0. Пролог 1. Как у всех 2. Пустота 3. Новости 4. Расколотое сердце 5. Грустные сказки 6. Первый 7. Ветер перемен 8. Он не остановится 9. Близкие враги 10. С Новым... Домом! ОН 11. Сталкер 12. Как он узнал? 13. Сильная девочка ОН / 2 14. До дрожи 15. Слишком много соли 16. Сотканная из шелка ОН / 3 17. А поговорить? 18. Нервное 19. Все идет не по плану 20. Губы 21. Весна в январе 22. Рассвет ОН / 4 23. Всё 24. Бывший 25. Дом, милый дом ОН / 5 26. Любой ценой 27. Долго и счастливо? 28. Долго и счастливо! И немного после Женечка и Артур! * * * Измена. Расколотое сердце 0. Пролог Бежать на огромных шпильках очень неудобно, но это какой-то лёгкий уровень. Усложним. Добавляем сломанный каблук, счёсанные коленки и ладонь. Бонусом — паутинка трещин на экране мобильного. Обязательно шлифуем опозданием! До эфира осталось две минуты, а пути на все пять. Пятница удалась! Всего двадцать минут назад, совсем позабыв о времени, мы с подругой отрывались на вечеринке. Оглушающая музыка, басы, заменяющие пульс, чьи-то руки на талии, сумасшедшие танцы из последних сил и немного жидкого огня. Где была моя голова, когда я повелась на Женичкино: “Да мы немножечко посидим, кофе выпьем”. Знаю же, что это всегда заканчивается в пять утра. Это я ещё вовремя очнулась! Пропуск на входе не глядя и скорее к лифтам. По пути на шестнадцатый снимаю проклятие этого вечера — туфли. Аккуратно стягиваю рваные сетчатые чулки, запихиваю их в сумку, попутно выискивая в бездонной глубине салфетки. Успеваю вытереть кровь, убрать мелкие камушки из ранок и всё равно пританцовываю несколько секунд в ожидании, пока откроются двери. Бегу босиком по длинному коридору, который сегодня кажется бесконечным. Влетаю через проходную в студию, не обращая внимания на вопли программного директора. Захлопываю дверь эфирной прямо перед его красным от злости лицом. Точно уволит. Сумку, туфли на пол. Телефон — на стол. Под последний припев «Варвары» Би-2 падаю в кресло и надеваю наушники. Я успела! Три. Закрыть глаза. Два. Глубокий вдох. Один. Медленный выдох и красным загорается табло "on air". Подтягиваю поближе микрофон и выхожу в эфир: — Доброй ночи, дорогие слушатели! С вами Яна Любимова на волнах “Любимого” радио. Ночь пятницы уже вступила в свои права, а это... Взгляд нечаянно падает на разбитый экран телефона, где всплывает короткое сообщение с неизвестного номера. Чувство беспомощности и страха, что родом из детства, хватает меня за горло цепкими холодными пальцами. Я не могу произнести ни слова. В эфире тишина, а перед глазами только: “Опаздываешь, Ая?” Никто в этом городе, кроме нескольких человек из отдела кадров, не знает моего настоящего имени. Полгода пряток подошли к концу. Кажется, он меня нашёл. Краешком сознания понимаю, что тишина в наушниках сменилась какой-то бодрой мелодией. Следующее СМС я вижу не очень чётко, но текст заставляет сердце биться ещё быстрее. “Пустовойта, два, квартира сто девять”. Как он узнал мой адрес? С моей головы исчезают наушники, а перед глазами появляется встревоженное лицо Артура. Пару минут назад кипел от гнева. Что же он прочёл на моём лице, что так испугался? И сколько я так уже сижу? — Ян, ты чего? Плохо, что ли? — он зачем-то прикладывает руку ко лбу, будто проверяет температуру, а я никак не могу набраться сил произнести хоть слово. Дыхание сбилось, руки дрожат, в голове роятся неприятные мысли. — Сиди, в себя приходи, сейчас воды принесу. Да не переживай так, повтор новостей запустится. Полчаса прийти в себя и всё мне рассказать у тебя есть. Подхватив мою кружку, Артур выходит из комнаты, а я тянусь к пропитанному ядом телефону. Снова пробегаюсь глазами по сообщениям. Нет. Это не может быть мой муж. Олег бы не стал предупреждать, а сразу бы заявился, напугав ещё больше. Но кто же тогда мой сталкер? 1. Как у всех Июнь ворвался в город небывалой жарой. Солнце беспощадно плавило асфальт, высасывало из молодой сочной зелени влагу, показывая жухлой листвой крошечный тизер осени. Даже надоедливые воробьи попрятались в тени и уже оттуда лениво выясняли свои отношения. Липы и акации соревновались за внимание пчёл, источая головокружительно-сладкие ароматы. Капелька испарины стекала по бутылке ледяного лимонада, который никак не спасал. После душной и жаркой улицы зайти в прохладный подъезд оказалось таким нереальным удовольствием, что я даже остановилась ненадолго выдохнуть, хотя до этого из последних сил неслась домой, чтобы скорее оказаться в душе. Наконец стряхнуть неприятно влажное платье и смыть с себя этот долгий день. — Олеж, я дома! — кричу в глубину квартиры, вваливаясь в тёмный коридор с ворохом пакетов. Олег не выходит, приходится аккуратно, стараясь не помять помидоры и клубнику, поставить все покупки на пол. Ещё одна пытка — нагнуться, чтобы расстегнуть босоножки. Точнее нагнуться ещё можно, а вот встать — уже целый квест. Сразу чувствуешь все свои тридцать лет. Коленки хрустят, в пояснице что-то тянет, перед глазами пляшет хоровод из ярких звёздочек. Когда этот туман рассеивается, наконец замечаю мужа. Он стоит очень хмурый, сложив руки на груди, закрывшись от всего мира. Хочется вернуть на его лицо улыбку, подхожу поцеловать, но он почему-то отшатывается. — Где была так долго? — Решила прогуляться, — кажется, слишком быстро отвечаю, но надеюсь, он ничего не заметит. Будет глупо попасться именно сейчас. — По такой жаре с пакетами прогуляться? — смотрит на меня прищурившись и начинает сильнее злиться. — Айка, ты дура, что-ли? Могла бы позвонить. Я бы встретил. Да. Встретил бы. Конечно встретил, он всегда выполняет мои просьбы. А потом весь вечер ворчит, что отвлекла от важного дела и вообще можно было такси вызвать, а ещё лучше никуда не ходить. Именно по этому просить лишний раз не хочется. Делаю ещё одну попытку подкрасться поближе и сама себя обнимаю его руками. Он позволяет это сделать, но остаётся совершенно холоден. Целую его туда, где ближе всего бьётся сердце в надежде отогреть. Тянусь к губам, чтобы усилить целительный эффект, но спотыкаюсь о брезгливое выражение лица. — Ты липкая. Иди в душ, — разворачивает меня в сторону ванной и шлёпает по заднице. — Надеюсь, ужин скоро будет. Щёки горят, в носу щиплет, а место от удара неприятно саднит. Знает же, что не переношу боль и что эти его шлепки каждый раз заканчиваются синяками: слишком нежная кожа. Знает, но продолжает. Сейчас это вдвойне обидно и унизительно. Перешагиваю нагромождение пакетов и закрываюсь в ванной. У меня нет сил сейчас разбирать продукты, а просить Олега об этом — это всё равно, что отрезать последнюю ниточку, удерживающую нас от скандала. Я упустила момент, когда всё изменилось. А ведь было всё очень легко между нами. Мы познакомились на выпускном. Учились в разных школах, но для празднования наши классы арендовали соседние банкетные залы.