– А если нет? А если ты ошибаешься? И она окажется беременной именно от тебя. Что тогда? Отправишь на аборт? Или, может, отберёшь у неё ребёнка, чтобы я его воспитывала? – Я уверен, что она врёт. – Откуда? – Потому что я всегда предохранялся. В этих вопросах я всегда щепетилен. Я потянула руки, что освободить от его цепких пальцев, но Глеб не пускал. – София, это никак не повлияет на наши отношения. – Уже повлияло. Отпусти. Я не хочу, чтобы ты меня трогал. Непрошеные слёзы уже подкатили к глазам. – Мне надо побыть одной. – Я однажды тебе уже сказал, что больше не совершу подобной ошибки. Он прижал меня к себе ,несмотря на мои сопротивления. Горячая большая ладонь легла на обнажённую спину и принялась поглаживать её вверх, вниз, другая рука прижала мою голову к его плечу. – Хочешь плач, хочешь кричи на меня, но я не отпущу. Я знаю, что тебе неприятно, но уже ничего не изменить. Да это было в моей жизни, но сейчас я с тобой. Мне хотелось одновременно и стукнуть его за то, что он такой бабник, и прижаться крепко в благодарность за эти слова. Мысли нещадно подкидывали картинку с той самой ночи, когда он вколачивал себя в другую. Я всегда думала, что любовью занимаются только по любви. Даже животные занимаются этим ради продолжения рода. А Глеб просто трахал ради своего удовольствия. Мне было больно осознавать, что он спал с другими. Сколько их было? Скольких женщин он обидел, безжалостно разорвав отношения, просто потому что ему надоело? В который раз я напомнила себе, что Глеб был не тем парнем с ведёрком малины, он был циничным, эгоистичным, разочарованным во всём человеком. Я часто видела, как в его глазах промелькивало скучающее выражение. Где вероятность того, что и со мной ему скоро не станет скучно? Мы стояли посреди пустой улицы, совершенно забыв про время. Я плакала, оставляя мокрые следы на его белоснежной рубашке. Как бы мне хотелось его никогда не любить. Зря говорят, что влюблённые счастливые люди, мне кажется, я была бы намного счастливее, если бы не любила. Или любила, но самого обычного Ваню из деревни. С ним было бы намного проще. Но сейчас мне надо было или опять простить, или расстаться навсегда, потому что я понимала, что с Глебом мне всегда будет сложно. ​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Глава 45. В крепости – Глеб, я думаю, мы зря пытаемся быть вместе. Всегда будут какие-нибудь Ксюши, Кристины, Маши, Даши. Я не хочу делить тебя ни с кем. – Тебе и не придётся. Шероховатые большие пальцы, словно губка вытерли слёзы со щеки. – Нет, Глеб, придётся. Я не уверена в тебе, не уверена в нашем будущем. – София хватит, – он нахмурился. – Мне кажется, чем больше я пытаюсь тебя уговорить, тем сильнее ты меня отталкиваешь. Давай забудем на неделю обо всём, объявим перемирие. Просто будем отдыхать и наслаждаться. Вместо того чтобы выяснять отношения мы можем куда-нибудь съездить. – Зачем тогда ты рассказал? – Чтобы ты была в курсе. И если Кристина начнёт тебе писать, для тебя это не стало разочарованием. Я тебе обещаю – как только приедем домой, я совсем разберусь. Хорошо? Мне хотелось сказать “нет”, но именно это слово я так и не научилась говорить. Сколько раз я ругала себя за это, называла себя размазнёй, но ничего поделать не могла. Даже когда работала в магазине, и меня просили дать булку хлеба под зарплату, я записывала в тетрадь и давала. Кто-то честно с зарплаты нёс и отдавал долг, а кто-то пропивал и исчезал надолго, а мне приходилось вкладывать свои деньги. По всем законам вселенной я давно должна была обозлиться на жизнь, на людей, но мне совершенно не хотелось превращаться в склочную тётку, которая злобно шепчет вслед каждому, кто её толкнул или обидел. Вот и сейчас язык не поворачивался сказать Глебу “нет”. Ведь и правда, Кристина могла соврать, и Глеб так убедительно говорил. – Хорошо, я попробую не думать о Кристине. Глеб улыбнулся, обнажив белоснежные зубы. – Я очень рад. Спасибо. Он обнял меня ещё раз. – Я заготовил для тебя три варианта чем мы можем сейчас заняться. Первое, мы прогуляться до крепости. Второе, идём к тому художнику, и ты позируешь для его картины. Третье, запираемся в номере, нежимся в ванной, и я буду любить тебя всю ночь. Выбирай. – Хочу к замку. – Я даже не сомневался. Глеб взял меня за руку и потянул в сторону озера. Мы вышли на более оживлённую улицу, она называлась Булевар Туристичка. Небольшие домики с красными крышами плотно жались друг к другу, дорога вымощенная камнями звонка цокала под моими каблучками. Мы шли за руку, как влюблённые, я старалась не думать о недавнем разговоре. Было хорошо и спокойно, становилось немного шумно, когда мы проходили мимо магазинчиков. Отели здесь были на каждом шагу. Только по дороге нам встретилось около десяти, будто коренных жителей здесь было намного меньше, чем туристов. Высокие каменные стены крепости я увидела издалека. На холме действительно стояла крепость, Самуилова твердина. Было в этом какое-то странное очарование, смешение современного и старинного. – А я почему-то думала, что придётся ехать, а тут всё так близко. – В Европе страны маленькие, а города как маленькие цивилизованные деревни. – Ну да. Не то что у нас. Я бы много где хотела побывать в России, но не могла себе позволить ехать в поезде несколько дней. Да и билеты дорого обходятся. – Сейчас ты со мной. Тебе не надо беспокоиться о деньгах и дороге. Всегда можно сесть на самолёт. – Да. В такие моменты я действительно начинаю ценить достаток. Глеб приобнял меня, поддерживая на склоне. Хоть он плавно поднимался ввысь, идти всё же было не так легко. – Да и вообще, я поняла одно, пусть хоть сколько говорят, что счастье не в деньгах, но и без денег счастья нет. – Не пугай меня, неужели моя добродушная София превращается в меркантильную Софу? – Я не меркантильная, всего лишь поняла, что быть богатой это здорово. Ты свободен делать всё что хочешь, захотел – полетел в Австралию, а захотел магазин, открыл. Деньги — это свобода. – Да, ты права. Но чтобы они не переводились их надо уметь зарабатывать и правильно ими распоряжаться. И дело это должно быть тебе по душе, а иначе вся жизнь пройдёт в страданиях оттого,что тебе надо идти на работу, а ты не хочешь. И неважно сколько будут тебе за это платить. Я посмотрела на Глеба, ожидая увидеть улыбку, но он говорил серьёзно. – Вот ты бы чем хотела заниматься всю жизнь и была бы от этого счастлива? – Сложный вопрос…раньше всегда мечтала путешествовать, но сейчас понимаю, что, скорее всего, от деревенской статичности. Сейчас же…Я люблю цветы, мне нравится запах сырой рыхлой земли и как её комья крошатся в руках. Люблю возиться в саду. Может мне садовником пойти к тебе? – я рассмеялась над собственной шуткой, но Глеб всё так же был серьёзен. Мы уже добрались до стен крепости и я как завороженная смотрела по сторонам, пытаясь прикинуть протяжённость стен. – Работать садовником ты могла бы пойти лет в восемнадцать, но сейчас тебе уже двадцать два и плюс ты вышла замуж за состоятельного мужчину, значит, можешь перескочить сразу несколько ступеней и стать хозяйкой собственного цветочного магазина, например, или питомника. – Я хозяйка? Да меня никто слушаться не будет. – Это тебе так, кажется. Мы поднялись по узким ступеням на стену и перед нами открылся невероятный вид на Охридское озеро и сам город. Закатное небо переливалось яркими красками от оранжевого до пурпурного, отражаясь в водной глади. А маленькие домики выглядели совсем игрушечными. – Как красиво, – прошептала я. Мы стояли с Глебом на стене крепости. Я прижималась спиной к его груди и чувствовала его жар даже сквозь ткань. – Я бы хотела запомнить этот момент на всю жизнь. Глеб достал телефон и сфотографировал нас на фоне заходящего солнца. Я была немного растрёпана с розовым, обгоревшим носом. Глеб же выглядел, как всегда, идеально. – Скинь мне на телефон, – попросила я. – Уже скинул, – поцеловал моё плечо, отчего дрожь скользнула по позвоночнику. – Ну так что? Хозяйкой чего ты хотела бы стать? Глава 46. Перемирие – Мне никогда не нравилась торговля. Глеб усмехнулся. – И это я слышу от человека, который работал продавцом. – А что ты хотел? Посёлок маленький, выбор работы ограничен. И продавцы всегда хорошо получали…во всяком случае больше, чем техничка или библиотекарь. – Я знаю, малыш. Знаю. Солнце уже склонилось за горизонт и мы, не дожидаясь пока совсем не стемнело, спустились со стены крепости. *** *** Как и договорились, всю неделю мы не вспоминали этот разговор. Избегали любого упоминания его бывших любовниц. Кристина, даже если что-то ещё и писала, то Глеб благоразумно молчал, не пробуждая во мне старых демонов ревности. Мы побывали во всех уголках Охрида, прошли его вдоль и поперёк, катались на яхте по озеру, ездили на экскурсию в другие близлежащие города. Все семь дней были наполнены радостью, удовольствием и любовью. В постели Глеб был как никогда нежен. За полтора месяца замужества я словно выросла из девочки-подростка во взрослую женщину. Теперь я не стеснялась своего тела, порой позволяя себе прогуливаться по номеру обнажённой. Мне нравилось ловить на себе восхищённый взгляд Глеба, нравилось, как он набрасывался на меня каждый раз, словно впервые. И совсем не ожидала от себя, что мне понравится ласкать его. Видеть довольное лицо Глеба было так же приятно, как и самой получать удовольствие. Даже сейчас, вспоминая ночь, и то, как я бессовестно себя вела, щёки вспыхнули, а внизу живота сладко заныло. Я сидела на низком диванчике в местном ресторане и рассеянно слушала живую ненавязчивую музыку. Глеб сидел рядом и обнимал меня за талию. Горячая мелодия наполненная страстными аккордами гитары, пробуждала и оживляла сокровенные мысли, запрятанные в самую глубь. Это был последний вечер перед отъездом. Было немного грустно, но при этом, мне не терпелось поскорее вернуться домой. Я соскучилась по русскому языку, по родным запахам вечно суетящегося большого города. Я чувствовала себя отдохнувшей, полной сил и идей. Мне не терпелось поскорее приступить к учёбе. Глеб предложил мне поступить в университет, чтобы осуществить мою давнюю мечту, на тот факультет, который я сама выберу. И я выбрала направление ландшафтный дизайн. Насчёт поступления Глеб сказал не беспокоиться, он всё решит. Это был новый этап моей жизни: яркий, вкусный и наполненный любовью настолько, насколько я могла только мечтать.