- Повернись спиной, пожалуйста. И я покажу приём, – прошу Полю, когда мой намёк не находит отклика. Она осторожно разворачивается, продолжая за мной следить. Такая боевая мышка, что с трудом сдерживаю себя от желания снова превратиться в кота и сожрать негодницу. - Вот так, – плотно прижимаюсь к женской спине и завожу левую руку вокруг её шеи, слегка обхватывая в имитации удушения. – Естественно правой рукой. Теперь моя ведущая конечность поднимается максимум до угла в сорок пять градусов и ни о каких приёмах речи не идёт. Довыёбывался, так сказать! - Нейропатия, – тихо выдыхает Ромашка, и с её уст это звучит как пятая симфония Баха. - Вам виднее, доктор Полина, – хриплю я и не удержавшись веду носом по краю маленького ушка с перескоком на шею. Вдыхаю запах лета и тонкого парфюма её волос. - А обнюхивание противника является частью приёма? Психологическое запугивание? Улыбка непроизвольно трогает мои губы, но я её тут же прячу за усмешкой. - Будешь много дерзить, доктор Полина, снова поцелую. Мамой поклясться? – тихо угрожаю своей боевой мышке. - Не стоит, Илья Сергеевич. Я понимаю с первого раза. Наши объятия затянулись, о чём мне и напоминают, пытаясь их разомкнуть. Выпускаю жертву, пока она мне руку не отгрызла. Я определённо что-то не то ляпнул, так как прямая до одури спина и опущенный взгляд Ромашки говорят сами за себя. Ей вдруг стало некомфортно рядом со мной. А вот тут хотелось бы разобраться. Откуда такие резкие скачки напряжения? Глава 4 Полина Это какой-то бред! И самое ужасное, что я в нём активно принимаю участие, словно жизнь меня ничему не научила! А ведь какие это оказались первоклассные уроки. - Полина, ты сегодня и ночевать будешь на улице? Почти двенадцать, а ты всё рефлесуешь. Это мой двигатель «прогресса» Алла, которая уже в третий раз звала меня в дом. - Иду, – тихо отозвалась я и с глубоким выдохом поднялась из шезлонга. - Поль, что случилось?! На тебе весь вечер лица нет, – взволнованно щебечет Алла и тянет меня в сторону нашей кухни. – Это всё из-за спортсмена, к которому тебя приставили сегодня? Просто киваю. Отпираться нет смысл. Несмотря на обширность территории центра, новости здесь разлетаются со скоростью ветра. Этакая деревня. - Чай мятный будешь? – тихо хриплю я, выворачиваясь из заботливых объятий подруги. - Буду. Ты в принципе готовишь так, что я и тарелку сожрать готова. Смущаюсь комплимента и прячу лицо в шкафу с полками, где хранится моя коллекция чая. Это одно из немного, что я забрала с собой, сбегая от мужа. От воспоминаний месячной давности бьёт холодным потом и сорванным дыханием. В тот день Адам перестал держать лицо, словно выпустил своего внутреннего зверя на свободу. Он прилетел с работы уже спустя два часа, как ушёл туда. Я вышла его встречать, и в это же мгновение пальцы мужа сжались у меня на горле. - Полина, да ты совсем охренела?! Что за фальсификат ты творишь?! – сквозь зубы прошептал мне на ухо. Отчаянно замотала головой и руками, пытаясь оттолкнуть Адама. - Я ... ничего, – но холодный тон прерывал мои потуги объясниться. - Лучше молчи. Если бы я тебя так не любил, то уже бы придушил, тварь такую. Да ты уже почти задушил! – отчаянно прокричал мой мозг, лишённый кислорода. А ещё тонны боли и сожаления рвали душу, сердце, словно мне вспороли грудную клетку, и теперь хирург ищет испорченный орган, тыкая скальпелем во всё подряд. Любил! Его любовь – это мой яд, от которого у меня теперь язвы по всему телу. Слёзы бесконтрольно текли, смазывая картинку и превращая лицо мужа в одну массу с серым фоном стены. Я перестала сопротивляться, повиснув безвольной куклой. - Чтобы такая выходка была в последний раз, Полина. Второй раз тебе это так легко с рук не сойдёт! Я же всё тебе объяснил, разжевал как дуре, а ты какого-то хрена исполнила этот финт? Какого хера?! Я спрашиваю?! Каждое слово как удар кнута по моему, как оказалось, хрустальному телу, и только кровавые осколки в разные стороны. Сознание плыло в удушье, но слух как назло остался чётким. Адам вдруг перестал трясти меня в воздухе, а потом просто впечатал спиной в стену. Моему затылку досталась основная сила приложения его силы. Боль снова полоснула только теперь через голову. - Перестань, – прошептала ему, хотя внутренний голос молил о скорой смерти. - Это ты прекрати изображать из себя дерзкую жёнушку и главную страдалицу мелодрамы! Надеюсь, ты понимаешь с первого раза, дорогая? Адам тряхнул меня снова, вспоров мою несчастную голову новой порцией боли. - Да. Я всё поняла, – прохрипела измученным горлом. Муж сразу ослабил хват, а потом и совсем отпустил меня. Упала как подкошенная на пол, и зашлась в дурном приступе кашля, едва в лёгкие поступил воздух. Сердце забилось в рёбра как бешеное, а пульсация и боль сломали виски. - Вот и отлично, а теперь я ухожу на работу и надеюсь, что к моему приходу ты всё осознаешь, и меня встретит моя любимая красавица-жена. Адам хлопнув входной дверью ушёл прочь, а я поняла, что это конец. Мне пора что-то делать, иначе будет поздно! Я действительно всё поняла с первого раза. - Полин, чайник кипит, – врывается в мои воспоминания голос Аллы, и я облегчённо выдыхаю. Это всё было и прошло! Главное, придумать, что я буду делать, когда мой муж решит меня найти. Хватаюсь за чайник и спешу заварить чай, приготовленный на автомате. Когда ставлю чашки на стол, Алла перехватывает моё запястье и осторожно тянет вниз, призывая тоже присесть на стул, что напротив неё. - Полька, давай лучше сразу рассказывай. Если смогу – помогу. Смотрю в её красивые почти янтарные глаза и не верю сама себе, что мне с ней так повезло. Хмельнова в тот день была единственная, кто смог мне реально помочь. И до сих пор не оставляет попыток облегчить мне жизнь. В груди от этой искренней заботы стало нереально тепло и спокойно. И даже успокаивающий чай не пришлось пить. - Полин, ну ты чего? Не доверяешь мне? – хмурится подруга, и янтарь в её глазах мгновенно темнеет. - Верю, конечно. Только тебе одной и верю. - Тогда что не так? Боксёр совсем от рук отбился? Надо от него отделаться, как от главаря банды сексуальных пришельцев?! Я могу. Избавить меня от общества Сириуса можно только в одном случае – это снять меня с его лечения. Да только после утреннего разговора с Аллой мне стало понятно, что отношения между ней и главным не совсем прекрасные. И стать ещё раз причиной, из-за которой Алька полезет в контры с Аристовым, я вот совсем не хочу. - Да, всё хорошо, Аля. Не выдумывай страсти. Мой новый пациент совсем не сахар в плане характера, зато в остальном – как мёд, на который слетаются все местные пчёлы. - И ты что ли тоже улетела? – уже с лёгкой улыбкой на губах спрашивает подруга. Ври, Полина! Ври! И себе и ей! Я молчу, неопределённо пожимая плечом, но это ещё больше воодушевляет подружку. - Расскажи! – командует она, и её взгляд горит неприкрытым любопытством. Меня опаляет воспоминанием поцелуя этого наглого создания. Жадный, острый, колючий и пробирающий теплом до самого живота. - Что именно? Какой именно он нахал? Или сколько представительниц женского пола свернули сегодня шеи, рассматривая эту машину убийства? - О да! – торжественно тянет Алька и открыто хохочет. – А ещё расскажи про тех, что лопнули от зависти и изошли в желчи, когда ты увела его с собой в рабочий кабинет на разговор тет-а-тет. Негодующе цокаю языком, теперь когда становится понятно, что моя Хмельнова и так всё знает. И даже вполне возможно, побольше моего. - Поль, Пёс мечта многих. Он у нас частый гость, но беда в том, что он настолько не голоден до женских тел, поэтому волен выбирать какую вздумается. Намёк подруги ловлю почти в воздухе. - И все единогласно решили, что на этот раз телом для сброса напряжения и лишнего тестостерона боксёра стану я?! Подруга виновато морщит нос и кривит губы, когда подтверждает мою догадку.