Это все слишком неожиданно, и я попросту не знаю, как реагировать на подобное. Что это? Хитрая уловка? Или… Господи, а что если Пелагея права, и он действительно осознал ошибку? Что если это шанс на нормальную семью для наших детей? - Спасибо, конечно, - говорю я. - Но с чего вдруг такая щедрость? Еще недавно ты утверждал, что вне зависимости от моего желания вернешь меня к себе домой. - Верну, - кивает муж. - И тебя, и детей. Считай, у нас с тобой будет сделка - ты получишь финансовую и договорную свободу, а взамен ты дашь мне шанс убедить тебя в том, что мои намерения серьезны. - Тогда в чем же моя выгода? Все равно получается так, как хочешь ты? - Ты в любой момент сможешь уйти, если посчитаешь, что я перешел границы. Растерянно смотрю на бумаги, затем - опять на Салманова. Я отлично понимаю, что такой шаг для него - более чем широкий жест. Его авторитарная натура наверняка с трудом согласна на такое. - Ты зря потратишь время - я не изменю своего решения. - Увидим, - сдержанно отвечает он. - Если ты так уверена в своем решении, то что теряешь? На это мне нечего возразить. Да и как тут откажешься? В конце концов, рано или поздно Рамилю надоест нарезать вокруг меня круги, и он снова переключится на кого на стороне. Зато у меня и детей будет финансовая защита. - Хорошо, - киваю, вздохнув. - Пусть будет так. Муж почти сразу же приобнимает и едва ощутимо целует меня в макушку. - Ты не пожалеешь, Амина. Интимность момента вызывает у меня волнение, которого не должно быть по отношению к мужчине, предавшему меня. И я с огромным трудом не поддаюсь происходящему. - А когда я смогу увидеть детей? - Сейчас, любимая, - отвечает Рамиль. Отпускает меня и выходит из палаты, а я жмурюсь, чтобы не расплакаться от того, как он меня назвал. Ни разу он не обратился так ко мне, пока мы жили вместе. А ведь я так мечтала… Впрочем, поддаваться эмоциям мне некогда - муж возвращается довольно быстро вместе с креслом-каталкой. - К сожалению, придется так, - говорит он, видя мое замешательство. - Идти надо будет далеко, так что мы поедем. - Но я смогу! - Амина, - неожиданно мягко возражает Салманов. - Я верю, что ты сможешь. Но побереги силы для детей. Им нужна крепкая и здоровая мать. И снова он прав. Конечно же, я соглашаюсь и усаживаюсь в кресло. Это довольно странное чувство - ехать в нем, чувствуя, что Рамиль совсем рядом, время от времени поправляет мне плед, на котором он же настоял, чтобы я не замерзла в коридорах. С каждой минутой предвкушение от встречи с малышами набирает обороты. Я так соскучилась по ним - всего двое суток, а мне кажется, что прошла целая жизнь без моих крошек. Я частенько представляла, какими они будут. Разными или все-таки похожими? Двойняшки редко бывают как близнецы, даже если одного пола. И несмотря ни на что, я оказываюсь совершенно не готова к тому, что увижу… Крошечные тельца в огромных стеклянных боксах. Поднимаюсь и подхожу к одному из них, смотрю на малыша, который спит и при этом пару раз забавно двигает ножками. Второй, кажется, наоборот только проснулся - и боже… Какие же у него глаза. Сама не замечаю, как мир вокруг начинает расплываться - слезы мешают видеть нормально, а я не сразу понимаю, что стою только потому, что меня поддерживает Рамиль. - Они такие… Такие… Рамиль, они же совсем крохи, - всхлипываю. - Они выжили. - Да, Амина. Выжили, - отвечает он дрогнувшим голосом. Будто мужу тоже важен этот момент. Он берет мою ладонь в свою, переплетает наши пальцы. - Спасибо тебе за них. Спасибо, что сберегла. Эти слова настолько бесценны для меня, что я уже не скрываю эмоций, Поворачиваюсь и утыкаюсь лбом в грудь Салманова. Сейчас как никогда мне важно, что он рядом, что поддерживает, что он тоже переживает за них. А еще что любит их не меньше меня. - А когда их можно будет взять на руки? - Возможно, недели через полторы, мне сказали. Прижимаю ладонь к стеклянной стенке. Как же мне хочется прикоснуться к ним… - Мамочка, вы молоко принесли? - к нам подходит одна из медсестер. - Что? - растерянно спрашиваю. - Какое молоко? - Ну, вы ведь сцедили, - поясняет девушка. - Или нет еще? Я слишком впечатлена встречей с детьми и соображаю не так быстро, как хотелось бы. - Нет, я … - замечаю внимательный взгляд Рамиля и краснею. - Пока у меня нет… - Ничего страшного, - ободряюще улыбается медсестра. - Вам подскажет ваш врач или специалист по грудному вскармливанию. Только тут я вспоминаю, что врач мне говорила про такое, да. - Конечно, спасибо, - тушуюсь от собственной несообразительности. Мы остаемся с малышами еще какое-то время, пока Рамиль уже едва не силой меня уводит. Мне безумно мало, конечно. Но теперь моя решимость поскорее поправиться выходит на новый уровень. Ради детей я должна это сделать! После в палате между нами появляется странная неловкость. И когда ко мне приходит врач, чтобы провести осмотр и заодно скорректировать лечение, муж, пообещав приехать на следующий день, уезжает. Я же полностью сосредотачиваюсь на том, чтобы как можно скорее поправиться. Дни сменяют друг друга - результаты моих анализов уже практически идеальны. С грудным молоком я тоже добилась определенного прогресса - это было непросто, учитывая и большую кровопотерю, и то, сколько я пролежала в реанимации. Но я справилась - стала регулярно сцеживать молоко и относить детям. Конечно, этого было мало на двоих, но так я чувствовала себя причастной к ним. Хотя бы таким образом частичка меня попадала к сыновьям. Вот и сегодня я уже почти закончила со сцеживанием. Грудь немного тянуло - молока становилось все больше, и я надеялась, что когда перейду уже на непосредственное кормление в ближайшие дни, дело пойдет еще лучше. И именно в тот момент, когда я, отложив молокоотсос, разминаю грудь, в палату входит Рамиль. Тут же замирает в дверях, ошарашенно глядя на полураздетую меня. - 38 Рамиль - С момента, как Амина пришла в себя, время летит с какой-то космической скоростью. Дни сменяют друг друга, пока я готовлю все к выписке жены. Дети, к сожалению, пока остаются под присмотром врачей. Цена, которую приходится заплатить за то, что они появились так рано. Но плевать. Главное, что они живы, и судя по прогнозам специалистов, парни крепкие и отлично справляются, стабильно прибавляя в весе. После того как Амина согласилась на мою сделку, больше мы к этому вопросу не возвращались. Однако она пусть и ненавязчиво, но все же соблюдает дистанцию. Зверь внутри меня бесится от этого. Жаждет загнать ее в угол и наконец-то присвоить, убедить, что все куда проще, что теперь все будет иначе. Но мне приходится сдерживать подобные порывы. И скоро у меня реально будут мозоли на руках от того, сколько я дрочу на собственную жену, которая теперь даже поцеловать себя не позволяет. Это настоящая проверка выдержки и самоконтроля. Но я терплю, конечно же. Рано или поздно она оттает - я сделаю все для этого. Сегодня освобождаюсь пораньше и, естественно, приезжаю сразу к жене, чтобы забрать ее, наконец, домой. Амина пока еще не в курсе, что уже вечером мы вернемся в нашу квартиру. Вот только едва я вхожу в палату, как мгновенно замираю, охренев от того, что вижу. Умом понимаю - это просто тупое совпадение. Амина еще не успела одеться после того, как сцедила молоко нашим малышам, но инстинкты… Ее обнаженная грудь вызывает охеренное желание подойти и прикоснуться. Ошметки здравого смысла еще как-то мелькают в голове, но я уже понимаю - это пиздец. Я так соскучился по ней…. Внутри расходятся разряды, бахающие вначале в груди, а затем разлетаются по всему телу. Амина замирает и смотрит на меня широко распахнутыми глазами, но в то же время я чувствую в ней некое предвкушение. Еще робкое, едва заметное. И это только подстегивает азарт. Все же, как бы она ни храбрилась, связь между нами не исчезла. Я, конечно, продолбался знатно, неверно расставив в свое время приоритеты, но чувства Амины все еще с ней. Медленно закрываю дверь, при этом смотрю на нее, не отрывая взгляда. И лишь когда подхожу достаточно близко, жена приходит в себя и судорожно пытается прикрыться, но уже слишком поздно. Я все увидел, и контроль мой… Он свалил на хер, помахав ручкой.