Вижу, как в глазах Руслана трещит по швам последняя надежда и расплескивается боль, вырываясь наружу слезами. Я никогда прежде не видела, чтобы он плакал. Мне тяжело смотреть на него, но в то же время радостно. Нет, это не победное злорадство. Во мне вызывает радость осознание того, что он, действительно раскаивается, осознает все свои ошибки. И сейчас ему по-настоящему плохо, раз позволил себе слезы. – Я же сдохну без тебя, Ань, – дрожащим голосов выдавливает он. – Прошу тебя, не бросай меня. Вернись! Я умоляю. ​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​– Прошу, не дави на жалость, – быстро встаю со стула и поворачиваюсь к нему спиной. – Я не вернусь к тебе. – Хорошо, – выдыхает он. – Не будем торопиться. Можешь пока не возвращаться, но дай мне возможность доказать тебе, что я изменился. Дай мне шанс, Анют, умоляю! А если со временем ты поймешь, что все равно хочешь развестись, то я больше не буду сопротивляться. Я дам тебе то, чего ты хочешь. Хочется верить, что он способен измениться, что у нас вновь может быть все хорошо. Но… – Давай не будем терять время зря, – сцепив зубы, произношу я и смаргиваю слезы. – Нельзя вернуть то, что рассыпалось вдребезги. Поэтому, пожалуйста, давай закроем эту тему и, наконец, разведемся. Мой юрист уже подготовил все документы. И я отказываюсь от всего, что принадлежит тебе. – Нет, – Руслан становится за моей спиной и бережно обхватывает мои плечи. Задерживаю дыхание и закрываю глаза. Сердце тоскливо сжимается в груди от его прикосновений, на миг возвращая меня в прошлое. – Почему нет? – задыхаюсь я. – Ты снова отказываешься от развода? – Нет, Анют, я не отказываюсь, – шепчет он. – Но, пожалуйста, подумай еще немного, хотя бы пару дней. Я не буду тебя беспокоить, не буду ничего снова требовать. Просто подумай, взвесь все еще раз. А потом сообщи о своем решении, – он делает паузу и добавляет: – Но если ты все же решишь развестись со мной, то я не приму твоего отказа от имущества. Ты получишь все, что тебе полагается, включая наш дом. Без тебя он мне будет не нужен. Срываюсь с места, не в силах и дальше находиться рядом с Русланом. Швы на сердце разошлись и снова начали кровоточить. Мне плохо, больно и страшно. Чувства вновь берут верх, а я на грани того, чтобы согласиться на второй шанс для Руслана. Но умом все же понимаю, что в этом нет никакого смысла… Глава 29 Выскакиваю из дома прямо под проливной дождь и прыгаю в машины. И когда погода успела испортиться? Я даже не заметила этого, уже привычно погрузившись в свои переживания. Да я вообще перестала видеть окружающий мир. Живу в своем внутреннем угнетающем мирке и упиваюсь собственными страданиями. А тем временем настоящая жизнь будто проходит мимо. Я все время что-то делаю, но будто на автомате, а мыслями я вовсе не в настоящем. Я больше не чувствую вкуса к жизни, перестала получать от нее радость. И сейчас я задаюсь вопросом: это результат действий Руслана, или же того, что его больше нет в моей жизни? Еду по трассе, вглядываясь в размытые силуэты машин и ярких фар. Дворники едва справляются с проливным дождем, который шумно лупит по стеклам и крыше авто, заглушая музыку в машине. Ужасно не люблю ездить в такую погоду из-за высокой вероятности аварии. Но выбора нет, поэтому я медленно плетусь в правом ряду. Радио работает с помехами, раздражая бесконечным кваканьем и шипением. Перевожу взгляд на приборную панель и убавляю звук на минимум. Всего лишь на долю секунды отвлекаюсь от дороги, но когда поднимаю глаза, то вижу, как машина из соседней полосы резко подрезает меня, и я в ужасе бью по тормозам. От удара меня кидает вперед, и я бьюсь грудью об руль. Застывшим взглядом смотрю перед собой и совершенно ничего не соображаю. Сердце долбится о грудную клетку, а в ушах шумит кровь. Водительская дверь открывается, впуская в салон порыв холодного ветра и капли дождя. – Идиотка! Ты вообще не смотришь, куда едешь? – слышу мужской крик и поворачиваю голову. В недоумении смотрю на разъяренного мужчину сквозь пелену слез и не понимаю, что происходит. Почему он меня обвиняет? – Вы ведь сами виноваты. Подрезали меня, – глухо сиплю я. – Я виноват?! – зло усмехается он. – Ты въехала мне в задницу, а не я тебе! Права купила, а водить так и не научилась? Овца. Новую тачку мне испоганила своим гниющим старьем. Ты хоть представляешь, сколько бабок мне теперь должна?! – Мы вызовем ГАИ, и пускай они разбираются, кто и сколько кому должен. – Совсем больная? – нервно смеется он и крутит пальцем у виска. – Если ты ГАИ вызовешь, то вообще бабок не сложишь, уж поверь. А я тебе предлагаю сейчас договориться на месте, по-человечески. И возьму с тебя столько, сколько реально уйдет на ремонт. – А вам-то какое дело? – мотаю головой. – Раз вы так уверены в своей правоте на дороге, то вам должно быть вообще плевать, сколько я заплачу. – Не хочу светить ДПТ в истории тачки, что непонятного? – фыркает он. – Это тебе пофиг, твоя тарантайка и так ничего не стоит. А моя тачка обесценится из-за официального ДТП. А без ментов мы оба останемся в плюсе. И ты меньше отдашь, и я не потеряю бабла при продаже. Смотрю на мужика, промокшего до нитки, и хлопаю глазами. Вдруг он прав? Я впервые оказываюсь в такой ситуации и не знаю, как лучше поступить. В прежние времена я бы стразу позвонила Руслану. Но теперь мне нужно учиться обходиться без него. Пока я пытаюсь хоть что-то сообразить, мой мобильный звонит, отвлекая от размышлений. Беру телефон в руки и вижу, что звонит Волков. Но вместо того, чтобы сбросить звонок, я отвечаю на него. Блин. – Дайте мне пару минут, – обращаюсь к мужчине, захлопываю дверь и прикладываю телефон к уху: – Илья, мне сейчас некогда говорить. Я в аварию попала. – В аварию? С тобой все в порядке?! – взволновано спрашивает он. – Вроде цела, – неуверенно отвечаю ему. – ГАИ уже вызвали? Отправь мне геометку, я сейчас же приеду к тебе. – Нет, еще не вызвали. Второй водитель говорит, что и не надо, если я не хочу заплатить кучу денег. Предлагает рассчитаться на месте. – У тебя нет страховки? – Почему? Есть, конечно. – Тогда в любом случае вызывай ГАИ, – отвечает Илья. – Пострадавшему будет выплачивать страховая. А этот водила либо пытается развести тебя на бабки, либо он сам виноват. Короче, Анют, сфоткай его номерной знак, чтобы он не смысла, отправляй мне геометку и вызывай ГАИшников. Все поняла? – Хорошо, поняла, – выдыхаю я и гладу трубку. Пытаюсь сделать фото через лобовое стекло, но из-за дождя и грязи на номерном знаке цифры почти не читаются. Быстро кидаю геометку Илье и выхожу из своей машины, чтобы сделать фото на улице. – Ну? Что будем делать? – напирает мужчина. – Вызываем ГАИ, – отвечаю я и направляю телефон на разбитый зад его иномарки. – Ты че, не в адеквате? Не поняла, что я тебе сказал? – выпрыгивает передо мной и закрывает собой машины. Глаза у него бешенные, лютые. Кажется, вот-вот схватит меня за шкирку и протащит по асфальту. Тело немеет от страха, а мозг плывет. Я будто вросла в землю и не в состоянии пошевелиться. – Слушай сюда, – угрожающим низким голосом произносит мужик и наступает на меня. В голове что-то щелкает, и я тут же срываюсь с места. Закрываюсь в машине, заблокировав двери. Совсем больной мужик, точно ненормальный. Он что-то орет, стоя у меня под окном, потом бьет ногой по колесу и уходит в свою тачку. Я в шоковом состоянии. Слезы сами льются ручьем из глаз, руки дрожат. Я так и сижу, покачиваясь взад-вперед и реву, пока стук в окно справа не заставляет меня дернуться от испуга. Поднимаю взгляд и вижу Волкова. Снимаю блокировку с машины, и Илья тут же открывает дверь, садится рядом: – Ты почему плачешь? – Не знаю, – завываю я и бросаюсь в раскрытые объятия Илью. – Тише, успокойся, Анют. Расскажи, что произошло. Ты ГАИ вызвала? Давно? Боже, как я могла забыть про это?! – Не вызвала. Забыла, – еще громче вою, пуская слезы и сопли на мужскую рубашку. Прорыдавшись, я все-таки успокаиваюсь и рассказываю Илье обо всем, что произошло. Волков сам звонит в ГАИ, а затем тянется к дверной ручке и цедит сквозь зубы: – Я ему сейчас устрою… – Не нужно, – хватаю его за руку. – Он неадекватный. Вдруг у него еще какое-нибудь оружие есть? Не лезь к нему, прошу. – Он должен ответить за то, что так напугал тебя и запудрил мозги, – твердо отвечает он. – Да плевать на него. Пожалуйста, просто побудь сейчас со мной. Не оставляй одну. – Хорошо, как скажешь, – согласно кивает он. – Иди ко мне. Илья вновь прижимает меня к себе. Чувство беззащитности и беспомощности медленно отступает, на душе становится легче. – Спасибо, что приехал, – шепчу я, подняв голову. – одна бы я, наверное, не справилась. – Даже самой сильной женщине иногда требуется твердое мужское плечо, – улыбается Илья и неожиданно целует меня. Впервые в жизни при поцелуе я не закрываю глаза, а в недоумении таращу их. После аварии голова еще очень плохо соображает, и на несколько секунд я просто замираю. Не двигаюсь, не дышу, не целую Илью в ответ, но и не отталкиваю его. Он сам прекращает поцелуй, не ощутив моей взаимности.