- Илья, не знаю вашего отчества, но впредь будьте любезны не переходить границы отношений врач и пациент, – как могу холодно и отстранённо выставляю рамки своим слегка дрожащим голосом. – И думаю, пора переходить к основному, зачем я здесь и нахожусь. В мужском взгляде что-то неуловимо меняется, но так скоротечно, что я не успеваю понять сердится он или разом «клал» на мои запреты. - Да, полностью согласен, – резво подхватывает тренер, которому, видимо, надоело быть третьим лишним. – Начинайте! Делаю шаг назад на всякий случай от спортсмена, заодно решая для себя на будущее, как можно больше минимизировать контакт с этим типом. Ну да, Поля! Это ты классно придумала. А как ты его лечить собираешься? Не прикасаясь? Затыкаю неуместные мысли и сосредоточиваюсь на нервном лице Герберта. - Здесь? Вы предлагаете заняться осмотром посреди тренировочного зала? Мужчина мельком осматривает помещение и удовлетворительно кивает. - Простите, но я прошу вас переместиться в палатное отделение, а точнее во врачебный кабинет. Мне требуется завести медицинскую карту, а для обследования нужны инструменты. Тренер качает недовольно головой, и закатывает глаза, выражая дополнительно своё отношение к моему предложению. Вот почему я не люблю работать с вип-персонами и их тренерами. Ад кромешный, сконцентрированный на их эго. - Гер, мне всё равно пора на перерыв, так что я с удовольствием пройдусь. Доктор Полина, проводит меня, куда требуется, а ты, кажется, перед приходом моего врача хотел связаться с новым спонсором. Секундная пауза, пока мужчины ведут телепатическую битву и судя по недовольной моське тренера он её проиграл. - Не смей, – коротко бросает Герберт своему подопечному. - Ты меня хочешь остановить? – с лёгкой усмешкой бросает Сириус, вышагивая из тренажёра и подхватывая с него полотенце. Гримаса боли тенью пробегает по лицу спортсмена и исчезает, но полотенце падает из правой руки к моим ногам на пол. Я не спешу помочь, теперь уже внимательно отслеживая любые движения чемпиона. Он поднимает полотенце левой рукой и небрежно закидывает его к себе на плечо. Теперь, хотя бы ясно, с какой частью тела мне предстоит работать. Мысленно облегчённо выдыхаю, что это всего лишь рука, а не весь корпус. - Я готов, доктор Полина, – резюмирует Сириус, когда я продолжаю пялиться на его скорее всего пострадавшее плечо. - Кто бы сомневался, – буркнул тренер, но в открытую полемику больше не вступал, а просто отошёл к окну. Мы одновременно с боксёром направились на выход, где он любезно придержал для меня двери. А вот уже наша прогулка по клинике далась мне с трудом. Вспомнилась школа с её кумирами, когда самый крутой и популярный пацан вышагивал по коридору со своей свитой, а всех остальных от восторга, вожделения, а кого-то и от страха, расплющивала по углам и стенам. Эффект от боксёра примерно тот же, что теперь вполне объясняет его поведение по отношению ко мне. Да только мне сейчас не надо ни мужского внимания, ни тем более славы толпы. Когда устаю смотреть на слюни проходящих мимо сотрудниц центра, да и пациенток, то просто опускаю глаза в пол. - Доктор Полина, тебе, наверное, уже рассказали какой я … плохой? – вдруг интересуется Сириус, когда до кабинета осталось совсем немного. - Намекнули, что у меня с вами могут быть сложности. Спортсмен снова криво ухмыляется - Взамен твоего благоволения ко мне, я могу быть более покладистым. Это он мне сейчас секс предлагает?! Вот так просто?! Спотыкаюсь на ровном месте, но мой локоть подхватывает правая рука Сириуса, от чего по его лицу моментально проскакивает гримаса боли. - Илья, как вас по батюшке? – меняю тему, пока я от интимной не убилась где-нибудь посреди холла. Тем более мы почти пришли. - Сергеевич, но я не терплю лишнего в обращении. - А это замечательно, Илья Сергеевич, потому что я тоже не терплю ничего личного в отношениях. Мы останавливаемся перед закрытой дверью смотрового кабинета. Его взгляд на меня сверху вниз такой мощный и будто давящий, как если он лёг бы на меня сверху и придавил всей своей массой. И это так невыносимо для меня, и одновременно … возбуждающе. Я прогибаюсь. Не выдерживая накала сдаюсь первой, отвернувшись к дверям. Кровь рывками стучит в висках, а фантазия зачем-то дорисовывает то, чего не было и быть не может. - Проходите, – открываю замок и едва не ломаю ручку, так спешу оказаться вне личной зоны боксёра. – Присаживайтесь, пожалуйста, на кушетку и расскажите, что случилось и какие жалобы на данный момент. Пока мой пациент располагается, я включаю комп и открываю новую историю болезни. Сириус молчит, начиная с момента моего «отказа», и это почему-то щекочет мои нервы ещё больше, чем откровенные подкаты. Усаживаюсь поудобнее за столом и замираю перед экраном, собираясь ответственно выполнить первую функцию медика – заполнить тонну бумажек, а теперь с введением электронных карт болезни, тонну гигабайт жёсткого диска. Спустя несколько минут красноречивой тишины приходится всё-таки перевести взгляд на моего молчуна. Может спит уже. Сириус не спит, но и не выказывает своего интереса к моей персоне. В его ушах беспроводные наушники, в левой руке мобила, в которой он и зависает, а сам спортсмен уселся на кушетку спиной к стене, что и служила ему опорой. Звезда обиделась на меня. И это на мой взгляд, какой-то детский сад, но ведь предупредили. Чего я хотела? Деваться мне просто некуда, поэтому встаю и иду к нему сама, прихватив ручку и планшетку с чистыми листами. Придётся после перепечатать. Подхожу к кушетке, всё-таки надеясь на адекват со стороны боксёра, но меня ожидает очередное фиаско. Чемпион меня в упор не замечает. Вздыхаю от всей души и представляю его маленьким ребёнком, который возможно просто боится боли или врачей. Главное, Поля, не обращать внимания на тонну мускулатуры тела этого «мальчика». Освободила руки и слегка нагнувшись по очереди извлекла наушники, где играла какая-то незнакомая медленная музыка. Их убрала к своей планшетке, и наткнулась на нечитаемый взгляд напротив. Потрясающие глаза. Как магнит для меня. Незаметно прочищаю горло и сглатываю ком, прежде чем самостоятельно прикоснуться. Одной рукой подхватываю правую кисть, что якобы расслабленно лежит на мужском бедре, и тяну на себя. Боксёр напрягается и подчиняется моей просьбе выпрямиться. Телефон он тоже откладывает в нашу кучку вещей слева на кушетке. Подключаю вторую руку и перехватываю ею его травмированную конечность за локоть. Едва начинаю отводить руку вверх, как полный моими пальцами мышцы начинают дрожать и сопротивляться, а на лицо Сириуса набегает тень. - Илья Сергеевич, нужно расслабить руку. - Илья. Просто Илья, – тихо и одновременно яростно, что у меня мурашки по позвоночнику. Я подчиняюсь. Мне надо хотя бы его нормально осмотреть, чтобы вынести предварительный диагноз. - Илья, пожалуйста, максимально расслабьте руку. Он подчиняется. Вывожу руку на разные позиции, оценивая болевой порог по промелькивающим гримасам на лице боксёра, да по степени напряжения мышц. Большего я вряд ли теперь от него получу. Со мной звезда более общаться не желает. Брезгует, раз я отвергла его любезное приглашение интима. И снова Поля отвлеклась, чёртовка такая! А ведь человек реально страдает, и неважно какой у него характер или заскок. Медленно прохожу пальцами по его тёплой коже от запястья до локтя, слегка разминая сильные мышцы, перехожу к плечевой группе и тут сплошное сопротивление. Чем выше, тем хуже. Картинка с диагнозом начинается складываться в моей голове. Конечно, рассказ о случившемся мне бы очень помог в выставлении точного диагноза, но сейчас я не риску открыть рот. По крайней мере не раньше, чем закончу осмотр всего тела. Оставляю больную руку пациента в покое. Теперь сверху вниз. И главное, чтобы пальцы как у махрового алкоголика не задрожали. Впервые мне так сложно прикасаться к человеку. К мужчине, который вообще не сводит с меня глаз. Словно я какой-то диковинный зверёк или редкое полотно, что требует самого внимательного досмотра. Кладу ладони на его мощную шею и осторожно пальпирую подчелюстные лимфоузлы. Там норма, и я спускаюсь ниже к подключичной группе, особенно уделяя внимание правой стороне. А потом торможу, цепляясь за его пульс, что нещадно бьёт сонной артерией в мои пальцы. Он куда выше нормы, хотя внешне Илья вполне спокоен, я не вижу других проявлений тахикардии или иной сердечной патологии. Хмурюсь и вставляю в уши фонендоскоп, что в течении всей смены болтается у меня на шее. Известная практика, когда чемпионы скрывают симптомы и болезни, даже доплачивают за это, чтобы их не выкинули из любимого вида спорта. А Сириус, как сказал шеф, упёртый боец. На душе становится тревожно, что я забываю про весь остальной негатив в своей жизни. Понимаю, что не хочу найти в сердце этой звезды даже малейшего отклонения. Сама подхватываю край синей майки и тяну вверх, помня о сниженной возможности к движению его правой руки, помогаю раздеться. Шикарный торс! Настолько идеальный, даже в сидячем положении без единой складки, что можно получать эстетический оргазм, просто глядя на него. Но сейчас меня больше волнует сердце чемпиона. Я прикладываю фонендоскоп в нужные точки, пытаясь найти шумы и сбои. Пульс такой быстрый, что реально начинаю нервничать.