Я сморщила нос. – Не буду. Я не буду, честное слово, теть Ксю. Деня врет все. Он вредная какашка. Я хохотала до слез, сдавая прокатную коляску. Однако мое веселье закончилось из-за звонка. Это был Паша. Не в сообщении, не на почте письмо. Он звонил на телефон и хотел разговора. Нужно было сбросить, но моя гиперотвественность не позволила игнорировать заказчика. Я знала, что пожалею, но прижала палец к губам, прося мальчишек быть тихими, и сняла трубку. – Ты не имеешь права игнорировать меня, – сразу пошел с козырей Паша. Его голос был слишком веселым. Учитывая, что мы разругались в пух и прах и почти не общались, я напряглась сильнее прежнего. – Я плачу тебе деньги, и ты обязана меня спасти, Оксан, – продолжал он. – Я обязана сделать тебе ремонт и обставить дом. Больше ничего, – нудно сообщила я. – Нам придется менять стратегию. Приезжай. – Нет, – сразу отказалась я. – Оксан, клянусь, это вопрос жизни и смерти. Его веселый тон и совершенно невеселые слова окончательно меня взбесили. – Прекрати, Паш. Я никуда не поеду. У меня дела. – До вечера? – До понедельника. Он захныкал мне в трубку. Чисто Витька перед тихим часом. – Нееет, до понедельника я не доживу. – Ты дурак, что ли? Как можно так говорить? – повысила я голос. – Теть Ксю, нехорошо обзываться, – важно и громко сообщил мне Витя. – Ты не одна? – сразу понял Паша. – Кто это такой моралист? – Племянник. – Отлично. Я пришлю за вами машину. – Нет, Паш! Нет. Мы никуда не поедем. Я обещала сестре… – Я бы поехал. А куда? – поинтересовался Дениска-авантюрист. – Я тоже поеду, если там дадут пиццу. – Их двое? Я дам пиццу! – закричал Паша. – Вы с ума сошли, мальчики? – рявкнула я и на племянников. – Это по работе. Мне придется работать. Я должна за вами присматривать. Мы собирались в пиццерию. – Пиццерия будет тут, – повторил угрозу Паша. – Оксан, я клянусь, это очень важно. Боюсь, нам придется переделывать все, если ты не приедешь сейчас. – Да что случилось? Твоей жене не нравится? – уколола я Пашу в больное. Я слышала, как он выдыхает и скорее всего считает про себя до десяти. – Нет у меня жены, Оксана. Была, да вся кончилась. Неужели и дизайнера нету больше? – Ты не скажешь, что случилось? – Я покажу. Куда прислать за вами машину? – Паша, со мной два племянника. Какая работа с ними? – Увидишь, – опять пообещал он. – Скажи адрес. Ладно. Мне уже на середине разговора хотелось согласиться. Я слишком долго тянула. – Мы в зоопарке, – сдалась я. – Вызываю такси, заказываю пиццу. Пока мы ехали к Паше, я сто раз передумала. Столько же раз собиралась спрыгнуть где-то в моем районе и придумать оправдание. К счастью, с детьми не нужно ломать голову. Капризы, мокрые штаны, запрет родителей. Но прятать голову в песок мне хотелось меньше всего, хотя и видеться с Пашей я опасалась. Он был слишком весёлый, что подозрительно. Мои дезертирские планы так и остались в теории. Ворота Пашиного дома медленно открывались, пока водитель помогал Вите выбраться из детского кресла. Мальчишки с любопытством поглядывали за ворота, не решаясь стартануть. Редкая история про смущение у этих демонов. Я поблагодарила водителя и скомандовала смело: – Пойдемте. Паша вышел из дома и встречал нас. В руках он держал какую-то сумку. Но присмотревшись, я поняла, что это… собака. Он махнул нам рукой и поставил зверя на ступеньку крыльца. Тот неуклюже свалился с одной, увереннее прыгнул на вторую и помчался к нам навстречу. – Собаааака, – завопил Витька и дал газу. Денис рванул за ним. Они встретились меньше чем за секунду, потому что скорость сближения была космической. Я захныкала, увидев, как Витя падает на колени, чтобы собака его лизнула. – Это капец! – сообщила я Паше вместо приветствия. – Согласен, – ответил он виновато, но глаза блестели счастьем. – Скажи, что тебе дали его на время и… – Как его зовут? – перебил меня Дениска. – Это девочка, – сообщил Паша с гордым видом. – Моника. Но я зову ее Моня. – Моня! Класс. – Моня, привет. Витька тормошил рыжую собакенцию по загривку. – Паше тоже привет скажите, умники, – занудно прикрикнула я на мальчишек. – Привет, Паша, – выдали они хором, не отрываясь от собаки. – Это Витя и Денис, – представила я их, чтобы хоть немного соблюсти приличия. Но ни в какие приличия не вписывалась мелкая рыжая собаченция. Я всплеснула руками и накинулась на Пашу. – Паш, это что такое вообще? – Это корги, – сообщил он гордо. – Ей семь месяцев. Очень умненькая. Писает только на газон, просится. Представляешь? Стены пока не грызла. Я захныкала. – А мебель? А кресло? Паша виновато скривил лицо. – Боюсь, уже поздно менять мебель. – Менять на что? – продолжала я возмущаться. – На брезент и железо? Она все разнесет в доме. – Я же говорю, она умненькая. В спальне еще пахнет краской, поэтому мы спим в гостиной.