Наверное, Просекко включило анестезию. Мне не было больно. Скорее – легко. Я нашла по приложению мастера, который сменит замок прямо сегодня. У меня осталось время зайти в ЗАГС, подать на развод. Оказывается, так легко разрушить семью. Мне казалось, мы с Вадимом навсегда. А реальность показала, что цена нашему «навсегда» – одна любовница, два заявления, чемодан и новый замок. Разумеется, эйфория отступила, как только я проводила мастера и закрыла за ним дверь. Я осталась одна в тишине. Чтобы не рыдать снова, я стала искать работу. Мои заказчики помогут продержаться, но жить все же хотелось нормально. Некоторое время я решила пожить в изоляции. Сестре о разводе сказала в быстром телефонном разговоре и попросила не звонить мне. С друзьями предоставила разбираться Вадиму. Маме я пока не говорила, предвидя ее бесконечные причитания. Я сосредоточилась на поиске работы и взяла парочку заказов на дизайн ландшафта. Сезон заканчивался, но многие еще пытались запрыгнуть в уходящий поезд. Сходив на три собеседования за неделю, я начала расстраиваться. Оказывается, моя зарплата была очень даже приличной. К тому же со мной почему-то общались как с новичком, хотя я имела отличное портфолио. Это могло бы вывести из равновесия, но неожиданно пришли деньги от бывшей конторы. Три моих оклада упали чертовски приятной суммой на счет. Я проверила несколько раз и решила, что это какая-то ошибка. Но мне почти сразу позвонил Виктор Федорович. – Оксана, тебе выходное пособие упало на карту? – спросил он, не здороваясь. – Да, только что пришло. Ошиблись? – предположила я. Ужасно не хотелось общаться ни с кем из начальства или бухгалтерии, но, похоже, придётся. – Нет, это не ошибка, – огорошил меня бывший босс. – Считай, что мы тебя сократили и выплатили все по закону. Я так и зависла. Три оклада по закону – это, конечно, круто. Мало кто и при сокращении штата следовал требованиям КЗоТа. – С чего это вы такой щедрый, Виктор Федорович? – огрызнулась я. Мне бы благодарить и кивать, но за последнее время я совсем отвыкла терпеть и сглатывать. – Я тебя очень ценил, Оксана. – Неужели, – выплюнула я, снова нарываясь. – Поэтому и попросили уволиться одним днем. А как же Вадим с его более высокой ценностью? – Знаю, что ты злишься. Имеешь право. Я плохо с тобой поступил. Думал, прикрою Вадьку и обоих спецов сохраню. Но уж вышло как вышло. Я попрошу тебя не распространяться в подробностях об увольнении. Мне дорога репутация конторы. – Покупаете мое молчание? – Да, – честно ответил Виктор. – Хотя бы не врете. – Тебе деньги точно не повредят сейчас. Сезон кончается. Будет непросто найти хорошее место. – Разберусь. – Удачи, Оксана. Он положил трубку, а я еще раз залезла в приложение, чтобы проверить баланс. Теперь мой счет выглядел очень надежным. Если я и до поступления денег могла существовать почти не экономя, то теперь все мои тревоги о голоде, холоде и возвращении к маме испарились. Разрешив себе бурно прожить радость, я скакала по квартире минут десять. Потом включила музыку на всю и танцевала, пока ноги не заболели. Пусть бывший начальник поступил не лучшим образом, но он хотя бы честно купил мое молчание и свою репутацию. Я не собиралась его подводить. Мои поиски работы действительно не приносили успеха, но теперь я могла за это не переживать. Спустя месяц, как и положено, нас с Вадимом развели. Все это время я почти ни с кем не общалась, но рассказала маме. Она восприняла неожиданно легко, меня ни в чем не винила и таинственно заметила: – Он всегда был кобелем. Пусть катится. Именно мама помогла мне найти квартиру в Коммунарке. Небольшая, новая и очень недорогая. Сдавала ее подруга, поэтому цена и состояние оказались очень привлекательными. Конечно, район в жопе Москвы, но я не брезговала. Мои постоянные заказчики были очень довольны быстрыми сроками исполнения. Еще бы. Я теперь только ими и занималась – никакой работы в офисе. В итоге мне накидали еще проектов для дизайна. Пара ландшафтов коттеджей, один гостиничный комплекс в области и несколько интерьеров для магазинов. Через неделю после развода я почувствовала себя готовой выйти в люди с сестрой. Наверное, глупо отмечать расставание с мужем. Я всегда считала, что так делают жалкие и отчаянно бодрящиеся разведенки. Но мне хотелось отметить и вариант с квартирой. Кроме всего прочего Настя просто не отстала бы от меня. Мы были близки, и она переживала. Мы назначили встречу в Настином любимом ресторане. Сестрица заставила нарядиться, и сама пришла в платье и на каблуках. Мы обнялись и заказали сразу игристого на аперитив. – Осьминога нам на гриле, – распорядилась Настя. – Два. Я по привычке собралась протестовать, но сестра накрыла мою ладонь своей. – Не пытайся экономить, Оксик. Я все понимаю. Ты теперь должна бережнее к деньгам относиться, но… – На самом деле я могу себе позволить, – перебила я ее. – Какого черта? Деньги – это энергия. Легко потратишь – легко придут. Настина бровь взлетела к кромке волос. Она махнула официанту, чтобы шел. – Легко потратить? Вот это новости, – присвистнула Настя, как только мы остались одни. – Вадик сейчас бы в обморок грохнулся. – На самом деле, Вадик меня и научил, – проговорила я усмехнувшись. – Представляешь, он все наши сбережения спустил на свою шикарную любовницу. А потом заявил мне, что это все энергия, и он вот-вот разбогатеет. – Каааак интересно. И разбогател? – Понятия не имею. Но мне бывший босс оформил сокращение и теперь – это офигеть какая приятная подушка безопасности. – Шутишь! – Нет. Серьезно. – А почему тебя вообще сократили? Неужели из-за Вадика-козла? Я заметила, что нам несут игристое, и улыбнулась официанту. – Сначала я выпью, а потом все расскажу. – А я выпью столько, чтобы все это выслушать? – Придется, – развела я руками. – Иначе зачем мы здесь? Нам разлили по бокалам вино. Мы звонко чокнулись, и я стала рассказывать Насте, как жила все это время. Моя история почему-то получилась задом наперед по хронологии. Сначала Настя радовалась за мою квартиру и новые личные заказы, потом она слушала про развод. Я проговорила этот день вслух, как будто отпуская его. – Очень странное чувство, Насть. Я вышла из ЗАГСа, было ощущение, что у меня губы, горло и даже в желудке все слиплось. Я не могла говорить, кажется, полчаса, но потом погуляла по городу, выпила кофе и нечаянно забрела в галерею на выставку. Ужасно интересная. Настя хмыкнула. – Нет- нет, – это не про секс. Вернее, не только про секс. Мне понравилась фотография, где мальчик из Африки впервые видит снег. У него были такие глаза. И там я поняла, что тоже могу сейчас стать героиней выставки. Развод у меня тоже ведь первый раз. – Главное, чтобы последний, – пожелала Настя. – За это нужно выпить. Я потянулась к бокалу. Шустрый официант подскочил и налил нам еще. – Давай за твое освобождение, – провозгласила Настя тост. Я с удовольствием выпила за это и сказала: – Я действительно как будто освободилась. Мой брак был какой-то тюрьмой, честное слово. Может, я и не любила Вадика никогда. Просто страшно было одной остаться. И до сих пор страшно. Но лучше так, чем с ним. У меня как будто кол вынули из одного места.