И тут кто-то взвел курок у его виска. – Брось пистолет, двоеженец! – раздался до боли знакомый грозный голос следователя Батурина. – Иначе рыбок к маме в аквариум пойдешь кормить именно ты! Мое сердце отчаянно забилось в надежде на спасение. Вот не думал, что буду так счастлив снова слышать голос Батурина! В этот миг я даже был готов сделать его крестным своего третьего ребенка! Розовый изумленно скосил взгляд. – Это что еще за дядя Степа?! Удар прикладом в челюсть заставил его покачнуться, но пистолет из рук он не выпустил. – Дядя Степа, а давай без шуток? – процедил Розовый сквозь зубы. – Ты же не будешь стрелять в миллиардера? – Стреляй, он не миллиардер! – одобрительно кивнул я. – Это самозванец. – Нет, я миллиардер Александр Мирославович Снежинский! Самозванец сидит на диване! – Нет, это я Снежинский! – Нет, я! – Заткнитесь оба! – заорал Батурин и спустил курок. Несколько пуль полетело в стену и разбило матушкино красивое зеркало. Мы с Розовым зло переглянулись, но приказ выполнили. Как-то не очень хотелось выводить из себя не очень адекватного следователя. – Пистолет сюда! Живо! Еще один выстрел в пол рядом с моими новыми итальянскими туфлями, которые умыкнул Розовый, заставил его с неохотой выпустить из рук пистолет. – Так-то лучше! – Отбросив пистолет в сторону, Батурин ловко заковал руки Розового в наручники за спиной, после чего усадил рядом со мной. – Так и сидите, мерзавцы! Кто первым произнесет хоть слово, получит пулю в ногу! Поверьте, я стреляю лучше всех! От моей пули еще никому не удавалось уйти! Мы с Розовым испепеляли друг друга взглядами. Пулю в ногу нам не хотелось. А чего хотелось Эрику, мы не могли знать: его рот был заклеен скотчем. Следователь Батурин вытер пот со лба и поправил форменную фуражку. – Люда, заходи! – громко позвал он, не спуская с нас своего пистолета. Я напряженно икнул. И не зря я напрягся. В дверях матушкиной залы показалась бледная Клюквина. Ее желтое платье в горох было слегка смято, волосы растрепаны, но в общем выглядела она по-прежнему шикарно. – О, мой Бог… – Прикрыв ладонью сексуальный ротик, Клюквина таращилась на нас с Розовым. – Глазам своим не верю! Их двое! Двое… – Я же говорил, что тебе ни к чему этот мудак! – победно фыркнул следователь. – Вернее, мудаки. Какой из них твой? Клюквина несколько мгновений смотрела в мои глаза. – Кажется, этот… Меня прошиб холодный пот. – Нет! – вскрикнул я. – Ошибка! От громкого выстрела у меня заложило уши. А когда отложило, то я обнаружил, что носок моей туфли дымится. Пуля проскочила в паре миллиметров от пальцев. Я ошеломленно подвигал пальцами ноги – горячо, но, вроде, целые. Да, с этим следователем из крымской глубинки шутки плохи. Интересно, как он так быстро добрался до нашего города? Неужели на квадроцикле? Глупые мысли, конечно, когда ты на волоске от смерти. – Или этот?.. – Клюквина озадаченно рассматривала Розового. Несколько мгновений она расхаживала по зале моей матушки. Рассматривала нас с Розовым, как зверушек в зоопарке, а потом обернулась к Батурину и выдохнула томно: – Вить, я тут подумала… ну их, этих Саш! Не нужны они мне больше – ни тот, ни другой. Отвези меня домой? Батурин озадаченно почесал подбородок. – Точно, Люда? – поинтересовался строго. – Чтобы потом не ныла, что тебя кто-то бросил! Она улыбнулась ему. – Точно, Вить. Поехали ко мне в гости? У меня дома мартини есть, со льдом. Уверена, тебе там понравится. Батурин обернулся к нам. – Женщины натуры переменчивые. – Он философски развел руками. – Ну, здравия желаю! Пока, лузеры! Отныне эта женщина моя! – И, поправив фуражку, он бодро зашагал вслед за мелькнувшей в проходе желтой юбкой в горох. Я ошеломленно смотрел ему вслед. Он что, не собирается нас развязывать?! – Эй! Развяжите нас! – заорал я не своим голосом. – А я не при исполнении, – послышалось в отдалении. – А как же долг чести?! У меня ведь жена и дети! Я не хочу умереть в этом доме! – Ничего не знаю, у меня сегодня выходной! Я сюда прилетел только ради Людочки, чтобы доказать ей, что вы действительно мудаки и не стоите ее внимания. Развлекайтесь дальше, извращуги! Хлопнула входная дверь матушкиного особняка. Всклокоченные и связанные, мы с Розовым зло посмотрели друг на друга. – Ну что, двоеженец?! Хочешь получить? – прорычал я. – У меня хоть ноги не связаны, лузер, – рыкнул в ответ он и пнул меня носком туфли по коленной чашечке. – Ах, ты…! – Вздрогнув от боли, я со злостью навалился на него всем телом. А дальше… дальше мы батонились на диване. Именно батонились – по-другому нашу потасовку и не назовешь. Как два румяных батона из печки, мы мяли друг другу бока. Розовый бахвалился, что у него свободны ноги, но это мало ему помогало: видимо, он проводил в спортзале намного меньше времени, чем в своих тантрических медитациях. Шипя и изрыгая ругательства, мы так увлеклись, что даже не заметили, как Эрику удалось отползти в сторону. В отличие от нас двоих мой брат думал о том, чтобы выжить. Нащупав осколок от разбитого зеркала на полу, он упорно пилил веревки, которыми его связал Розовый. Вырвавшись на свободу, Эрик первым делом дотянулся до пистолета, который отбросил в сторону следователь Батурин. – Эй, вы! Хватит уже! – прорезал зловещую тишину матушкиного дома его резкий окрик. Злые и растрепанные, мы вскинули головы. И тут Розовый сорвался с дивана и в одно мгновение врезал головой Эрику в живот. Внезапность сработала против нас с братом: Эрик не удержался на ногах и полетел на пол. Очередной выстрел повредил зеркальный потолок, а Розовый бросился вон из гостиной. Удаляющийся стук каблуков моих итальянских туфель в холле и хлопок входной двери кричал о том, что Розовый на шаг впереди и ему почти удалось от нас уйти. – Черт, черт, черт! Изрыгая ругательства, Эрик бросился за ним следом, но дверь захлопнулась снаружи. Мы оказались запертыми в матушкином доме. – Как ему удалось запереть дверь снаружи закованными в наручники руками?! – вернувшись, недоумевал мой брат. – Самое удивительное, что окна в холле тоже наглухо запакованы! Кажется, мы в ловушке. – Освободи меня! – досадливо прорычал я. – Вдвоем мы быстрее найдем выход! Эрик быстро перерезал веревки и скотч осколком зеркала. – Видимо, за сутки он хорошо изучил матушкин дом, раз так ловко запер нас в ловушке! – отдирая от одежды скотч, буркнул я. – Узнать бы еще, где сама хозяйка дома! – угрюмо отозвался Эрик. – Даже боюсь себе это представить. А если учесть, что Розовый разгуливает по городу в наручниках в моем костюме… – Далеко он не загуляет. Мне больше интересно другое. – Что? – У твоей матушки действительно есть огромный аквариум с пираньями? – Не знаю… – Я должен это выяснить! Я же заснуть не смогу, если не увижу место, в котором нас с тобой собирались утопить! Честно говоря, мне тоже было интересно, обманывал Розовый насчет аквариума или нет. Двоих охранников мы нашли связанными в столовой. – Не собираюсь вас развязывать! – хмуро буркнул я. – Вы оба уволены, ясно?! Как можно было позволить одному идиоту связать двух крепких парней?! – Босс, мы думали, что это вы! – освободившись от скотча, отчаянно прохрипел один из них. – А мне плевать! Распутывайтесь, как хотите! Помогать я вам не стану! Меня едва не убили, пока вы ушами хлопали!