Иду к креслу, как на эшафот, под взглядом хозяина кабинета. Сажусь в кресло для гостей на краешек. — Давайте познакомимся. Меня зовут Костров Рашид Семенович. Фамилия и отчество русские, вот только имя восточное и яркая внешность. — Вася, — вырывается у меня. — Что? — брови Рашида ползут вверх, а лицо расплывается в улыбке. — Ой, простите. Василиса Александровна Оборина, — представляюсь я. – А можно водички, в горле пересохло. Рашид странно смотрит на меня, но нажимает кнопку селекторной связи и вызывает секретаря. — Чай, воды и мне кофе, — командует он и вновь буравит меня глазами. – Я так понял, что вы здесь из-за развода с мужем. Я только трясу головой, нет сил произнести это слово «развод». — Уважаемая, Василиса Александровна, перед адвокатом и врачом стесняться не надо, все сказанное вами в кабинете, тут и останется, это не станет достоянием гласности, не будет нигде озвучено, разве что в суде. — Понимаете, я еще не знаю, как мне поступить, — блею я. – Я мужу про развод не говорила. — Понятно. Значит, поступим так. Вы сейчас все рассказываете, как на духу, если в результате нашего разговора вы не решитесь на развод, то оплачиваете мне консультацию. Если же решаетесь идти до конца, то итоговая сумма за мои услуги будет зависеть от суммы компенсации, которую вам выделит супруг. Не чего сейчас не поняла, в глазах звездочки, во рту пустыня Сахара, в голове пустота. И я пью чай, потом открываю бутылку минеральной воды и выпиваю ее всю до дна и с надеждой смотрю на своего адвоката. — Он мне изменяет, — вылетает из моего рта. А потом как из рога изобилия сыплется все, что наболело: и наше с ним бесплодие, и то что, как специалист я себя потеряла, обслуживая хотелки мужа, и то, что живу, как в дне сурка. — Я хочу развода, — вырывается из меня под конец. Уф, я это произнесла. — Хорошо, — говорит Рашид, для него все просто, а я переживаю гамму чувств, меня так штормит, что трясутся руки. Задам встречный вопрос: Вы владеете пакетом акций предприятия вашего мужа? — Я соучредитель, — в этом вопросе я не сомневаюсь. — Есть ли у вас брачный договор? — Нет, мы поженились в девятнадцать, об этом не думали, в дальнейшем такой вопрос поднимался, но мы не довели его до конца. — Что вам принадлежит из собственности: квартиры, машины, может быть драгоценности? — Я не знаю? — удивляюсь его вопросу и начинаю рыться в сумочке, извлекая на свет божий документы на авто. – Вот! Машину он оформил на меня. Я показываю документы на авто. Но на кого оформлен дом? Когда-то у нас была еще небольшая квартирка, продал ли он ее? А наши апартаменты, которые мы приобрели, уже встав на ноги? Оказалось, что не так уж и много я знала о состоянии нашей семьи. Рашид выслушивает меня, а потом нажимает кнопку связи и кидает короткое: Зайди. Через минуту на пороге вырастает ещё один брутал. Высокий, косая сажень в плечах, черные волосы и такие же черные глаза, но в отличие от Рашида, у этого глаза большие и миндалевидные. Волосы подстрижены коротко, рукава на мощных руках закатаны, открывая взору бугры мышц в переплетении вен. Я чуть слюной не захлебнулась, испуганно моргаю и от страха жмусь в кресле. — Знакомьтесь, Богдан Левентис. Он сыщик. Он займется поиском активов вашего мужа, чтобы к разводу нам ничего не упустить, — спокойно вещает адвокат. — И-а-д-да, а зачем? – я хлопаю глазами, ничего не понимая. — Ваш муж мог скрыть от вас часть имущества, например, приобрести его на другого человека, утаить часть доходов, и надо разобраться с тестами ДНК и его любовницами, если мы докажем факт супружеской измены, то у суда при разводе меньше будет вопросов. Вас разведут быстрее. Оба мужчины смотрят на меня, как на дурочку с переулочка. А я и правда дурочка, никогда не лезла в дела мужа, от слова совсем, не интересовалась нашей недвижимостью, даже не знаю, на кого он оформил дом. Лишь киваю головой. — Да мне много и не надо, — блею я, — заберу только часть наших доходов, чтобы купить квартиру, а то мне жить будет негде. Квартиру своих почивших родителей я продала, вложив деньги в бизнес мужа, и вот теперь останусь без крыши над головой. Богдан с Рашидом переглядываются и смотрят на меня, как на уникума. Так смотрят в кунсткамере на уродцев, заспиртованных в банке. — Василиса Александровна, давайте мы будем решать, сколько вам должен ваш муж в результате развода, и не вздумайте без меня подписывать бумаги, что он вам подаст. Теперь все действия только через меня, никаких с ним договор. Вы поняли меня, Василиса Александровна? — Можете меня звать Вася, да я вас поняла, — снова овцой блею я, а адвокат переглядывается с Сыщиком. — Может вам пока перебраться на другое место жительства? – спрашивает Богдан. — Н-не-нет, у меня никого нет, и других квартир нет, только наш общий коттедж с мужем, — удивленно смотрю на сыщика. — Ммм, да, ну так следует поискать съемную квартиру, очень советую, — кидает в ответ мне сыщик. А я кручу в голове, к чему это все он говорит мне? Зачем нам с мужем разъезжаться. — Не думаю, что это разумно, — отвечаю ему. – У нас очень большой дом, на время развода мы с мужем можем проживать на разных половинах. — Я бы вам советовал побеспокоиться о наличных средствах, карты вам муж может заблокировать, — снова включается адвокат в разговор. — Ну, что вы? Он на такую подлость не пойдет, он же знает, что других средств у меня нет. — Вот поэтому и заблокирует, чтобы вы вернулись и отказались от развода. Я лишь отмахиваюсь, а в душе вдруг такие нехорошие мысли бродить начинают. На этой тревожной ноте заканчиваю разговор с адвокатом и сыщиком и выхожу из офисного здания. **************************************************************************************************** — Ты веришь, что такие женщины еще есть на свете? – Богдан посмотрел на Рашида. — Единственный экземпляр, — заржал Рашид. – Давно таких святых невинностей не встречал, жаль ее, ее муженек по ней катком проедет, сломает и выбросит на помойку. В конце развода он разорвет на куски ее психику, и она еще долго будет лечиться где-нибудь. — Да, и спасти нам ее не под силу, разве помочь развестись с чмо, что исполняет сейчас роль ее мужа. Ну, что у нас там в первую очередь? — Давай я возьму на себя имущество, кину запрос в палату, а ты займись его любовницами, детьми и прочим грязным бельем. — Ок. И они разбежались. И каждый смаковал образ красивой, молодой женщины с пепельными волосами и голубыми глазами, что обратилась к ним за помощью. — Ну, и мудак ее муж, — бубнил себе под нос Богдан. – Такими женщинами не разбрасываются. Глава четвертая Я вышла от адвоката в раздрае, с душой, порванной в клочья, мне казалось, что я ненавижу саму себя. Мне некому поплакаться, поэтому набрала Веру. — Привет, ты не занята? – с тоской говорю я. — Привет, только студентов отпустила, — последнее время Вера ещё и преподает в нашем вузе, говорит, что это надо для докторской. — Вер, я была у адвоката. — Да ты что? Рассказывай, говорят Рашид так хорош, что у баб течка начинается. На него столько разведенок вешалось, но ни одна его еще не уговорила, холост, — смеется подруга, а мне сейчас не до смеха. — Там не только Рашид, там еще и Богдан ого-го, — вздыхаю я. – Вера, мне так грустно. — Я тебя понимаю подруга, но жить с гуляющим мужиком еще та история, это я тебе как гинеколог говорю, — утешает меня Вера. — Может я не права, надо было сначала с ним поговорить, надо разводиться как цивилизованные люди. — Вася, ты о чём? Какой цивилизованный развод! Да у меня таких клиенток знаешь сколько? У одной муж гуляет, она уже два раза в клинике неврозов лежала, он ей гонорею прошлый раз подарил. Вторая все время сражается с какими-то непонятными болячками, у нее вечная молочница, которую ни один препарат победить не может, потому что там член прыгает по разным дыркам, — Вера говорит эмоционально, сердито, а мне становится жаль этих бедных женщин, которые вынуждены терпеть козлов-мужей. — И что мне делать?