черт, да я вообще не помню той ночи! Совершенно! Увидел обнаженную Машу рядом с собой поутру и перестал здраво мыслить. Идиот! Полный идиот. Но самобичеванием я ничего не исправлю, нужно что-то делать. Но что именно ─ я уже и не знаю. В голову больше ничего не приходит, и я просто живу по инерции. Помимо семейных проблем, у меня и еще одна, которую нужно срочно решить. И зовут ее Станислав Михальский. Черт меня дернул вообще с ним связаться? Вернее, не меня, а компанию, в которой я работаю. Мне поручили вести тендер, который должны были выиграть мы, чтобы Стас отмыл деньги через нас. Но в аукцион влезла вообще левая фирма, и меня поставили перед фактом ─ либо я решаю вопрос с этой фирмой и уговариваю их отказаться от поставок во выигранному аукциону, либо отдаю деньги Стасу сам. Но это непомерная сумма, которой у меня, естественно нет. Но я прекрасно понимал, что со Стасом шутки плохи и вопрос придется как-то решать. И мне пришлось поехать в ту самую фирму, чтобы решить проблему, пока моя жена лежала в клинике с угрозой выкидыша. Я был вынужден оставить ее в такую трудную минуту одну. Но только сейчас я смог окончательно решить вопрос с тем аукционом, а Стас получил то, что хотел. Но он ясно дал мне понять, что за такую задержку мне еще придется заплатить. И сейчас, сидя в своем офисе, я ожидаю его визита, чтобы узнать сумму, которую должен заплатить… Столько проблем навалилось в последнее время. Каждый новый день сулит лишь новые проблемы и неприятности, а просвета среди них нет. Раньше, даже в самые трудные времена, моим лучиком была Тая. Она освещала мои серые будни, согревала своим теплом. И теперь без нее вся моя жизнь превратилась в сплошное серое месиво. Звонок рабочего телефона прерывает мои мысли, и я беру трубку: ─ Слушаю. ─ К вам тут… ─ моя секретарь замолкает и в этот же самый момент в кабинет входит Стас Михальский. Даже не стал дожидаться моего ответа. ─ Спасибо, Татьяна. Я понял, ─ отвечаю секретарю, которая, очевидно, в замешательстве, и кладу трубку. ─ Добрый день, Станислав, ─ я поднимаюсь из кресла и протягиваю ему руку для рукопожатия. ─ Добрый, добрый, ─ со слащавой улыбкой он пожимает мою руку и падает в кресло напротив. Вальяжно откидывается на него, всем своим видом показывая свое превосходство. ─ Я весь во внимании, ─ продолжаю я. ─ О какой сумме речь? ─ Сумме? ─ он задумчиво поднимает глаза к потолку, будто прямо сейчас будет решать, сколько ему нужно. ─ Знаешь, Андрей, я тут подумал. Человек ты вроде неплохой, хоть и безответственный. ─ Ну, вы же понимаете, что я никак не мог узнать наперед, что та фирма… ─ Зато мог решить проблему в более короткие сроки, а не тянуть резину, ─ грубо перебивает меня он. ─ Но суть сейчас не в этом. Я к чему вообще веду. Процент приличный накапал за время ожидания, но я готов тебе его простить. ─ Серьезно? ─ брови сами ползут на лоб от удивления. Не ожидал я такого. От кого угодно мог, но точно не от Стаса. ─ Да, ─ продолжает он. ─ Я прощу тебе долг за ма-аленькое одолжение. Оно тебе даже на руку будет. Избавлю тебя от лишних хлопот. ─ Так о чем речь? ─ Речь? Сейчас, ─ он открывает портфель и достает из него какой-то документ. ─ Вот, нужно всего лишь поставить подпись. И ты сможешь выдохнуть свободно. Беру листок, и сердце подпрыгивает в груди, когда я узнаю почерк Таи. А затем читаю содержимое бумаги и прихожу в полнейший ужас и непонимание: ─ Откуда это у вас? Вы знаете, где моя жена? ─ Знаю, ─ кивает он. ─ Это она мне передала и попросила подписать у тебя. Глава 23.2. Андрей ─ Скажите, где она? ─ выпаливаю я. От участившегося пульса кровь бьет в виски, дыхание сбивается, а руки дрожат. Я не понимаю, что происходит. Знаю только, что Стасу известно местонахождение Таи. ─ Она не хочет тебя видеть, ─ отрицательно мотает он головой. ─ И не хочет, чтобы ты ее находил. Именно поэтому я приехал сюда за твоей подписью. ─ Мне нужно с ней поговорить, ─ настаиваю я. ─ Прошу, скажите, где я могу ее найти? ─ Андрей-Андрей, ─ усмехается Станислав. ─ Так дела не решаются. Я сказал, что она не хочет тебя видеть, и я не собираюсь сообщать тебе, где она. Оставь бедную девушку в покое, ты и так ей причинил кучу проблем. Измена, ребенок от любовницы… Хочешь еще на ее нервах поиграть? Она тебя не простит, вбей себе это в голову. Будь мужиком хоть раз и сделай то, что должен. Он знает все про измену и про Машу. Значит, он общается с Таей? А, может… Нет, хрень какая-то. Не может у них быть отношений. Тая бы ни за что не повелась на этого подонка. Или… Она решила мне так отомстить? Не верю. Она бы так не поступила. Мстительность не в ее характере. Да и как бы она узнала о моих проблемах со Стасом? Ни черта не понимаю… ─ Так что? ─ вновь произносит Стас. ─ Подписываешь? Или тебе назвать сумму долга с шестью нулями? Но учти, даже если ты не подпишешь это заявление сейчас, то я подключу своего адвоката, и с Таей ты сможешь увидеться только в его присутствии. И тебе не понравится, поверь. И я подписываю. Не потому, что боюсь выплатить долг, который затребует Стас, а потому, что этого хочет Тая. Но я все равно найду ее, чтобы поговорить и объясниться. Стас забирает заявление, едва я успеваю оторвать ручку от бумаги.