Пиздец. Отзывчивая. Совсем другая. На дне ее глаз я все еще вижу настороженность, будто страх притаился, но помимо него - желание. Впервые я вижу это в ней. Отчаянное. Дерзкое. Живое. Стоило бы притормозить, спросить, что за шоу, и с чего такие перемены, но все мысли на хер вылетают из башки, и я целую ее. Чувствую, как откликается, как прижимается, а ее острые соски через тонкую прозрачную ткань упираются мне в грудь. Сгребаю ее длинные шикарные волосы на затылке, оттягиваю, и жена слушается! Не упирается, не превращается в отстраненное бревно, а рвано дышит и смотрит своими охеренными глазами так, что я едва контролирую себя. - Амина… - хрипло вырывается из горла. Укладываю жену на постель, одержимо целую. Буквально вгрызаюсь в ее губы, кайфуя от того, что она не только позволяет мне это, но и сама отвечает, пусть робко, пусть неумело. Но блядь… Спускаю лямки топика, тот мешается, и без зазрения совести рву этот лоскут ткани, чтобы грудь была доступна вот так, без лишних преград - хочешь - сожми, хочешь - прикуси. Амина выгибается, сдавленно стонет, запускает пальчики мне в волосы, а я как бешеный кайфую от нежданного подарка. Крошечные трусики тоже на хер. Мое полотенце давно уже где-то потерялось. Прикасаюсь к Амине между ее стройных ног и дурею - она влажная. Течет. Хочет. Пиздец. Это просто лютый пиздец. А уж когда ее пальцы прикасаются к моему члену, я окончательно теряю ощущение реальности. Нет мыслей - с чего такие перемены? Нет ничего. Только дикое желание - взять. Ворваться в горячую податливую плоть. И трахать. Так, как я люблю. Как хочу. Как привык. И я… Торможу в последний момент - в памяти всплывает предупреждение врача о том, что у жены повышенный тонус, что для такой хрупкой девушки двое детей - большая нагрузка. Меня будто холодной водой окатывает. Дети. Внутри все рвется, на хер, забить болт на то, что сказала эта врачиха, и взять, наконец, жену так, как хотелось бы. И мне требуется пиздец как много усилий приложить, чтобы удержать своих демонов на привязи. Нельзя. Это слово пульсирует алым в моем сознании. С огромным трудом отстраняюсь и убираю ладонь Амины. Она непонимающе смотрит. - Рамиль? - ее голос дрожит. - Что-то не так? - Все так. Ложись спать. Горло дерет от своих же слов. Не этого я хочу сейчас. Не этого! Но я вспоминаю, как слышал биение маленьких сердец, и понимаю, что нельзя. НЕЛЬЗЯ! - Но мы же… Ты… - голос жены становится тише. - Ты что, не хочешь? - Не хочу! - рявкаю, лишь бы она престала испытывать мою выдержку на прочность. Под ее обалдевшим взглядом иду к шкафу и достаю трусы, чтобы как-то отвлечься. - Но я же видела! - летит мне в спину. - Что ты видела? Ты уже беременна, если забыла. Пока не родишь, нет смысла тебя трахать. Зверь внутри, словно одержимый, бросается на прутья клетки, в которую я его загнал. На хер. Я сам управляю своей жизнью. И никакой дурман не собьет с цели. Естественно, спать рядом с соблазном не выйдет, так что собираюсь уйти в гостевую, но Амина вдруг решает продолжить этот бессмысленный разговор. - Значит, заниматься этим вчера ночью с Айзой ты хотел, а со мной - нет смысла?! Замираю, осознавая ее предъяву. - Повтори. - Что, скажешь, ты не ночевал у своей любовницы вчера? - голос жены дрожит. Оборачиваюсь, и вижу в ее глазах слезы. Опять. - Считаешь, я должен тебе отчитываться? - Да, должен! - взвизгивает она. А мне требуется немало усилий приложить, чтобы взгляд не соскальзывал ниже, на ее обнаженное обалденное тело. - Ты - мой муж! Но если тебе не нужна жена, если… Если я тебе не нравлюсь, я хочу развод! Все вокруг мгновенно окрашивается красным. Раз - и я уже нависаю над Аминой, прижав ту к стене так, что между нашими телами едва ли пара сантиметров. Она испуганно смотрит на меня, а я скалюсь на ее браваду, от которой не осталось и следа. - Развод? Забудь про это, Амина. Ты - моя жена, ясно? Моя! Саданув кулаком по стене возле ее головы, едва сдерживаюсь, чтобы не впечататься телом в ее и не взять вот так - жадно, по-звериному, оставляя следы, которые еще долго будут сходить с ее молочной кожи. - Моя! Поняла? - Тогда зачем? - с горечью спрашивает она. - Зачем ты ночуешь с другой? Черт… Да с чего она взяла эту чушь? Откуда? Не ночевал я с Айзой. Никогда. Потрахались и разбежались - вот и все наши встречи. Но оправдываться? На хер надо. Здесь главный - я. И я не собираюсь объяснять, что вчера всю ночь провел в офисе, разгребая дерьмо, которое случилось по вине одного из поставщиков. - Почему ты не вернулся вчера? Почему уезжаешь в командировки с ней? - продолжает сыпать вопросами жена. - Почему?! Она смелеет, бьет своими маленькими кулачками мне в грудь, плачет. - Зачем ты делаешь это с нами? Разве я мало тебя любила? Разве мало для тебя старалась? Каждый ее вопрос больно жалит, усугубляет чувство вины, которое начинает бесить и раздражать. Какого черта?! Не будет она мне указывать, что и к кому чувствовать! Резко встряхиваю Амину за плечи, отчего она замолкает и испуганно смотрит на меня. - Я не собираюсь тебе отчитываться. Твое дело - рожать мне детей. Там, где я скажу. Как только анализ будет готов, ты поедешь в мой дом и будешь вести себя как примерная жена. И чтоб больше я этих блядских тряпок на тебе не видел! - Ты же все сломаешь, - в отчаянии шепчет она, пока слезы стекают по ее щекам. Давлю на корню желание стереть их и поцеловать ее, успокоить. Отстраняюсь, стиснув зубы и сжав пальцы в кулаки. Я едва держу контроль, который трещит по швам. Откуда все это? Почему я сам жалею о том, что отступил, что не продолжил, что не сделал все иначе? Почему меня корежит от желания уложить жену в постель, чтобы продолжить, пусть и не так жестко, как требуют черти во мне? Откуда эта гребаная слабость перед Аминой? Хер знает. Но в одном я уверен - нельзя поддаваться. Нельзя. - Я все сказал. Решение принято. Ухожу, шандарахнув дверью, и запираюсь в кабинете от греха подальше. Нужно срочно успокоиться. Но даже для этого у меня не находится времени - звонит Таир, и выясняется, что мэр сегодня вечером, едва я свалил, спелся с Соколовым, и теперь счет идет на часы. Амина в спальне лежит, завернувшись так, будто спит, но я стараюсь даже не смотреть в ее сторону. Молча одеваюсь и уезжаю на встречу с братом. Тот, естественно, в бешенстве. - Какого черта ты уехал так рано? Я же говорил тебе, что Соколов землю носом роет! - Хватит зудеть, - отмахиваюсь, разглядывая данные от службы безопасности. - Надо решать проблемы. Еще одна бессонная ночь приводит к тому, что новый рабочий день я встречаю изрядно измотанным. Но помимо текущих проблем мне не дает покоя ситуация с Аминой. Айза звонила уже три раза, но я тупо сбрасываю ее звонки и игнорирую призывные месседжи с голыми сиськами. Надо как-то решать вопрос и с ней, но нет желания даже видеть сейчас Алмазову.