Если честно, то чем больше читаю договор, тем больше злюсь. И тут натыкаюсь на пункт об изменах, который гласит, что никаких измен не должно быть! Серьезно⁈ Поднимаю взгляд на своего серьезного мужа и шиплю: — Никаких измен? — и даже начинаю нервно смеяться. — А что, хотела изменять? — приглушенно рычит он, мрачнея на глазах. Даже рот открываю от изумления. Конечно не хотела! Но у него явно странные понятия о фиктивном браке. Он изменил мне в настоящем, но к изменам в фиктивном относится строго категорично отрицательно! Ухватывает пальцами мой подбородок и поворачивает мое лицо к себе: — Так что, хотела изменять? Решила мстить мне? — цедит это сквозь зубы. — Я — не ты! — шиплю ему. — И я, даже в фиктивном браке, не стала бы изменять! Зависает и рассматривает меня. На скулах ходят желваки. Медленно выдыхает и цедит: — Хорошо. Меня этот пункт тоже касается. — В каком смысле? — непонимающе хмурюсь. — С моей стороны тоже никаких измен. Неверяще смотрю на него. — Никаких измен? Уже поздно, — горько говорю это и отворачиваюсь. Так старалась забить эти чувства и боль поглубже, но сейчас почему-то они опять дают о себе знать. Больно. Очень больно. — Я рискну, — цедит он. Машина останавливается возле музыкальной школы, и я дергаюсь, чтобы выйти. Мой муж перехватывает меня за руку и ровным тоном говорит: — Сначала подпиши договора. Поджимаю губы. Не хочу уже ничего. Даже дочитывать не хочу. Какая разница, что там еще. Свои обязанности я уже прочитала. «Вознаграждение» тоже прочитала. Остальное — мусор, поэтому беру ручку и расписываюсь на всех страницах. А потом выскакиваю из машины и бегу так, как будто за мной гонятся черти… 23 Артем Моя жена, не дочитывая договор, расписывается и убегает, кипя от злости. Бежит по ступенькам музыкальной школы. Волосы развеваются и переливаются в солнечных лучах, изящная, гибкая фигурка в легком платье угрюмо удаляется от меня. Кажется, что она стала живее и моложе. Хотя странно о таком думать. Ей всего двадцать три, но сейчас ей можно дать лет двадцать. И мне все в ней нравится. В том числе и то, что она перестала циклиться на клиниках и детях. За все время ни разу об этом не упомянула. Да и больше она не посещает врача, не сдает анализы. Стискиваю челюсти и играю желваками. Такое гнетущее чувство, что я все просрал. Медленно выдыхаю и приглушенно рычу. Так и есть, этой херовой изменой я просрал свой брак. — Поехали, — командую водителю и кидаю взгляд на свою жену, которая подбегает к дверям школы и врезается в какого-то хмыря. — Подожди, — рявкаю водителю и мрачно наблюдаю за Милой и типом. Она чуть бы не отскакивает от удивления, а он придерживает ее за локоть и улыбается ей. Стискиваю челюсти, продолжая наблюдать. Если честно, хочется выйти из машины и втолковать этому кретину, чтобы к моей жене даже на пушечный выстрел не подходил. Но я держусь. Я набокопорил. Поэтому на Милу сейчас давить нельзя. Она и так ведет себя нестандартно. Устраивает бунты и остальную херню. Если сейчас отбрею этого кретина, то она еще больше разозлится. Поэтому я, как дурак, сижу и наблюдаю. Она строго смотрит на этого олуха, а потом выдергивает свой локоть из его пальцев, обходит его и скрывается в здании школы. Умничка, девочка… Кажется, даже медленно выдыхаю. И это не очень приятно, не знать, чего ожидать от своей жены. Я почти на сто процентов уверен, что она не позволит себе лишнего и не подпустит ни одного мужика к себе, пока мы связаны узами брака. Но доля сомнения есть. Совсем маленькая доля, но есть. Она мысленно перечеркнула наш брак. Реально пытается относиться к нему, как к фикции. Да и мне может захотеть отомстить… Тут же вспоминаю ее разозленную пламенную речь: «Я не ты! И я, даже в фиктивном браке не стала бы изменять!» И я в это верю, но все равно беру телефон и набираю охрану: — Не спускайте с моей жены глаз. Докладывайте сразу, если она будет вести странно и нестандартно. Если увидите ее с каким-либо мужиком, сразу докладывайте. Потом киваю водителю: — Поехали. * * * Милана Не успеваю вбежать в музыкальную школу, как ко мне подбегает Юлька. — Мила, привет! Вот это ты приезжаешь под конвоем! — тарахтит она. — Одна, вторая машина… Те уехали, эти остались… — О чем ты? — бегу в свой класс. — О твоем водителе, охране… — не отстает от меня Юлька. — Может у твоего мужа есть кто на примете? — О чем ты? — резко останавливаюсь и строго смотрю на нее. — Да о друзьях каких-нибудь. Мне в личной жизни совсем не везет. Надоело перебирать каких-то непутевых маменькиных сынков… — Юль, у меня урок, — обрываю я ее и забегаю в свой класс. Я еще сводничеством не занималась, тем более с какими-то друзьями моего мужа. После пары занятий звонит мама. — Привет, Миланочка. Максимка отказался заниматься нашим делом. — Мам, какой Максимка? Какое дело? — не сразу понимаю, о чем говорит мама. — Адвокат, сын тети Шуры.