– Хорошо. Я отбила звонок, но телефон зазвонил снова. Думала, это Настя, и сразу сняла трубку, но ответила не сестра. – Оксан, малыш, ты куда пропала? – проговорил Паша. Я прикусила губу. От его нежного голоса в пору было завыть. – Оксааан, – позвал Паша. – Алло, ты в порядке? Где ты? – Нигде, – сказала я. Слова давались с трудом, но я смогла не рыдать хотя бы. – Паш, я видела, что Карина вернулась. Можешь не объяснять мне ничего. Все понятно. – Карина… что? Стой-стой. Что ты видела? Нет, я приеду сейчас. Ты дома? – Нет. Я вообще не в Москве и видеть тебя не хочу. На ландшафт найду специалиста, а ремонт сам закончишь. Остались мелочи. – Да срал я на ремонт! Что ты творишь? Где ты? – Нигде, – повторила я тихо. – Не звони мне больше. Пока. Машина остановилась у входа в аэропорт. Я поблагодарила водителя, вошла в терминал. Почему-то были адские очереди на контроле, и я чуть не пропустила посадку. Эта нервотрепка позволила мне не раскиснуть из-за Паши. В самолете я тоже старалась о нем не думать. Мы сели в Кисловодске. Я добралась до санатория и заселилась без приключений, написала сестре. Усталость догнала в конце дня. Меня хватило только на легкий ужин и прогулку по территории. Горный воздух буквально сбил меня с ног. Не было и девяти вечера, а я уже спала в своем пенсионерском номере на ортопедическом матрасе. Глава 14. Курорт Ладно, я погорячилась с пенсионерским отдыхом. Народу в городе хватало разного. Были и пенсионеры, и мои ровесники, и молодежь. Последние по большей части использовали Кисловодск как перевалочный пункт, чтобы стартовать в горы. Я поглядывала на них с завистью и собиралась тоже сгонять на экскурсию в Домбай, посмотреть Эльбрус. Но в первые дни мое состояние оставляло желать лучшего. Я старалась не плакать. Большая часть сил и времени уходила именно на это. В первый день я проспала завтрак и без энтузиазма выбралась из номера прогуляться. Вопреки моему хмурому настроению на улице было солнечно, ярко от цветов и нарядно, что ли. Грустить стало как-то неудобно в такую прекрасную погоду. Осенний сезон радовал теплом и отсутствием толп туристов. Я с удовольствием гуляла по маленькому аккуратному городку. Все дороги здесь вели, конечно в Нарзанную галерею. Именно туда я прогулялась пешочком и решила, что буду ходить каждый день. Холодный нарзан мне понравился. Я сразу заметила объявление, что воду пить нужно с умом, и в тот же день заглянула к врачу, чтобы получить консультацию. Мне посоветовали пить общий нарзан с самой низкой минерализацией – он считается столовой водой. Врач разрешил каждый день три раза по полстакана. Но я, конечно, ходила в галерею разок, максимум два в день. Горный воздух и прогулки до водички неожиданно стали сильно утомлять меня. В городе у меня было больше энергии. Я просыпалась рано и могла весь день до ночи провести на ногах. А ночью еще и хватало желания заниматься любовью с Пашей. В курортном режиме я совсем расклеилась. Спала как слон, редко успевала на завтрак, а ложилась до полуночи. Возможно, потому что я старалась гулять побольше и устраивала себе всякие расслабляющие аттракционы. То массаж, то нарзанная ванна, то сауна, то душ Шарко. Но отдельным видом веселья стало для меня наблюдение за постояльцами. В моем санатории было очень много женщин и мало мужчин. Первые буквально устраивали охоту на вторых. Меня это веселило. А еще радовало, потому что я всегда могла найти свободный стол и пообедать в одиночестве. Не скажу, что я бука и ненавижу людей, но общение мне сейчас хотелось свести к минимуму. Я старалась вспомнить, как жила первое время после развода. Мне ведь нравилось проводить время с самой собой. Я чувствовала себя счастливой, избавившись от Вадика, и пыталась вернуть то ощущение. Получалось скверно. Избавиться от Вадика и расстаться с Пашей – очень разные истории. На солнце еще кое-как чувствовалось счастье, но в санатории быстро возвращались боль и тоска. Даже громкий смех дамочек, которые подсаживались к мужчинам за обедом, меня не веселил. В один из таких печальных моментов я ковыряла вилкой капустный салатик и скучала по Паше. Мужчины, которых обхаживали курортницы, и рядом со Скобелевым не стояли. Он произвел бы тут фурор. Я усмехнулась, и сама себе напомнила, что Паша точно не нуждается в армии фанаток. Вряд ли он оторвется от любимой Карины, раз уж простил блудную жену. – Добрый день, – прервал мои мысли незнакомый мужской голос. Я подняла глаза. – Могу я присесть? Мужчина лет пятидесяти на вид не стал дожидаться моего ответа и устроился за моим столом. – Э, да… – запоздало попыталась я быть милой и вежливой. Я не раз видела его. Он всегда обедал в шумной компании флиртующих барышень. Напоминал мне султана с гаремом. Поэтому на нас сразу все стали глазеть. Я очень надеялась, что его фан-база не перекочует сейчас за этот стол по инерции. – Меня зовут Николай. А вас? – представился мужчина, расставляя борщ, пампушки, гречку и компот на столе. – Оксана, – ответила я, продолжая излучать вежливость. – Что-то вы грустная, Оксаночка. Так и тянет составить вам компанию и развеселить. Пока я думала, насколько вежливо будет сказать, что не нуждаюсь в гастролях «Аншлага», Николай снова спросил: – Откуда вы, если не секрет? – Из Москвы. – О, столичная девочка, – засмеялся он очень довольный собой. А может, и мной тоже. – Сразу видно московский лоск и шик. Я приподняла бровь, недоумевая. Что шикарного во мне было? Кроссовки и спортивный костюм? Как-то неубедительно я шикую. Я пожала плечами и скептически усмехнулась. – А вот и не смейтесь, Оксаночка. Вы особенная. – Вот уж вряд ли, – сумела вставить я свои пять копеек в его болтовню. – Я разбираюсь в людях. Поверьте. Я решила не спорить и сказала: – Верю. – Я сам из Оренбургской области, но в Москве пожил, – продолжал Николай бодро. Он то ли не понял, что я не в настроении болтать, то ли ему было все равно. – Мы с бригадой строили развязку на Кутузовском шоссе. Вот это была работа. Знаете, как к нам относились? А я вам скажу – отлично. Мы жили в отдельных комнатах. Только русские, безо всяких там из Чуркестана. Я поморщилась от его неприкрытого пренебрежения к эмигрантам. Николай этого не заметил и продолжал вещать о развязке на Кутузовском, своей огромной зарплате и московских женщинах, которых он повидал. Впервые за все время пребывания в Кисловодске у меня напрочь пропал аппетит. Я с трудом съела еще одну вилку салата и выпила чай. А он все болтал и болтал, как заведенный. Боже, где у этого Николая кнопка? С трудом поймав паузу между вдохами Николая, я встала и собиралась уйти. – Было приятно познакомиться, но мне пора. Он вскочил и схватил меня за руку бесцеремонно. – Подождите, Оксана. Давайте еще посидим, поболтаем. – Не могу, – соврала я зачем-то. Я могла, но не хотела. Дурацкая вежливость и нежелание обидеть человека сослужили мне дурную службу. – Я собиралась в краеведческий музей. Кажется, он закроется через пару часов. – Какое совпадение. Я тоже. Мне вас просто бог послал. Вот бы опоздал. – Так завтра сходите, – нашлась я. – Нет-нет, я хочу с вами. Всегда приятнее окультуриваться в компании красивой дамы. Он отпустил меня и быстро, как в армии, залил в рот ложку борща и две – гречки. Николай умял котлету за три секунды. Я никогда не видела, чтобы так быстро ели. Ради меня он бросил половину обеда, но опрокинул в себя компот, словно это был дринк виски. Дёрнул меня черт сказать, в какой именно музей я собралась. На улице я поняла, что Николая не остановило бы ничего. Он бы пошел со мной в любой музей. Возможно, и в чащу леса ночью. Мужчина вознамерился приударить всерьез. Я хотела взять экскурсию в музее, но Николай категорически отмел эту идею. – Я сам тебе все расскажу, красавица. Мы тут сто раз были с группой. – Зачем же вы пошли со мной? – подловила я нового знакомого. – Конечно, чтобы побыть с тобой. Николай противно засмеялся. Наверное, изображал коварный или соблазнительный смех. Меня от него начало трясти. Страдать в такой компании вряд ли получится, но я бы предпочла вернуться в хандру. С каждой минутой в компании поклонника мне становилось все более невыносимо. Откуда я? – было его последним вопросом. Следующие два часа он говорил о себе и капельку про основание Кисловодска. Читать таблички я б могла и сама. Но и этого шанса у меня не осталось. Николай требовал себе все мое внимание. Когда я попыталась пристроиться к группе с гидом, он взял меня за локоть и отвел в сторону. – Тут это очень не приветствуется. Могут начать ругаться, – сказал он мне заговорщическим тоном. Я с трудом сдержала стон. Отшить его грубо я не смогла и решила просто смириться и перетерпеть. Старые привычки из брака все еще работали. Пока Николай бухтел о кораблях, которые бороздят просторы Большого театра, я подыскивала мысленно слова, чтобы отказаться от его сопровождения. Но так и не смогла. В конце «экскурсии» мне стало даже льстить внимание мужчины. Я не поощряла его, но решила не отвергать. Забавно получать столько внимания первого парня на курорте.