— У него только один сын, — дама начинает злиться. — И так, чтобы расставить все точки над Й. Все претензии на раздел имущества только через адвокатов, только через суд и только после генетической экспертизы, — беру я слово. – Так что все свои хотелки будете озвучивать после экспертизы ДНК, если она подтвердит родство сына со Станиславом Олеговичем. — Какой еще тест ДНК, Стас уже делал тест ДНК! – возмущается дамочка. — А меня это не волнует! – режу я. – По решению суда все якобы дети танислава будут делать тест. — Вы совсем уже ополоумели, мой сын от Стасика, я вам не проститутка. — А откуда я могу знать род ваших занятий, я вас первый раз вижу, — зло кидаю дамочке. И я ухожу и увожу за собой Веру, но настырная дамочка догоняет меня и дергает за рукав. — Вы нам денег должны, — орет она, явно играя на публику. – Стас мне в этом месяце денег не перечислил. — Я вам ничего не должна, — вырываю я руку из ее захвата. – У Стаса и спрашивайте. — Так он умер, а я с ребенком должна на что-то жить, — орет дамочка. — Так идите и работайте, мне-то какое дело, — удивленно смотрю на странную дамочку. — Вы обязаны дать нам денег, — не может та угомониться. — Я сейчас полицию вызову, — ору я на даму. – Это вымогательство. — Вызывайте, а я скажу, а я… На площадке стоят детки и смотрят на весь этот цирк, в детских глазах ужас. Вера быстрее меня поняла весь ужас положения, залетела домой и вышла с конфетами и яблоками. Она подошла к этим бедным деткам и угостила их, отвлекая от нашей перепалки с их мамашей. Потом Вера решительным шагом подошла к даме и дернула ее за руку. — Так, тебе пять минут на все, забрала детей, села за руль, уехала. — Мне детей кормить нечем, — топнула ногой маман, и вдруг, резко развернувшись, побежала к машине, запрыгнула на водительское место, резко стартуя. А мы остались с детьми. Дети даже не заплакали, только скорбно посмотрели горе мамаше вслед и принялись грызть яблоки. Видимо такие скандалы случались и в прошлом. — Что будем делать? – испуганно смотрю на Веру. — Что, что? Вызывать службу по делам несовершеннолетних… Пока я решала вопросы со службой опеки. Вера договорилась с мужем о переезде. И тут пришла тетя Даша. События закрутились. Надо было готовить комнаты для гостей. Варить обед на множество гостей. Успевать развлекать маленьких детей. К тому времени, как приехала опека забирать детей, у меня уже кругом шла голова. И я мечтала хоть о получасе спокойствия. Но в двери позвонили… На моем пороге стоял следователь. — Следователь Савельев Игорь Григорьевич, — представился невзрачный мужчина, я отошла в сторону, давая пройти ему. — Проходите в кабинет, поговорим там, — провожаю его через весь дом. У меня в зале орет телевизор, детки включили мультики. Из кухни валит пар, там тетя Даша варит десятилитровую кастрюлю борща, печет пироги, а на столе раскатывает тесто для пельменей. Ее муж — дядя Петя проворачивает в электрической мясорубке фарш. По дому носится Вера с пылесосом. Дверь в кабинет закрывается, отрезая нас от шума. Мы проходим к столу и присаживаемся. — Я тут вам принес не совсем хорошую новость, — бурчит следователь. – Мы действительно не знаем, куда делось тело вашего мужа, поэтому приносим свои извинения за столь неприятное происшествие. Конечно, в ближайшее время мы его постараемся найти. — Игорь Григорьевич, а если это было тело не моего мужа? – вдруг спрашиваю его я. — Но вы же его опознали? — взгляд следователя становится жестким, внимательным, он словно вгрызается в меня. — Я не видела его лица. Со спины да, похож, его костюм и даже кольцо, — мнусь я. — Лица нет, — прерывает мои размышления следователь. – Ему стреляли в затылок, пуля на выходе разнесла кости черепа. Можно опознать только по снимкам зубов. Но теперь у нас нет трупа, поэтому его снимки сличить не с чем. — А что если это не он был? — У меня встречный вопрос. Были ли у него в бизнесе проблемы? — Мы с ним разводились, перед разводом он говорил о проблемах, но не конкретизировал, поэтому подсказать не могу, вам лучше съездить к его заместителю, он ныне и.о. , Эдуарду Квашнину. Следователь соглашается. Мы прощаемся на крыльце, когда к дому подъезжает полиция и служба опеки. Игорь Григорьевич с удивлением смотрит на вновь прибывших. — Это откуда столько, что-то случилось? – спрашивает он удивленно. — Да, тут любовница Стаса приезжала и кинула своих детей мне, якобы они от моего мужа. — Интересно девки пляшут, а можно подробнее? Пришлось рассказать об объявившихся новых родственниках. Следователь слушал очень внимательно, не перебивал. Потом попросил сканы тестов ДНК. И пока в зале шло оформление детей, внимательно вслушивался в разговор службы опеки. А те уже знали этих деток, нерадивая мамаша частенько их бросала. Вот и ответ на мой вопрос, почему дети даже не заплакали, когда мамашка ускакала в голубые дали. Прошел еще час, пока мы разобрались со всеми формальностями. Из дома ушли чужие люди и забрали бедных деток. И тут в зал заглянула тетя Даша. — Девки, пироги готовы, идите чай пить. Как было приятно устроиться на веранде с чашкой чая и куском пирога, солнце уже шло на закат. Приятно звенели цикады в траве. Пахло цветами, свежестью, где-то вдали кто-то косил траву, и ветерок приносил запах свежескошенной травы. В голубом небе плыли облачка. Вера ушла в дом. Я полулежала в кресле и жмурилась. И тут чья-то тень закрыла солнце. Я открыла глаза и заорала. — Ааааааааааааа, — потому что надо мной стоял мой муж! Глава десятая — Заткнись дура, — мой муж зажал мне рот ладонью. — Ты, ты, ты жив? – испуганно пробормотала я, хотя внутри было осознание того, что он не умер. — Жив и здоров, — прорычал муж. Хотя это был уже не мой Стас, мой, по всему видимому, умер еще много лет назад. Это был чужой, незнакомый мне мужчина. — Слушай сюда внимательно, — продолжал рычать на меня мой муж. – Тебе покажут труп, ты его опознаешь. И не вздумай жопой вилять. И он исчез! Просто как сквозь землю провалился. Хотя веранда у нас высокая, спрыгни с нее, и тебя уже не будет видно, а вокруг кусты сирени. Я специально садила густые кусты, чтобы по весне радоваться их цветению, а летом быть укрытой ими от любопытных глаз соседей. Испуганно соскочила с кресла и озираюсь. Мой муж жив, а я в опасности. Спускаюсь с веранды, оглядываясь по сторонам. Но вокруг никого нет, пусто и веет ветерок. Он колышет ветки на кустарнике и создает у меня впечатление, что кто-то прячется за густыми зарослями. Мне так страшно, что я понеслась сломя голову к ограде. И только возле высокого забора остановилась, с удивлением посмотрев на калитку в лес. Та была открыта и поскрипывала на ветру. Вот как он попал на участок. У калитки нет видеонаблюдения, отсюда можно зайти и выйти и не быть узнанным. И эту калитку с выходом в лес он придумал сам. Обычно все из поселка ходили по прогулочной тропе до озера через лес, и только у нас был короткий выход. Стоило зайти за забор, как начинался густой лес, здесь никто не ходил, зато нам до озера надо было пройти всего метром пятьсот. У нас был свой пятачок с пляжем и лодкой, стоящей у небольших мостков. Я быстро побежала по тропинке в сторону озера. У причала лодки не было. Теперь стало понятно, как он незаметно прошёл на участок и исчез с него. Я сложила козырьком руки и посмотрела на другую сторону озера. Там вдали маячили лодки, несколько из них шли под парусом, ловко скользя по водной глади, избегая столкновения. На другой стороне озера было большое село, а рядом маленький городок. Стасу было где скрываться.