Выезжая с парковки и перестраиваясь в привычный поток в сторону дома, я с удивлением поймала себя на улыбке. Я что? Флиртовала? Ничего себе новость… Настя! Ты ещё не развелась с одним ловеласом, как наткнулась на другого! Пока была замужем, несмотря на то, что по работе я много и часто контактировала с разными мужчинами, интереса во мне никогда никто не вызывал. Похоже, в моём сознании я была так глубоко замужем, что просто не идентифицировала других мужчин по гендерному признаку. Люди и люди. Сотрудники. А стоило подать заявление на развод и… Что? Да ничего… пока! Слишком много злости на изменника. И подозрение в неверности всех мужчин. С одним бы разобраться. Хотя кольца на пальце незнакомца не было… Настя! Около дома на наших с мужем парковочных местах, раскорячившись поперёк, стоял здоровенный внедорожник. Нормально. А мне куда? Я приткнула машину, как могла, и походив вокруг монстра, отчаянно размахнувшись и вложив в удар всю злость, пнула переднее левое колесо. Раскоряка внезапно откликнулась включением сигнализации. Прекрас-с-с-с-с-сно! На вопли сирены выглянула соседка со второго этажа. Пожилая дама, чьи окна выходили на крыльцо нашего дома и чьим излюбленным занятием было сидеть у окна и наблюдать за жизнью жильцов и их активностью. Она с подружками, такими же неравнодушными соседками, ежевечерне собиралась у подъезда для обсуждения. В целом, безобидная старушка. Если не пересекаться с ней интересами. – Что буянишь, Настенька? – высунулась в окно соседка. – Не знаете, к кому приехал этот монстр? – спросила я её. – Как же не знать? Знаю. К подруге твоего мужа с седьмого этажа. В угловой квартире живёт. К ней часто такие гости приезжают, – настучала бабулька. – Спасибо! И только когда зашла в лифт, до меня дошли слова соседки. Подруга моего мужа? Ещё одна? Тринадцатая глава Обида захлестнула горло горячей петлёй. Передавила. Не вздохнуть. Ах, ты ж… Я помнила эту смешливую молодую девочку, вероятно, студентку, что снимала однокомнатную квартиру на седьмом этаже. Лет двадцать навскидку девчушке. И к ней? Я вскинула взгляд и поймала своё отражение в зеркале лифта. Губы сжаты. На щеках красные пятна. В глазах отчаяние… Это я? Я теперь всех буду подозревать вокруг? Сотни женщин, с которыми мой муж пересекался на работе или дома? Ой, не пойду я к этой соседке! Не хочу я точно знать ничего. Ещё не хватало по навету первой сплетницы двора бегать на разборки. Да и неважно уже. Неважно как было на самом деле в нашей жизни с Алексеем. Что правда, а что нет. Изменял он мне с кем-то одним или с табуном – какая разница? Важно, как я относилась к нему. Почему не замечала? Важно, как я отношусь сейчас. Как буду реагировать в будущем. И что я вынесу для себя из всего этого. И анализировать свою жизнь я буду потом. Сейчас, по горячей обиде и рвущей душу боли заниматься копанием в причинах будет неверным. Можно лишнего накопать и увериться в ненужном. Я дам время остыть эмоциям, и только с утихшей в душе раной начну думать обо всём. О том, почему я не замечала его измен. И почему он изменял. Всё потом. Я буду думать об этом потом. Пока лифт донёс меня до нужного этажа, я передумала идти к соседке. Ну, поставила машину в другое место. И что? Тоже мне – трагедия. К ночи переставлю, и всё. Сейчас главное – выползти из финансовой ямы, куда, в том числе и по милости Алексея, я рухнула. Так поняла из речи адвоката, с кредитом на машину есть отработанный механизм. Решаемый. Можно договориться по-хорошему и перевести нотариально на мужа машину, если он обязуется выплачивать долг. Но можно и по-плохому. С дачей вообще не должно быть проблем. Участок был ещё мамин. Когда Милка вышла замуж за своего Николая и уселась дома образцовой домохозяйкой, мама разделила между нами «наследство». Мне дачу, а Милке бабушкину двушку в пятиэтажке на окраине Кузьминок. Мама до сих пор опасается, что Милкин Николай Степанович выгонит её из дома с детьми и заменит на молодую жену. Но это другая история. Перестраивали дачный дом мы с Алексеем в браке. Но перестраивали и ремонтировали, а не строили с нуля. Дом у нас был в хорошем месте. Маме дали на работе участок недалеко от Климовска. Сейчас это место в черте города Подольска. Практически Москва. Да и дом у нас добротный. В целом наша дача, пожалуй, будет подороже нашей квартиры. Ну и ипотека. Самое больное место. Нужна ещё работа. Опять! Только я устроилась как нормальный человек, чтобы не скакать раненым лосем по трём местам. Видно, придётся вновь впрягаться в эту карусель. Хорошо, что мальчишки уже выросли и не требуют такого внимания, как малыши. И спасибо нашему тренеру, что взял на себя львиную долю мужского воспитания. Я гоняла эти мысли по кругу, заходя в квартиру и готовя ужин. Бесконечно. Словно жвачку. Из этого заторможенного состояния меня вывел мамин вечерний звонок. Я рассказала ей всё, что знала о демарше своего мужа. И она, после небольшой паузы вдруг стала говорить совсем о другом. – Я не понимаю, как так получилось, что вы, мои девочки, стали так держаться за своих мужиков. И я чувствую в этом свою вину. Из-за того, что я выгнала из нашего дома изменника-мужа, вы, мои дочери, теперь боитесь остаться одни. Что ты, что старшая. Та вообще всё прощает своему обнаглевшему муженьку, лишь бы был. А ты жила с практически незаинтересованным в семье Алексеем и не замечала его недостатков. Тоже по принципу – должен же быть мужчина в доме! – сокрушалась моя мама. – Я не знаю мама. И не готова сейчас говорить об этом. Мне очень больно. – проговорила я. – Ты приедешь хоть на недельку? – Не знаю. Я ищу ещё работу. И развод. Делёж, – начала я. – На все судебные дела ты уже повлиять не сможешь. Хоть ночуй под дверью суда. На самый худой конец, я могу продать свою квартиру. Или ты сдашь своё жильё и переедешь ко мне. Нет паники и безвыходной ситуации. А без хотя бы короткого отпуска ты не сможешь нормально работать. Жду тебя! – закончила разговор моя решительная мама. Я положила трубку и внезапно расплакалась. Что же ты, Лёша, натворил? Что наделал с нами? Как же моя любовь? Она не важна для тебя? А для меня? Вновь мучительная ночь. И вновь ненужные мысли. И мучительные воспоминания. Так и подкидывает память кусочки моей с ним жизни. Как крошечные цветные стёклышки в витраж. С острыми краями… Утром случилось два события. Во-первых, я получила на электронную почту предложение о работе. Недалеко от меня. На Тимирязевской. В обед можно смотаться на собеседование. А во-вторых, мой адвокат Сергей Александрович, позвонил и сообщил мне о регистрации в суде нашего искового заявления. Моего. Всё. Процесс запущен и неизбежен. Назад хода нет! Я в этот момент очень остро прочувствовала поворотный момент в моей жизни. В моей истории. Будто этим заявлением я открыла для себя другие возможности, новые вероятности своей жизни. Похожее состояние, похожее ощущение поворота своей истории, я помню, чувствовала, когда узнала, что беременна, в первый раз. Это острое чувство – точки отсчёта.