Весело ему… издевается. А у меня между прочим едва разрыв сердца не случился. Но раз я здесь, то всё равно пойду и удостоверюсь, что всё хорошо. А то это их, они там сами разрулят, меня не совсем успокоило. Бросаю в Арсения многообещающие злые взгляды и тороплюсь наружу. Ноги сами несут меня к заветной цели. Я и не знала, что можно вот так сильно соскучиться по человеку всего за три дня. И осознание, что он где-то всего за пару стен от меня, срывает дыхание, зарождает трепетную дрожь в теле. Увидеть… почувствовать… прикоснуться! С этой нехитрой мантрой на губах я, отметая все сомнения и страхи прочь, буквально влетаю в огромный зал и ревущую толпу. За мной следуют Арсений с напарником, и дальше я продвигаюсь только благодаря парням, что своими широкими плечами раздвигают мне путь ближе к рингу. Что происходит там, мне не видно из-за моих сегодняшних охранников. Толпа беснуется, скандирует, и когда я вслушиваюсь, то отчётливо разбираю свой новый кошмар наяву. - Большой пёс! Пёс уложи его! Ну, какого хрена! Что за ху… Новая волна страха сжимает моё тело, так что локоть Арсения ловлю с трудом. - Почему он на ринге?! Они же должны были разрулить?! – истерически ору я, пытаясь перекричать тысячи голосов повсюду. - Да. Возможно, бой сейчас снова договорной, – успокаивает меня Арсений, а сам лезет за телефоном. Я понимаю, что он тоже не догоняет всей ситуации. И Алла молчит, зараза! Кому верить-то?! - Я тогда сама! – заявляю ему и рвусь вперёд, но до конца дойти всё равно не могу. Меня по плану здесь быть не должно! И теперь я понимаю почему…почему меня исключили отсюда. Видеть, как твоего любимого человека бьют огромными, как кувалды, кулаками по ребрам и прочим слабым местам – это чистой воды мазохизм. Илья странно сражается... вяло и словно не уверенно, но я-то точно знаю, как он может! И когда очередная кувалда Царёва пробивает в челюсть, я кричу. Просто дико ору его им Глава 36 Илья - Илья! Не знаю как, но я слышу крик Ромашки сквозь рёв толпы зрителей и звон в ушах после удара. В первую секунду уверен, что это галлюцинации от сотряса, только что заработанного. Полина на приёме среди миллионеров, и заодно там бродит её засранец-муж, которого я всё-таки однажды прикончу. Царёв явно собирается завершить этот раунд красивым апперкотом, но я ухожу в «уклон»*. Мы с ним, конечно, договорились об определённой игре сегодня, но это не значит, что он разнесёт мне полморды в первом же раунде. Одновременно с защитой наношу мощный удар по корпусу соперника, который совпадает с звуком окончания первого раунда. Теперь у меня есть ровно минута, чтобы осмотреться, пока я буду валяться в своём углу ринга, а команда приводить меня в чувства. Полинка в своём шикарном вечернем платье выделяется из толпы и притягивает мой взгляд мгновенно. Но ещё сильнее удивляет не её появление здесь, а эмоции на прекрасном личике. Моя доктор чем-то жутко расстроена. И всё это пробивает мне грудную клетку тупой болью в очередной раз за эти последние три дня. Что с ней приключилось?! Моё огромное рвение бросится к ней успокаивают только две мысли – я на ринге, а она здесь живая и здоровая. Ромашка же, прикрыв одной ладонью рот, а второй подхватив подол платья, как дикая лань, скачет к рингу. Охрана явно собирается развернуть мою женщину, поэтому я хлопаю Геру по плечу и киваю в сторону Полины. Тренер ловит на лету, и буквально через две секунду распахнутые до предела лазурные глаза Ромашки рядом со мной по ту сторону канатов. - Илья, Адам купил Царёва. Он … – её дыхание рвётся от эмоций и забега на шпильках, но я продолжаю вместо неё. - Я в курсе. Всё хорошо. Успокойся. Ромашка с усилием выдыхает и вцепляется обеими руками в мою правую ладонь. - Тогда почему ты не дерёшься? Какого хрена ты спишь на ринге? Рука болит? Где? Её речь – это автоматная очередь, а тонкие пальчики скользят по моей руке вверх, разминая затекшие мышцы. - Я у него секундой назад спросил тоже самое?! – подсирает Гера, прикладывая к моей щеке лёд. - Так надо было, – отвечаю сразу обоим. Возмущение Ромашки транслирует всем телом разом и легко считается, и заодно чувствуется, когда она сверх нормы вдавливает палец в болевую точку предплечья. - Если эта каменоломня тебя ещё хоть раз ударит, я рехнусь. Не вру. И я верю на все двести процентов, ибо вижу, что там на дне моих любимых глаз страх, и губы мелко дрожат в тон пальцам. Она вся как перетянутая струна гитары, где один неверный аккорд и её порвёт взрывом сверхновой звезды. - Не ударит, – обещаю и поднимаюсь. Пора выходить. Её руки соскальзывают с моих, но продолжают по инерции цепляться в страхе меня отпустить. Какая сволочь допустила появление Полины здесь?! - Мне надо, – спокойно прошу её, молясь всем святым, чтобы девушку не накрыла истерия. Ромашка кивает и отпускает мою руку. Я же отключаю эмоции и готовлюсь выступить. Я, естественно, на несколько секунд задерживаюсь, и Андрей уже бодро скачет в центре ринга. Потягиваю шею вправо, что сегодня у нас условный знак «завершаем». Царёв на короткий миг хмурится, но потом скорее всего ловит взглядом в моём углу Полину. Ухмыляется и кивает. Дружественное приветствие, потом знак к началу от рефери, и мы разыгрываем нашу партию. Андрей тяжёлый для меня соперник. Медленнее меня, но зато легче выносит удары, поэтому соперничество с ним всегда меня мотивирует выкладываться по полной. Но не сегодня! В этом раунде он нарочно пропускает удар, а потом мы исполняем задуманный трюк, который, если вскроется судьями, может дорого нам стоить, вплоть до деквалификации. В боксе есть особый пункт правил, по которому бой завершается досрочно, если происходит случайное столкновение головами, повлёкшее травму, делающую невозможным или опасным продолжение боя. Если сие событие произошло в первые четыре раунда, то бой считается ничейным или несостоявшимся, а какой именно будет итог, это оговаривается между бойцами до боя. Мы договорились на ничью. Царёв, конечно был недоволен, да только у него права голоса и не было. Я в память о нашей дружбы просто припёр его фактами о подлоге к стене и предложил замутить такую схему. Андрей теперь мне должен, а ходить в должниках эта верзила, ой, как не любит. Прямо наивысшее ему наказание. Трюк вышел болезненным, ибо старались мы оба на славу. Андрей красиво запнулся, а я красиво оступился в аккурат под него. У меня в голове словно гранату взорвали, и теперь осколки черепушки пытались вылезти через глаза и уши. Через белую дымку перед глазами вижу, что Царёва тоже нещадно контузило. Его искорёженный фейс орёт о боли, а из прилично рассечённой брови хлещет кровь, заливая глаз. Осталось дело за судьями. Ползу в свой угол. Сразу закрываю глаза, а уши прикрываю ладонями, при этом сложившись пополам и фиксируя голову между коленей. Адская боль в голове щёлкает разрядами и бьётся током. - Илья, посмотри на меня, – совсем близко доносится до меня. Поднимаю голову и вижу напуганные и одновременно решительные глаза Ромашки. Выплёвываю капу и снова ловлю свой дзен в темноте. - Всё, Гера, снимайте его. Я не пущу. Да, да. Как именно? А верхом запрыгну! И всё! И орать стану! Полина строит моего крутого тренера как мальчишку, и мне это, сука, так нравится, что я готов ещё раз вот так бъебаться башкой, чтобы ещё раз её послушать. Нам везёт. Правило признают, и нам засчитывают ничью. Теперь можно выдыхать. И самое главное ловить кайф. Ромашка рядом. Мою женщину словно подменили за эти три дня отсутствия. Она такая бойкая и активная, что я слышу только её голос, раздающий ценные указания. И она всегда рядом – постоянно касается меня, что-то спрашивает и суетится, от чего мою грудь распирает ликованием. Мне кажется, я ждал этого вечность. К моему счастью, голова у меня крепкая, поэтому пока доходим до моей комнаты, часть боли и звона проходят. Мне легчает до такой степени, что я снова способен смотреть на мир и даже почти чётко. - Полина, – зову, когда она отходит и о чём-то договаривается с тренером. Она оборачивается, но поговорить снова не удаётся. В комнату влетает рыжей фурией глубоко беременное создание, и за ней охранники. Девушка такая заведённая, что то лупит маленьким рюкзачком одного из ближайшего к ней охранника, то начинает громко плакать и просить прощения. Охреневаю от трагикомедии, но ещё больше, когда эта девица бросается ко мне! Да только я её вообще не помню.