– В гостях, мамуль. – В гостях и в халате? В чужом? – Махровый халат а-ля Анна Степановна обматывал меня в три слоя, и все равно – на плечах не держался. – Да. Коллега пригласила. Я не могла отказать. – Коллега? ПригласилА? Это точно женщина? – А если даже и мужчина, почему бы и нет? Даже через расстояние ощутила, как зависла мамуля. Я ее просто намертво сразила, кажется… – Дочь. Что у тебя происходит, не объяснишь? – Нет, мам. Не объясню. – Почему? Что за тайны? – Мой самый родной человек откровенно забеспокоился. И ее стало жаль. Но себя – больше. – Тебе просто рано об этом знать. Когда разберусь – обо всем расскажу, обещаю. Сейчас бы я просто не перенесла ее нотаций в стиле «а я же предупреждала, что не надо связываться с этим уродом!». Сама прекрасно все понимала, и совсем не хотела выслушивать заново, что я – просто дура. Даже не очень влюбленная… Просто слепая… – Сегодня приходил… Твой… – Кто приходил? К тебе?! Зачем? – Стало еще хуже. Зачем Вадим потащился к маме? Чего хотел? И чего добивался этим? – Не знаю, чего хотел. Наверное, пожаловаться… – А что на меня жаловаться? Я же не специально его ударила… – Так это ты ему зубы поломала? Не другой мужчина? – Мама тревожно ахнула. – А чем ты так его приложила? – Погоди. Какие зубы? – Ну, я не пересчитывала… Только шепелявит он теперь… Пара передних, наверное… Точно. Передних не было. Которые верхние. Что-то не слышно было в голосе особого сожаления. Скорее, удовлетворение… – Погоди. К тебе приходил Андрей?! – А должен был прийти еще кто-то? – Мам. Не бери пример с евреев – не отвечай вопросом на вопрос. Все же, я очень плохо знаю своего мужа: ни за что бы не пришло в голову, что он может отправиться к «нежно любящей» теще. Всю жизнь старательно разводила эту пару, даже праздники все отдельно отмечала: так, чтобы можно было не приглашать вместе Андрея и маму. Мамулечка так старательно топталась по всем больным местам своего зятя, что я потом вместе с ним очень долго страдала. И никак не могла догадаться, что надо было ее внимательно слушать, а не рваться на защиту этого придурка! – Ну, так ты первая начала. Чем я хуже? – Я – твоя дочь. Веду себя так, как научили… – Ладно. Давай не будем выяснять… – Мама то ли устала спорить, то ли слишком хотела узнать все подробности и нюансы в том, как мой брак дал трещину. Наверняка, где-то там, на кухне, стояла бутылочка хорошего вина – чтобы отпраздновать. И она не спешила ее открывать только потому, что хотела убедиться во всем на сто процентов. – Что хотел Андрей от тебя, не скажешь? – Просил помощи… – Андрей? Помощи? У тебя?!! Я все правильно услышала? Ничего не показалось? – Нет. Сказал, что моя дочь сошла с ума. И нужно срочно возвращать тебя на путь истинный! Страшно даже было представить, как он все это обрисовал. Наверное, выставил меня блудницей, развратницей гулящей и… В общем, моя фантазия не успевала за Андреем. Никак не успевала. – И что? Ты звонишь, чтобы уговорить меня? Чтобы я срочно вернулась к нему? – Да Бог с тобой, дочь! Я разве похожа на дурную? От сердца отлегло. Я только сейчас поняла, как напрягалась в течение всего разговора: так и ждала подвоха. Каких-нибудь нравоучений и советов, что семью разрушать нельзя и все такое же, в том же духе. – А зачем звонишь тогда? – Хочу узнать подробности. Кто его так покалечил, и почему так мало? – Мамуля, я тебя обожаю! Ты в курсе? – Доченька, ты мне скажи только одно: почему ко мне не приехала? Зачем тебе жить у кого-то чужого? – Не знаю. Наверное, не пришло такое в голову… – Это обидно, знаешь? У тебя какие-то проблемы, а я про них узнаю вообще от других людей! – Мам, я боялась, что папа пойдет ломать руки и ноги Андрею. А ты будешь стоять на шухере, чтобы никто не увидел и не стал свидетелем! Еще и кипяточком сверху польешь, так, чисто для дезинфекции… – Хм… Вот про кипяточек я не подумала… Хорошая идея… – Так. Мама. Не пугай меня! – Опять все захолодело и застыло внутри. – А что такое? – Не говори, пожалуйста, что папа ему что-то сделал! Я не переживу, если он и на вас в полицию заявит! – Андрей сам споткнулся. Кто ж ему виноват, что не смотрит под ноги, когда идет по лестнице?! – Мама! – Что «мама»? Ты переживаешь за его здоровье? Дочь, ну-ка, признавайся! Что у тебя там с ними происходит, с этими мужчинами? – Я за вас переживаю. За тебя и за папу. Еще не хватало, чтобы Андрей устроил вам проблемы, понимаешь? – Доченька, любимая моя. Котеночек мой сладкий… – Повеяло чем-то теплым, родным и домашним. Мамуля меня в детстве только так и называла… – Не надо меня убаюкивать хорошими словами. – Я не баюкаю. Речь о другом: твой муж, надеюсь, уже бывший, устроил нам самые главные проблемы, когда зачем-то на тебе женился! Хуже сделать уже просто невозможно, понимаешь? – Ладно. Я тебя поняла. Только ты меня успокой окончательно: вам ничего не грозит? Он не побежит еще писать заявления в полицию? – Он про какого-то там хахаля вещал… Говорил, что он сбил тебя с пути истинного и хочет до ниточки обобрать… – Вот козлина! – Ну… я могла бы сказать, что все это тебе говорила… – Не надо, мам. Я сама себя тысячу раз прокляла. Если и ты добавишь, я совсем расклеюсь. Не нужно, пожалуйста! – Ну, я же и говорю, что не буду тебе ничего вспоминать… – Спасибо тебе, мамуль… – Я совсем поплыла, даже носом шмыгнула пару раз. – Ты мне спасибо скажешь, если я тебя от нового придурка уберегу! Давай, рассказывай: кто такой, откуда взялся, чего от тебя хочет! – Он не придурок! Не смей Вадима называть такими словами! – Всю мою теплую, тоскливую грусть сразу же сдуло и развеяло. – Вот как? Вадим, говоришь? – Да. Вадим! Он – хороший! – И чем же? – Мама прикусила кончик ногтя. И даже потянулась за карандашом и блокнотом. Видимо, галочки ставить и записывать… – Ему от меня ничего не нужно! И он спас меня от Андрея! Помог, не дал расстроиться и расклеиться! И… И еще… – Язык никак не мог повернуться, чтобы поделиться историей измены. Это казалось настолько унизительным, что даже близкому человеку о таком не рассказать… Особенно – близкому. Тому, кто твое горе и печаль разделит даже сильнее, чем ты сам! – Что, загулял твой Андрейка, да?