Глава 6. Эх, папа - Алена, я жду, - папа машет пачкой кукурузных палочек. Это его прием из моего детства. Когда у меня было плохое настроение или кто-то меня обидел, у папы на антресолях всегда была пачка палочек. Это я уже потом узнала, что им в части половину зарплаты ими выдали. - Пап, да что рассказывать. Я решила уйти от Алекса. Я его с другой девушкой застукала, не в постели, но там и так все было понятно, - рассказывать стыдно, но и врать не хочу. Встаю с дивана. Смотрю на папину реакцию и не могу ее угадать. Каменное лицо, только мышца на шее немного дергается, значит, зол. - Ты не переживай, я подожду с разводом, пока вы с Павлом Борисовичем там свои дела решите, мы побудем в браке. Но жить я с ним не буду. Мама сидит с лицом, как будто ей под нос что-то сильно вонючее положили. - Ален, а свадьба у Скворцовых скоро, там все будут. Что с ней делать? - Мам, ну, приду я на эту свадьбу. И Алекс, может быть, придет. Думаю, он мне подыграет, чтобы родители со всех сторон остались довольны, Иду к папе. Он, как в детстве меня сильно-сильно прижимает. От него все так же пахнет табаком и дешевым лосьоном для лица. Закусываю губы, чтобы не расплакаться. - Ален, Алекс, конечно, сучонок. С моей дочерью нельзя так обращаться, я поговорю, - гладит меня по спине. - И любое твое решение я поддержу. Будете разводиться или помиритесь, -я буду на твоей стороне. Идемте пить чай. - Видишь, какой наш папа, - почти шепотом, говорит мама. - А если бы я развелась, думаешь, он бы сейчас с нами был? Уже другую бы бабу нашел и с ней детей нарожал. И не нужна была бы ты ему. - Мам, мне не для кого семью склеивать. Ребенка у нас нет, и я точно не беременна. - Людмила, - зовет папа, - Ты снова Алене на уши присела? Мама всегда была не самым простым по характеру человеком. Когда я была маленькой, мы матерью часто ходили к ней на работу. Она тогда на консервном заводе работала, в бухгалтерии. И если вчера вечером отец был трезвый и не устраивал “концертов” с мордобоем, то и мама на работе вела себя по-человечески. А если накануне было “веселье”, то и вся бухгалтерия слышала потом мамин ор. Доставалось уборщицам, грузчикам, выпивохам с проходной. Всю злость мать вымещала на других. А как было мне? Тогда я еще не знала про “испанский стыд", мать чудила, а краснела я. А когда я стала постарше, то вся ее неуемная энергия переключилась на меня. Она не злилась, а реализовывала свои амбиции. Я во всем должна быть лучшей – в шесть меня отдали в музыкалку. Слуха у меня нет, голоса тоже, но желание мамы сделать из меня одаренного ребенка было так сильно, что меня приняли хотя очень скудные данные. Купила сразу огромный немецкий аккордеон, который я люто ненавидела. И заставляла играть часами. Стоит ли говорить, что после окончания музыкалки, к инструменту я не подошла ни разу. Захожу на кухню. Папа режет торт: Мама что-то роется в холодильнике. Достаю из пакета свои гостинцы. Пирожные выглядят прекрасно, а сэндвич еще постарел. - Ален, а с кофейней как? - мама нарезает кусок сыра с огромными дырками. - Я пока не думала. Нужно по документам смотреть. И я понимаю волнение мамы. Кофейня была моим добрачным имуществом. Я ее открыла, когда бросила институт. Денег на оборудование мне дала бабушка, папина мама. Я сняла помещение, купила две самые простые кофемашины, больше специализировалась на кофе на песке. А потом бабушка умерла, и ее квартира по завещанию перешла мне. Я ее продала, и все деньги вложила в оборудование. А помещение продолжала снимать. Потом Алекс сделал мне свадебный подарок - выкупил и помещение, и небольшой магазин рядом. Но оформлено все теперь на фирму Алекса, так было с налогами и бухгалтерией проще. Никто же тогда разводиться не собирался. Все переделали, и теперь у меня большая и красивая кофейня. И что будет дальше, я не знаю, но точно не сдамся. - Если ты хочешь знать, - мама повышает голос, нервно ставит тарелки на стол, почти бросает их. - Я против вашего развода. Коль, ты сам гулял, сколько у тебя баб было? Да руки ног не хватит, чтобы сосчитать. - смотрит на отца, на лице коктейль из страдания и удовольствия, смотри, как я через время смогла тебя “укусить”, вот моя маленькая женская месть. Папа достает из шкафчика хорошо початую бутылку водки. И одну рюмку: - Дурная ты женщина, Люда, дурная, - последнее слово получилось сильно нараспев-- Мне даже злиться на тебя не хочется. Дочка, ну давай, с днем рождения! - папа махом выпивает стопку. - Пока я рядом, я не дам тебя в обиду. А на мать не обижайся, это она на меня злится, но меня-то не прокусить, кожа вон какая толстая, вот через тебя царапается. Смотрю на родителей, сколько они всего вместе прошли, а смогли сохранить семью, или это тоже какая-то иллюзия? Садимся за стол. Разворачиваю свой сэндвич, он напоминает березовый листик, который пережил зиму. Откусываю - невкусно. Звонок в дверь. Смотрю на маму, кто это может быть? - Я никого не жду, - папа засовывает в рот большой кусок от пирожного. - Соседка, может, - по интонации слышу, что мама врет. Быстро встает и идет к двери. Ну где тебя носит, - еле слышно шипит кому-то в коридоре, но я все равно слышу. - Аленушка, - уже сильно громче, - посмотри, кто к нам приехал. Заходи, чего стоишь на пороге. Глава 7. Обстановка накаляется - Добрый вечер. Где тут наша именинница? - Доносится из коридора. Сначала из-за угла появляется огромный букет роз. Первая мысль - Алекс приехал прощение просить. Но нет.