Я же сама жила одним днем. Мне нравилось создавать уют в Пашином доме, нравилось гулять с его собакой, болтать с ним вечерами у камина, потягивая терпкое красное вино, слушать о его работе, ничего не понимая, кроме шуток о косяках подчиненных. Мне нравилось в нем все. Даже маниакальную ответственность за бывшую жену и благотворительность в ее сторону я теперь понимала намного лучше. Паша повернут на контроле. Он старался заботиться обо всех, кто зависел от него. Начиная с Мони, заканчивая зеленым джуниором* в его команде. Скобелев был гиперответственным и очень эмпатичным. Поэтому и отец из него будет отличный. О муже я старалась не думать. Мы просто жили нашу жизнь, которая обрастала новыми традициями. Например, проводить выходные вместе. Один день обязательно шумной компанией. Паша не шутил, приглашая мою сестру с мужем и детьми. Они действительно часто бывали в гостях. Если я ночевала дома, то Паша обязательно звонил мне вечером перед сном, рассказывал, как уговаривал Моню покакать, а она капризничала, потому что меня с ними не было. Я привыкла смеяться перед сном. Про Карину я старалась не думать и не спрашивала. Зато Вадим пару раз звонил мне. Я не брала трубку. Мне хватило последнего разговора с ним. К сожалению, игнора мой бывший не понял. Я поехала закупить саженцы на осеннем базаре для Пашиного двора в день привоза. Чтобы хорошо поработать, я зашла за кофе. Там меня и поймал Вадик. Мой кофе лился в стаканчик, но я была готова бросить его, едва увидела бывшего мужа. – Оксан, не убегай, пожалуйста, – буквально взмолился Вадим, прочитав в моих глазах намерение удрать. – Прошу тебя, мне нужна твоя помощь, Окс. Он похудел сильно, выглядел таким жалким и ужасно уставшим. Словно не спал три ночи, не ел и плакал столько же дней. Я перепугалась и спросила: – Ты заболел, что ли? Страшные мысли заставили сжаться и сжалиться. – Нет, – успокоил меня Вадим. – Но вся жизнь коту под хвост. Мне больше не к кому обратиться, Окс. Кофемашина хрюкнула, нацедив мне стаканчик капучино. Вадим облизал сухие губы и попросил: – Угости меня кофе. Пожалуйста. – Ладно, – сжалилась я. Вадик просиял и ушел ждать меня за столик. Я нажала кнопку и поставила второй стаканчик, взяла еще два маффина. Бывший муж накинулся на еду, как будто в тюрьме сидел. – Вадим, что с тобой? – спросила я, не дожидаясь пока он сам начнет. Вадик проглотил, шумно запил кекс и сказал: – Голодал. Я широко раскрыла глаза. – Куда ты вляпался? – В Карину, – печально ответил он. – Это она предложила почистить организм голодом, чтобы раскрыть чакры. Дебильная была идея. Мы расстались. Я чуть со стула не упала и спросила: – Из-за голода? – Нет. Не только. Она кроме голодовки столько всего натворила. Я с работы уволился, пошел на коуча учиться по ее совету. Я охнула. – Как уволился? – Одним днем, – вздохнул Вадим. – Босс меня разве что не отмудохал, пока я заявление писал. – Признаться, я его понимаю. Ты ведущий архитектор, Вадик. Он уронил голову. – Был. Все просрал из-за нее. Работу, деньги, тебя. – По убыванию важности все перечислил, – отметила я с обидой. – Молодец. Вадик на мой сарказм не повёлся. – Не злись, Оксан. Я сам на себя злюсь за нас обоих. Но если скажешь, что мне так и надо, то и правильно. Ничего правильного в Вадиме серого цвета, от которого осталась половина, я не видела. Может, он и поступил как скотина со мной, но видеть его таким униженным слабым и растоптанным мне удовольствия не доставляло. Думаю, я не стала бы просветленно радоваться, роди он с Кариной детей где-нибудь в шикарной вилле на Лазурном берегу. Но и такого тотально уничтожения личности тоже не желала бывшему. – Она говорила, что у меня мышление нищего, – продолжал откровенничать Вадим. Он чуть не плакал, и я не решилась его заткнуть. – Все началось с наших денег, потом я ушел и тебя заставил уволиться. Она говорила, что нужно порвать все связи с прошлым. Чтобы не возвращаться к паттернам стагнации, а строить новое изобильное будущее. – Вадииик, – простонала я. – Что за шизотерика? – Законы энергии богатства, – сказал он. Как будто это все объясняло. Я провела рукой по лицу. Пока я училась жить то одна, то с Пашей, Вадим просто свихнулся. – Знаю, что звучу по-идиотски. Но она говорила так убедительно. А я верил. И секс, конечно, был потрясающий. Меня замутило. Я отодвинула кофе, к которому так и не прикоснулась, и попросила: – Вот не надо мне про секс рассказывать, Вадик. Я не твой личный психолог, даже не батюшка на исповеди. – Прости, прости, прости, – зачастил он, хватая мои руки. От его прикосновения стало противно. Я выдернула пальцы и стряхнула их. Надо будет и руки помыть. Вдруг Вадькино помешательство заразно, и я завтра пойду тоже голодать и ломать свои бедняцкие паттерны. – Ты кофе не будешь? – спросил бывший, не обидевшись на мою гримасу ни капли. – Можно я… – Не буду. Пей. Мне действительно ничего бы в горло не полезло после таких историй. Пока Вадим допивал и доедал вторую порцию, я искала понятные слова, чтобы закончить нашу встречу. – Что ты хочешь от меня, Вадик? Я тороплюсь. Он только что так радовался маффину, но от моего резкого тона сник. Губы Вадима скривились. Я думала, он заплачет сейчас. Этого я точно не вынесу и просто убегу. – Хочу все вернуть, Оксан. Тебя, нашу жизнь. Мою жизнь… Я, только потеряв все, понял, что был счастлив с тобой. Обрадовать Вадима мне было нечем. Я не стала оттягивать и искать нежные формулировки. – Ничего не выйдет. – Я не тороплю, – начал торговаться Вадик. – Можно хотя бы звонить буду? – Нет. Мне жаль, что ты в таком состоянии, но наш брак точно закончен. – А дружить? – Спасибо. Не хочется тоже. – А Федоровичу можешь звякнуть? Он так злился на меня. Я боюсь ему даже написать. Я начала раздражаться. – Может еще приехать тебе квартиру убрать, Вадим? Сам разбирайся. Кроме Федоровича еще масса контор в Москве, где тебе будут рады. – Не хочу я в другие, – почти захныкал Вадим. – Обратно хочу. – Когда паттерны сжигаешь, обратно сложно. Или совсем нельзя. Вадим усмехнулся. – Жестокая философия подъехала? Давай, оттачивай на мне остроумие. От его ехидства мне стало совсем тошно. Я выскочила из-за стола и не прощаясь пошла к базару. Но не тут-то было. Если в прошлый раз Вадик не стал меня догонять, то в этот не побрезговал побегать. – Оксан, стой. Подожди, пожалуйста. Может, хоть денег одолжишь? Немного. Тысяч пять-десять. Он схватил меня за локоть и канючил, как маленький ребенок. Будет дешевле откупиться. – Дам. Только пообещай, что отстанешь от меня. – Клянусь! – почти выкрикнул Вадим. У меня не было с собой много налички. Пока я открывала кошелек, то сама себе под нос бубнила: – Нужно было ехать с Пашей. Он ведь предлагал… Вот шесть тысяч. – Паша твой к жене вернулся. Никуда он не поедет. Ждут они, пока закончишь ремонт.