Едва дверь открывается, как я замираю, держа полотенце, которым вытиралась, в руках. Голая. Рамиль жадно смотрит на меня, его взгляд скользит сверху вниз, и чувство, что он прикасается ко мне, захлестывает с головой. Я даже не сразу соображаю прикрыться. - Ты… - осекаюсь, видя, как муж делает шаг. Затем еще один. - Пиздец, - глухо выдает муж. - Пиздец, Амина. - Что, я уже не такая привлекательная? - ляпаю, испугавшись, что эта реакция на мой шрам. Рамиль в пару шагов преодолевает оставшееся расстояние между нами и набрасывается на меня с голодным поцелуем. Я едва успеваю вдохнуть. Вцеплюсь в лацканы его пиджака, выпуская полотенце из рук. - Непривлекательная?! - рычит Салманов. - Я охереть как хочу тебя. Прямо сейчас. Здесь. Развернуть к себе спиной, нагнуть и… - он замолкает, прикрывая глаза. Чувствую, как его член упирается мне в живот, и внутри все ликует. Значит, я и правда ему нравлюсь! Глупо вестись на подобное, но оказывается, для меня как женщины это очень важно - видеть желание в глазах мужчины, который… Стоп. Он больше не любимый. Он просто отец моих детей. И мне надо отстраниться, поднять полотенце и прикрыться, попросив его выйти из ванной. Надо… Но я тянусь за поцелуем, чтобы прикоснуться к губам Салманова. Однако у самой цели торможу и выдыхаю: - Покажи… - 40 Амина - Рамиль шумно выдыхает, его глаза наполняются тьмой. По-другому и не скажешь - темные, затягивающие. Кажется, что я впадаю в зависимость от собственного мужа. - Амина… Его ладонь скользит по моему плечу, обхватывает мою шею, отчего внутри зарождается предвкушение вместе с легким страхом, граничащим с возбуждением. Лишь однажды между нами было нечто похожее. В ту ночь, когда он ушел от меня. И это воспоминание больно отдается в груди. - Не хочешь? - спрашиваю, а у самой голос-то дрожит. Я почти готова расплакаться от того, как беспомощна в этот момент. - Не хочу? - с отчаянной горечью хрипит муж. - Ты действительно так думаешь? - спрашивает, прижимая еще ближе к себе, явно намекая на то, что я отлично ощущаю его член. - Я не знаю. Однажды ты уже ушел… Рамиль не церемонится - отпускает мою шею, при этом сгребает волосы на затылке и оттягивает за них так, что я невольно запрокидываю голову. - Я до чертей в глазах хотел тебя оттрахать тогда, - рычит он, глядя каким-то с безумным выражением лица. - Чтоб ты ноги свести не могла. - Но ты ушел! - Потому что твой врач сказала, что это может навредить детям. Неужели ты хотела рискнуть их жизнью? Я ошарашенно смотрю на него. Не помню, чтобы мне что-то подобное говорили. Правда… Правда, я тогда про секс и не думала. Это ведь после уже мамина знакомая пусть и коротко, но рассказала некоторые вещи. Если бы мама раньше мне объяснила хотя бы что-то из этого… Возможно, наша с Рамилем жизнь сложилась бы иначе? Пока я теряюсь в мыслях, Салманов жадно вдыхает мой запах, вторая рука проходится по моей шее, спускается ниже и… Накрывает мою грудь. Чуть сжимает, вызывая небольшие искорки по всему телу. Его губы скользят по моей щеке, дразнят, провоцируют. - Я очень хотел тебя, Амина. Но я боялся навредить. Мои демоны… - он замолкает, трется щекой, и его щетина ощутимо царапает кожу. - Я мог потерять контроль. Я должен был уйти. Я ошеломлена его признанием. Все это время я считала, что он просто побрезговал быть со мной, что побежал утолять свой мужской голод с Айзой. - Я уехал в офис и всю ночь провел там. Я не изменял тебе. Ни тогда, ни после. Ни разу. Мы вновь встречаемся взглядами. Что-то неуловимо меняется в муже. Я будто спровоцировала его своими обвинениями. Впервые я ощущаю близость не только физическую. Ни разу мы не говорили настолько откровенно друг с другом. - Мне было больно, - тихо говорю. - Прости, - глухо шепчет он. - Я не думал тогда об этом. Едва контролировал себя. - Тебе было плохо со мной все это время? Я… Я не такая, как нужно, да? Рамиль чертыхается и целует меня, выбивая все вопросы и мысли их головы. Его губы терзают меня, его язык вторгается в мой рот, подавляет, подчиняет. И боже мой… Мне это нравится! В каждом его движении чувствуется искреннее желание. Оно направлено на меня! Я ведь никогда не чувствовала себя НАСТОЛЬКО желанной! - Я виноват, - едва слышно произносит Салманов, все же дав мне возможность перевести дыхание. - Мне стоило быть мудрее, но я пошел по легкому пути, продолжив получать необходимое на стороне. Мне казалось, ты не примешь мою темную сторону и желания. - К-какие? Ты что… Ты любишь бить женщин? Муж усмехается, проводит подушечкой большого пальца по моим губам. - Нет, Амина. Я не причиняю боль женщинам. Возможно, лишь немного, и только по их желанию. А вот удовольствие… - Покажи! - тут же требую. - Покажи мне! - Это слишком для тебя, - качает он головой, мягко заключая мое лицо в ладони. - Да и… - Я хочу узнать! Если… Если мне не понравится, ты же остановишься? - Ты ведь понимаешь, что провоцируешь меня? - едва ли не рычит он. - Я же не откажусь и воспользуюсь. - Если ты правда хочешь вернуть семью… Я не успеваю договорить, как Рамиль вновь целует меня. Но сейчас как-то все меняется - его напор и желание преображаются, становятся бескомпромиссным. И теперь вряд ли я получу пощаду. Салманов резко подхватывает меня под попу и усаживает на небольшой комод, стоящий у стены. Отрывается от моих губ и надавливает на плечи так, что я откидываюсь на стену. Он опускается поцелуями к моей груди, прикусывает кожу, зализывает и неумолимо спускается все ниже и ниже, пока… Господибожемой! Он целует меня между ног. В первый момент я вздрагиваю и пытаюсь прикрыться, но Рамиль не позволяет - не просто придерживает мои бедра, так еще и раскрывает сильнее. А затем, глядя мне прямо в глаза, опускается ниже и проводит языком по особенно чувствительному местечку. От тех приятных ощущений, что я испытываю, на ногах поджимаются пальчики. Это так невероятно и восхитительно, что я не сдерживаюсь, и с моих губ срывается стон. Закусываю губы, но Салманов тормозит. - Хочу тебя слышать! - требует он и возвращается к моей плоти. Я не могла даже представить, что между мужчиной и женщиной может происходить такое. Бесстыдное. Откровенное. И приятное. Пока тугая пружина, которая все это время закручивалась во мне, не выстреливает так, что я выгибаюсь в спине, не осознавая, запускаю пальцы в волосы мужа и даже чуть сжимаю. Хватаясь за него, чтобы удержать в реальности. Когда четкость зрения возвращается, и удается сфокусировать взгляд, вижу, что муж уже расстегнул брюки и, приспустив те, достаёт стоящий член. Я понимаю, что сейчас будет, но мне вдруг становится страшно. А что если станет больно? У меня никого не было все это время и… - Подрочи мне, - вдруг просит Рамиль. - Давай, Амина. Если я трахну тебя сейчас, то могу сорваться. Ну же, маленькая, помоги мне. В его голосе не просто просьба, там практически мольба. Сев поудобнее, протягиваю руку к его члену и накрываю его ладонь своей. Рамиль убирает свою, позволяя мне изучать его плоть. Твердый, красивый член. Мягкая кожа, приятная на ощупь. И странное, дикое желание сделать приятно мужу. - Сильнее, - приказывает тот. - Сожми сильнее. Я очень стараюсь, но, кажется, что-то идет не так - Салманов накрывает мою ладонь своей, задает темп. Тяжело дышит, прикрыв глаза. И это коробит меня. Жуткая догадка осеняет меня. - Ты представляешь ее? - спрашиваю, а сама боюсь услышать ответ на свой вопрос. Муж открывает глаза, смотрит так, что становится страшно. - Нет, Амина, - отвечает низким, хриплым голосом. - Я представляю, как трахаю тебя здесь, уложив животом на комод, и врезаюсь в твое тело с размаху до упора. Так что ты каждый раз вскрикиваешь, прогибаешься в спине, подмахиваешь и просишь сильнее. Его откровенные слова обжигают не только физически, но и морально. Картинки живо предстают перед мысленным взором, и хотя я краснею так, что кажется, вот-вот просто сгорю, в то же время я вдруг понимаю, что вот он - мужчина, которому я дала клятву верности. Что вот то, о чем он молчал, что искал на стороне, решив, что я не способна ему это дать. И либо я приму это, либо… Убираю ладонь с его члена, слышен едва различимый разочарованный вздох. Взгляд мужа проясняется, и он уже делает шаг назад. Очевидно, снова решив просто уйти и не развивать тему.