Еще не хватало, чтобы Марк слышал наши переговоры. Теперь я нервничаю, потому что возможности связаться с детективом нет, меня не оставляют ни на минуту одну. И даже мое сообщение висит непрочитанное. Лев вообще видел, что я ему писала? Мысль о том, что я могу улететь и все бросить, пару часов назад казалась мне кощунственной. Ну уж нет, играть по правилам неверного мужа выше моих сил. Если он так хочет от меня избавиться на несколько дней, значит, мне непременно нужно остаться. Еще не известно, как Марк будет вести себя, а если с девочками что-то случится? Нет, нет и нет! До возникновения подозрений я бы сразу отказалась уезжать. Но Марк бы и сам такого не предложил… Зачем об этом думать? Все это было в другой жизни. Дворники работают в такт музыке, льющейся из магнитолы, будто дирижируя веселым настроением Марка. А я провожу пальцем по стеклу, прочерчиваю путь капли дождя. На улице тоскливо и хмуро, как у меня на душе. До чего же это все мерзко! Осень, погода, поведение любимого когда-то мужа… Может быть, наоборот, стоит уехать? К чертям Марка со всеми его интрижками! Пусть развлекается, а я отдохну на курорте. Выкину дурные мысли из головы и не буду мешаться под ногами. А что, позвоню раз в день по видеосвязи на фоне пальмы, а Лев Александрович спокойно будет заниматься своим делом и высылать отчеты… Соблазнительно. Если только Лев меня тоже не кинул! Он молчит, а мне так нужен совет! Но не Рите же звонить с таким вопросом? Прикрываясь от дождя бежим по лужам в здание аэропорта, Марк в осенних ботинках, я в легких летних туфлях – именно так я улетаю в лето. Оделась, чтобы не вызывать подозрений, теперь проклинаю себя за излишнюю предусмотрительность. И в чемодане - наскоро набросанные сарафаны, купальники и сланцы. Если останусь, мне даже переодеться не во что, может все-таки уехать? Марк не покидает меня ни на секунду, так хочет убедиться, что я точно сяду в самолет. Улыбается, сыпет какими-то шуточками, и сопровождает в очереди регистрации на рейс. Я почти не слушаю его, меня трясет - то ли от холода, то ли от неопределенности. Как мне лучше поступить? Еще и Марк не отлипает, не дает позвонить… А вдруг мое сообщение так и висит непрочитанное? Погрузившись в свои мысли, сбрасываю с плеча руку Марка. Я слишком нервничаю, мне сейчас не до телячьих нежностей, а его радужное настроение меня раздражает. Хоть бы изобразил грусть перед разлукой. - Ты замерзла, хотел немного согреть, – вижу, что обижен, взгляд отводит в сторону. Ничего, хоть немного сбавим градус твоей восторженности. - Марк, ты иди, - стараюсь, чтобы мои слова звучали проникновенно, - и так пришлось с работы убежать. А тебе еще вечером раньше уходить, чтобы девчонок забрать. Не переживай за меня, я прилечу и позвоню, хорошо? Не трать время, милый. Нежно целую его в щеку. Марк смотрит на длинную очередь: - Спасибо, моя заботушка. Дел, реально, много, я пойду. Сразу звони, я буду ждать! Еще минуту он тискает меня в теплых объятиях, потом чмокнув в нос на прощание, и идет к выходу. - Ваш муж разве не летит? – участливо спрашивает меня пожилая женщина, стоящая рядом. - Нет, - коротко отвечаю я. - Вы такая милая пара. Так трогательно прощаетесь… Как же вы одна будете, без него? – словоохотливая старушка явно ждет от меня подробностей. - Да, вы правы. Я тоже не полечу. Подхватив чемодан, решительно выползаю из очереди под умиленным взглядом пассажирки. Историю красивой любви она додумает самостоятельно, не сомневаюсь. Наконец-то могу позвонить без посторонних ушей и глаз. Так устала думать и переживать, не знаю, как лучше поступить. Скажите мне уже, что делать, Лев Александрович! Детектив берет трубку, наверное, с третьего раза. И в тот момент, когда я уже в отчаянии готова разрыдаться, слышу его бодрый голос: - Елена Петровна, надеюсь, вы никуда не летите? - Но как вы… - Стойте, где стоите. Я сейчас приеду за вами. Не переживайте, все решим! Я с облегчением прислоняюсь к стене и выдыхаю. Десять лет я была не одна. Может быть поэтому мне так отчаянно хочется, чтобы кто-то умный и сильный взял ответственность за любое мое действие. Как там сказала эта женщина: «Как же вы одна, без него будете?» Придется привыкать, другого выхода у меня нет. 12. Эмоции под замок Мокрый чемодан в очередной раз заваливается на мою ногу, непрязненно стараюсь отодвинуть его носочком туфли. От моих усилий он с грохотом падает назад. Я устало подкатываю глаза, что за день-то такой! Мой рейс давно улетел, в зале ожидания людей почти нет, а я сижу и жду какого-то практически незнакомого мужика с идиотской страстью к оленям. Так и хочется отхлестать себя по щекам и проорать: «Что ты делаешь, Лена!». Я замерзла, устала, чувствую себя невероятно глупо и неуверенно. Меня накрывает вспышка паники, в который раз за последние дни. Я же в безвыходной ситуации – куда мне теперь? Чувствую, как сжимается горло, а глаза наполняются слезами. Мне так жаль себя, свой брак, дочек… Что будет со мной дальше? Всхлипываю и глубоко выдыхаю – нет, так не пойдет! Гоню от себя дурман страха. Ничего, сейчас тяжело, потом будет легче. Немного потерпеть, совсем немного… Мне неловко за эту минутку жалости к себе. Нельзя расслабляться, если решилась, нужно идти до конца. Прижать хвост этому изменщику, я его без штанов оставлю. Пусть он будет жертвой, а не я! Рыдать в мокрых туфлях в центре аэропорта с валяющимся чемоданом – так себе удовольствие. Наклоняюсь, чтобы поднять чемодан и поставить его поудобнее. И тут над моей головой раздается: - Доброе утро, Елена Петровна. Давайте я сам. Чемодан взвивается над моей головой, поднятый сильной рукой. Передо мной стоит Лев Александрович, собственной персоной. С моим чемоданом наперевес, держит его легко, словно перышко. Внешний вид детектива для меня не новость. Я ведь встречала его и раньше, но он был клиентом, а это совсем другое. Встречу его в толпе – не узнаю, но, если показать мне его берлогу – сразу пойму о ком идет речь. Стоматолог видит только рот пациента, гинеколог – другие места… А я вижу стиль и эстетику. И назвала бы интерьер Льва Александровича своеобразным только потому, что лепить ярлык уродливости – непрофессионально. И тень этого своеобразия, конечно, легла и на владельца кичливой роскоши. Неудивительно, что я запомнила Льва Александровича, как «очень сложный случай». В чистом и светлом здании аэропорта Лев Александрович выглядит вполне респектабельно, похож на бизнесмена, а не помещика-самодура. И ему идет этот образ. Передо мной подтянутый, сильный и зрелый мужчина. И я непроизвольно сжимаюсь под его жестким оценивающим взглядом. Да, взгляд у него более цепкий, чем вкус… - Пойдемте, нам нужно поговорить и обсудить детали. Без лишних слов с моим чемоданом в руках идет вперед, как ледокол. Даже не оборачивается, чтобы посмотреть, тащусь ли я за ним. А я тащусь, да и куда мне деваться? Послушно семеню за Львом Александровичем. Хоть кто-то знает, что делать. Опять небольшая пробежка по дождику до парковки, где хищный угольно-черный гелентваген приветливо подмигивает фарами Льву. Ничего себе, нормально живут детективы. Сколько же он берет за свою работу, если ездит на такой машине? С удовольствием заползаю в салон, пахнущий кожей, поджимаю ледяные мокрые ноги и обхватываю себя руками. Хоть как-то согреться. Лев Александрович заводит утробно рычащий мотор, включает обогрев на максимум и сразу трогается с места, а у меня зуб на зуб не попадает. - Куда мы едем? – спрашиваю, пытаясь унять это противное клацанье. - В вашу новую квартиру. - Это к вам? – подозрительно кошусь на детектива, но тот изумленно приподнимает бровь. - Елена Петровна, вы опять провоцируете меня странными намеками, а потом обижаетесь. – Нахохливаюсь еще больше и поджимаю губы, - Я привык жить один. А вы воспользуетесь гостеприимством одного моего знакомого, чья квартира пустует. - А зачем мне туда? - Потому что так надо, - рявкает на меня, не отрывая взгляд от дороги. Я постепенно отогреваюсь и вместе с теплом ко мне возвращается решимость. Почему это я позволяю командовать собой какому-то любителю гипсовых звериных голов? - Простите за прямоту, но я не очень понимаю, что происходит. Вы мне должны оказывать определенные услуги… - я стараюсь говорить максимально вежливо. - Я и оказываю, – полная непроницаемость, эмоционален, как мой чемодан. - Мне бы хотелось знать, в чем дело и куда вы меня везете? - Елена Петровна, я не лез к вам, когда вы работали над моей квартирой, не мешайте и мне. - Но, если бы вы спросили меня, я бы подробно рассказала, показала варианты, мы бы вместе обсудили… - Значит, вы способны несколькими путями прийти к эффективному результату. Женщины – более гибкие создания, чем мужчины. И более болтливые, к сожалению. Вы узнаете все, когда придет время. Да что он себе позволяет? Кто тут босс, на секундочку? Это же моя жизнь, как он смеет решать за меня, когда и что я узнаю! - Так не пойдет! Вы должны рассказать мне… Немедленно! – я осмелела настолько, что повышаю голос. Неожиданно гелентваген резко уходит вправо, я заваливаюсь на Льва Александровича и чуть не падаю головой на руль, я ведь так и сижу не пристегнутая с поджатыми ногами. Испугано смотрю на водителя. Что-то случилось? Авария? Лев Александрович смотрит на меня и меня пугает глубокий черный огонек в его глазах. Воротник рубашки расстегнут, и я вижу, как на шее пульсирует жилка. - Уважаемая Елена Петровна, - начинает он тихо, но угрожающе, - я не ваш мягкотелый супруг и командовать собой не позволю. Вам достаточно знать, что я держу ситуацию под контролем. А сейчас я вам не очень-то доверяю. - С чего это вдруг? – Да как он смеет! В ярости сжимаю кулачки так, что ногти впиваются в ладони. - Потому что ваши эмоции могут навредить делу. Я даю ту информацию, которую могу позволить себе дать, опираясь на ваше душевное состояние. Вполне возможно, вы побежите к своему Марку сливать то, что мне удастся раскопать. - С чего вы взяли, что я так поступлю? - С того, что вы легко можете пожалеть своего супруга, поверите в его раскаяние. И вместо того, чтобы мстить, начнете его защищать. Я несколько секунд я смотрю в его непроницаемое лицо с ненавистью и злостью, подбираю подходящие слова, чтобы выразить одновременно недоверие его профессионализму и обиду. Потом понимаю, что моя горячая речь будет служить подтверждением его слов. Чем спокойнее и увереннее я себя веду, тем скорее получу результат. - Вы что-то знаете? – сверлю его взглядом. - Можно сказать и так. – Лев Александрович отводит глаза и включает поворотник, чтобы продолжить движение. – Я предупреждал вас, жизнь не будет прежней. Но вы должны быть железобетонно уверены, что пути назад нет. Для этого вам придется все увидеть своими глазами.