— Богдан, свадьба завтра, почему сегодня дарят подарки? – удивляюсь я. — Сегодня смотрины, — смеется Богдан, — хотят умаслить невесту, вдруг откажешься. — Ага, так я и убежала от тебя с двойней, — скромно опускаю я глаза. — Тихо, они еще не знают, — шепчет мне Богдан. И когда тетка Стефания желает нам много деток, Богдан выкладывает родне главную новость, что к марту ждем пополнение. Родня ликует. Тосты поднимаются еще чаще, поздравлений еще больше. — А я бы хотела преподнести тоже свой подарок, — встает Вера. – Тест показал, что у вас родятся два мальчика. Что тут началось! Я думала, от радостного крика родни вынесет окна ресторана. — Богдан, почему все так ликуют? – не на шутку пугаюсь я. — У нас в родне рождаются только девочки. Так что мальчики на вес золота. И всю нашу свадьбу меня носили, как драгоценную вазу. Муж тетки Стефании Леонидис даже предлагал оплатить частную клинику в Швейцарии. Но я-то точно знала, что лучше моей подруги роды никто принять не сможет. Свадьба прошла с размахом. Гуляли в ресторане одного из отелей, что принадлежали Леонидису. Гуляли три дня. На третий день я уже не выдержала и попросила Богдана отправиться в путешествие. Так хотелось посмотреть интересные и исторические места. Мы успели посетить монастыри Кипра, съездить к скалам Афродиты, проехались по всем престижным пляжам, что обозначены на картах Кипра. Были в нашем путешествии и древние руины городов и замков, Никосия, и еще один маленький городок на побережье, где мой почивший муж приобрел виллу. С удивлением я смотрела на обрывистый берег с белым небольшим зданием на краю. Рваные волны набегали на камни, высоко выбрасывая пену, ветер трепал небольшие пальмочки, высаженные вдоль жидкого газона. — И ради этого он воровал деньги? – удивленно воскликнула я. — Ну, видимо, он считал это пределом своих мечтаний, — улыбается Богдан. — Это хоть продать можно? — Возможно, но не быстро… Не такой уж и большой этот остров. Через неделю мы вернулись в Ларнаку. Мы улетели обратно, домой, где нас ждали дела и бизнес Богдана. Дома была уже глубокая осень. Листва с деревьев облетела, шли дожди, и воздух стал кристально прозрачным. По утрам с реки поднимался туман. Было немного грустно после яркого солнечного Кипра. Дома полным ходом шёл ремонт. И я активно ездила по магазинам, подбирая мебель для своего интерьера. Один из таких дней я столкнулась в магазине с Снежаной, рядом с ней топталась Алла. По оперативным данным, звание худшей мамаши года Алла заслужила, ее лишили прав на детей, и их теперь воспитывали какие-то дальние родственники. Все лучше, чем горе мать. Видимо, перестав получать блага от любовников, Алла, в ожидании подачек, присосалась к богатым подружкам. — Ой, смотрю, ты не терялась, не прошло и полгода, как помер муж, а уже пузо на лоб лезет, — язвительно улыбнулась Снежана, тыча пальчиком в едва заметный мой животик. — А тебе завидно? – зло спросила я. — Фу, как некультурно, сожитель то хоть у тебя имеется, — Снежана с пренебрежением осматривает меня. — Даже муж имеется, — Богдан возле меня нарисовался внезапно, словно черт из табакерки. Он защитным жестом накрыл мой живот своей ладонью. У Снежаны и Аллы глаза стали квадратными, стоят две подружайки, раскрывши рот, глазами хлопают, рты не закрывают. — Здравствуйте, а мы и не знали, что у Василисы такой молодой и красивый муж, — первой очнулась Снежана. — Давайте знакомится, — Алла улыбнулась хищной улыбкой гиены и протянула лапку с алым маникюром. — Как-нибудь в другой раз, сейчас нам некогда, — Богдан разворачивает меня к себе, берет под руку, и мы уходим. – И вот мнения вот таких гадюк ты боялась? — Знаешь, с тобой мне ничего не страшно… В конце февраля нам сдали вполне отремонтированный дом, правда с огрехами и доработками, но в нем уже можно было жить. И я начала завозить мебель, радуясь, что успеваю до родом. Но мои мальчики не хотели долго засиживаться в животике. И не успела я расставить мебель, как они попросились наружу. Богдан жутко нервничал, когда вез меня в клинику, по дороге названивая Вере. Та, как назло, уехала к свекрови, у которой опять поднялось давление. Пока меня суетливо принимали в клинике, за Верой на машине уже ехал Рашид. Все успели, к моменту, когда схватки перешли в потуги, Вера была на месте. А через час у меня родились два прекрасных мальчика. Богдан сиял, держа на руках двух замечательных бутузов. По греческим обычаям детей называют в честь родственников, поэтому мы их назвали в честь отца Богдана и его дяди Леонидом и Дмитрием. По-гречески их имена звучали красиво: Димитрис и Леонидис. И еще через час, когда я уже была в палате, нам звонили с поздравлениями родственники со всей Греции и Кипра. А Леонидис обещал приехать с тетушкой на крещение внучатых племянников. Это уже потом были веселые крестины, когда от множества родни у нас трещал по швам дом, а своих детей я видела, когда их надо было кормила. И подарков у нас был целый самолет. Ещё целый год у нас гостила то одна, то другая тетушка помогая мне в уходе за детьми. Так что растут наши детки в любви в большой греческой семье. А я уже и забыла, что такое быть одинокой. А через два года у нас с Богданом родился третий сын. Мы так мечтали о девочке, но видно судьба нам уготовила сюрприз. Мы его назвали Виктор. Когда-то я мечтала, что у нас по дому будут бегать маленькие ножки, теперь у нас по дому бегаю три пары маленьких ножек. — Ты не устала, — обнимает меня Богдан. Скоро мое день рождение, мне исполняется сорок четыре, стульчики, как говорит Вера. Должна прилететь родня. — Как там у нас дела с домиком для гостей? – улыбаюсь Богдану и тоже обнимаю его. — К концу недели можно будет завозить мебель, — улыбается Богдан. – Надеюсь, места теперь всем хватит. И мы с ним смеемся, вспоминая крестины Виктора, когда гостей приходилось укладывать спать у соседей. Хорошо у нас соседи гостеприимные, не отказали и разрешили использовать свой домик для гостей. — Ты сегодня выглядишь уставшей, давай я доделаю ужин, — шепчет мне на ушко Богдан. Чего то я и правда расклеилась в последние дни, то плакать хочется, то смеяться. Сплю, как сурок. Хорошо, что Богдан нанял няню, а то бы не справилась. В двери позвонили. Смотрю в домофон, а у моих ворот паркуется Вера. — Привет, Вер! — и я нажимаю клавишу, ворота скрипят и распахиваются. Через минуту Верка влетает ко мне в дом. — Подруга! У меня радостное известие! – Вера кричит так, что у меня уши закладывает. – Отгадай, какое! И я начинаю перебирать в уме, что такого могла принести на хвосте мне Вера. Вроде защититься она уже защитилась, получила доктора наук, ездит теперь на симпозиумы, читает лекции. Дети у нее окончили школу, учатся в Медицинском. Что такого могло произойти? — Ой, Вер, чего-то я сегодня не в настроении угадывать, — пытаюсь отшутиться я. – Спать хочется. — А на солененькое не тянет? — ухмыляется Вера. И я с ужасом смотрю на нее. Ведь совсем недавно была у нее на приеме, она мне тогда прописала витамины с микроэлементами. — Та-дам! Ты беременная! – орет радостно Вера, а я чуть в обморок не падаю. – И в этот раз у вас точно будет девочка! Из кухни выходит Богдан: я что-то пропустил? — Богдан, целуй скорей жену! У вас скоро будет девочка! Они крутятся вокруг меня, радуются, не знают куда усадить. А я в шоке. Я же пила таблетки. — Ну, таблетки не дают сто процентной гарантии, — разводит руками Вера. – Ты летала в Грецию на отдых, сдвинулись часовые пояса, приняла не вовремя и все. Верка косит глазом на Богдана. Затем закатывает глаза. — Васька, у тебя мужик просто гигант производитель, — тихо шепчет мне на ушко, а сама ржет. – От него забеременеть можно просто полежав рядом. — Вера, мне же уже сорок четыре года, — блею я, — какие роды? — Ну, ты два года назад ведь родила, все хорошо, значит и в сорок четыре родишь, — смеется Вера. Вера смеялась недолго. Потому что через месяц тоже забеременела, а потом долго ругалась на своего Володьку. Так через год Богдан уже качал на руках маленькую Софи, а Володька – Настю. *** История была бы не полной, если бы ничего не было бы сказано о других действующих лицах. Наталья получила сравнительно небольшой срок, ей дали двенадцать лет. Она отсидела только половину, адвокаты постарались и помогли ей выйти на свободу. Вышла она уже тяжело больной женщиной, продала всю недвижимость в городе и уехала. Куда? Никто не знает. С матерью она прекратила всякое общение ещё до суда, а через полгода ее мать умерла от рака в хосписе, всеми брошенная.