Он делает резкий выпад и совершенно внезапно присасывается ко мне губами. Бесцеремонно проталкивается в мой рот языком и хватает меня за зад. Изо всех сил отпихиваю его прочь, и, отскочив назад, больно ударяюсь затылком об дверной косяк. Перед глазами плывут звездочки, а нутро возмущенно клокочет. – Ты охренел? – шиплю, словно взбесившаяся кошка. – Ударилась, да? – он снова тянет ко мне ладони. – Дай посмотрю. – Отвали! – со всей дури шлепаю его по рукам. Чтобы не повадно было их распускать. – Еще раз тронешь меня, вылетишь отсюда как пробка из-под шампанского, понял?! – Ладно, извини, – выдыхает примирительно. – Я просто не сдержался… – И кончай манипулировать ребенком! Оставь нас в покое! – Алин, но мне так плохо без вас, – он понурит голову. – А об этом надо было раньше думать, Дим! Когда спал со своими подчиненными и рушил наш брак! – выплевываю зло. – А сейчас уже поздно, ясно? У меня своя жизнь, у тебя – своя! Заруби это на носу! – Мам, пап, у вас все в порядке? – в коридоре показывается взволнованная Маришка. – Да, дочь, все хорошо, – увидев ее, мгновенно беру эмоции под контроль. – Ты умылась? Готова ко сну? – Да, сейчас папе постелю и лягу, – отзывается она. – Не нужно. Я сама ему постелю. А ты иди, спи. – Спокойной ночи, – приблизившись, Марина обнимает сначала меня, а потом Диму. А затем уходит в свою комнату. Достаю из бельевого шкафа свежее постельное и направляюсь в зал. Дима, как и следовало ожидать, бредет следом. – Спасибо, Алин. За ночлег и вообще… – Сам себе постелишь, – швыряю ему в лицо простынь и пододеяльник. – Но… – он обескураженно хлопает глазами. – Я не умею… – А вот и повод научиться, – бросаю нарочито весело. – Спи сладко, дорогой! С этими словами я круто разворачиваюсь на пятках и покидаю зал. Возможно, это было немного грубо, но я, черт возьми, довольна собой. Шестнадцать лет Дима ездил на моей шее! Шестнадцать гребаных лет! Я варила ему супы, гладила одежду, носки ем покупала. И вот итог: сорокалетний мужик не умеет заправлять одеяло в пододеяльник. И смех, и грех, скажите? Нет, я слишком долго позволяла Диме жить за мой счет. И ладно бы, если б я была домохозяйкой. Это было бы справедливо: с него деньги, с меня уют. Но по факту было как? Я работала наравне с ним, а потом пахала дома, обслуживая потребности семьи. А Дима в это время развлекался с молоденькими нимфами. Фу! Ну какой же он все-таки урод! И после такого еще целоваться лезет. Гашу свет, ложусь в постель и мысли невольно возвращаются к минувшему вечеру. Поврежденная шина, неожиданное знакомство с Владиславом Рокотовым… А он и впрямь интересный мужчина. И, как выяснилось, не женат. Любопытно, что стало причиной их раздора с женой? И почему дочка живет с ним, а не с мамой? Эти вопросы крутятся у меня в голове до самой последней секунды. А потом я мягко проваливаюсь в сон. ​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Глава 28 Утро начинает суматошно. Умывшись, одевшись и приготовив нам с Маришкой завтрак, я обнаруживаю, что Дима, страдающий от похмелья, явно не намерен вставать. Он лежит на животе, зарывшись носом в подушку, и негромко похрапывает, не обращая ни малейшего внимания на трезвонящий рядом будильник. – Дима! Дима! – опершись коленом в диван, трясу его плечо. – Вставай! На работу пора! Ноль реакции. Даже ухом не повел. Вот гаденыш! – Вставай, я сказала! – рявкаю я. – Мне через десять минут из дома выходить! А ты все дрыхнешь! Рассвирепев, хватаю диванную подушку и заряжаю ей Диме по затылку. Ну а что еще делать, раз он слов не понимает? – Ай! – кряхтит бывший, понемногу приходя в себя. – Алинчик, ты чего творишь? – Подъем! – говорю нарочито громко, чтобы избавить его от остатков дремоты. – И шагом марш на выход! – Который час? – хрипит измученно. – Половина восьмого. Мне еще Маришку в школу завозить. Вставай скорее! Дима проводит рукой по лицу и нехотя принимает сидячее положение. – Я сегодня никакущий. Можно у тебя отосплюсь? А ключ от квартиры тебе в офисе передам. – Ты в своем уме? – вспыхиваю негодованием. – А тебе самому на работу не нужно? – Так я ж начальник, – пожимает плечами. – Нет, Дим, у меня остаться нельзя, – отсекаю решительно. – Это моя квартира. – А я твой муж, – ехидно улыбается. – Бывший! Бывший муж! Поэтому шуруй к себе домой и там отсыпайся сколько влезет. – А кофе не сваришь? – интересуется кисло. – Нет, Димочка, я тебе не отель и не кофейня! Завтрак и напитки в пакет проживания не входят. Все, у тебя пять минут, – предостерегающе тычу в него пальцем и выхожу из зала. Удивительно, как может опостылеть некогда любимый мужчина. Ведь раньше казалось, что лучше его на свете нет, а сейчас даже не екает. Даже сотой долей души не откликается. Неужели и впрямь отпустило? Когда я узнала о Диминой измене, думала, от горя умру. Смысла дальнейшей жизни не видела. Казалось, что на этом конец. Не только браку, но и мне самой. Как женщине, как личности в целом. Но, как ни странно, мир после развода не рухнул. Солнце не погасло, и жизнь не остановилась. Я по-прежнему дышу, смеюсь, работаю, воспитываю детей. По-прежнему могу радоваться и огорчаться. По-прежнему вижу смыслы. Развод – это, безусловно, точка. Но не в судьбе человека, а лишь в одних конкретных отношениях. И после этой точки вполне может начаться другое предложение. Уже с другим действующим лицом. Ну, по крайней мере, мне очень хочется в это верить. Дима в итоге соскребает себя с постели и покидает дом вместе со мной и Маришкой. На прощанье он целует дочь, а мне адресует виноватый кивок. Должно быть, протрезвев, понимает, что вел себя вчера отвратительно. Завожу дочь в школу и спешу на работу. Настроение, несмотря на выходки бывшего мужа, вполне себе приподнятое. На работе – порядок, погода за окном – замечательная. Чего мне грустить? Паркуюсь у офиса и семеню ко входу. Минуя турникеты, здороваюсь с охранниками и коллегами и устремляюсь к лифтам. – Доброе утро, Алина! – раздается откуда-то справа. Я еще не обернулась на звук, но уже узнаю этот бархатный баритон. Ведь я слышала его буквально вчера. – Владислав? – поворачиваю голову и изумленно приподнимаю брови, упираясь взглядом в отца Эвелины. Сегодня мужчина выглядит совсем иначе. Строгий деловой костюм, кипенно-белая рубашка, кожаный дипломат в руках – сейчас он напоминает преуспевающего бизнесмена. Весь такой ухоженный и нарочито стильный. – Польщен, что вы запомнили мое имя, – усмехается он. – А как иначе? – улыбаюсь, на автомате поправляя прическу. – Вчера вы меня спасли. – Да, это мое хобби – спасать хорошеньких женщин. Вот вроде просто пошутил, а мне все равно приятно. Давненько меня не называли хорошенькой. Димины пьяные приставания не в счет. Двери лифта разъезжаются, и мы вместе с другими пассажирами шагаем внутрь. Народу с утра по обыкновению много, поэтому мы с Владиславом оказываемся в разных углах кабины и лишаемся возможности продолжить наш шутливый диалог. Бросаю на него короткий косой взгляд, и в мозгу вдруг что-то щелкает. Словно тумблер. Бам – и в памяти всплывает образ. Господи! Ну конечно! Как я могла забыть? Мы с Владиславом уже виделись. И даже общались. В этом самом лифте. Чуть больше года назад. Помнится, в тот день я еще обнаружила красногубую Ясмину, сидящую на столе мужа. Покинула его кабинет, зашла в лифт и наткнулась на Владислава. Если я ничего не путаю, тогда он приглашал меня на ужин… И говорил комплименты… Божечки! Поверить не могу, что это был он! Все-таки у жизни крайне специфичное чувство юмора! Пораженная внезапным осознанием, несколько раз моргаю и снова смотрю на Рокотова. Нет, сомнений быть не может, это точно он! Пытаюсь вспомнить, о чем мы с ним тогда говорили, но память безжалостно выветрила детали. Осталось лишь общее впечатление. Когда лифт притормаживает на моем этаже, я выхожу наружу. Боковым зрением замечаю, что Владислав тоже движется следом, и с трудом подавляю ликующую улыбку. Сделав вид, что копошусь в сумке, притормаживаю, дабы дать новому знакомому возможность поравняться со мной. – Так вы здесь работаете? – он окидывает меня внимательным взглядом. – Да, а вы?