Именно она придает мне сил. Я все же нахожу ключ, на плач Артема уже физически не могу реагировать, прохожу в детскую прямо в обуви – снимать босоножки на каблуке со спящим на руках ребенком то еще удовольствие. Зачем я вообще их надела? Хотела выглядеть красивой, чтобы Вадим обратил на меня внимание, чтобы чувствовать себя уверенной. А в итоге что? В итоге я разбита. Артем входит следом и падает на кровать. Затихает, а потом шепотом просит почитать ему книжку. Раздеваю детей, укрываю, целую Аришу, читаю Артему, после сижу какое-то время в детской, убеждаясь, что оба уснули. Выхожу из комнаты, плотно прикрыв дверь. И сползаю по ней вниз спиной. Я должна привыкать к мысли, что совсем скоро останусь одна. Да я уже одна! Вадим решает какие-то свои проблемы, считая, что я тут со всем и без него прекрасно справляюсь. Женщина родилась, чтобы страдать – он так считает? Дети, дом, уборка, готовка, стирка, и даже забота о муже. Улыбка и вежливые поклоны его матери, уверение окружающих, что у нас все хорошо, маска, скрывающая реальное положение дел – вот, что должна надевать на себя женщина, которая хочет сохранить семью. А зачем? Если все вышеперечисленное не избавляет от того, что когда-нибудь любимый ее обманет. И есть ли что сохранять? Вот в чем вопрос. И даже очевидный ответ не дает уверенности. Можно сколько угодно бить себя в грудь, заявлять о гордости и проклинать всех мужиков-козлов. Уверять, что со мной такое никогда не случится, потому что я знаю себе цену и не позволю вытирать о себя ноги. Я и не позволю. Но менять свою жизнь нереально страшно. И чтобы решиться все оборвать нужны силы. И стопроцентная уверенность. Все же Даша была права. Настоящая уверенность появится только тогда, когда я сама своими глазами все увижу и смогу прижать. Когда я смогу подготовиться к разводу и у меня на руках будут доказательства измены. Потому что Вадим не признается. Даже, черт возьми, когда я его очередной раз ткну в факты предательства, он заявит, что я все придумала. Что с Диной у него ничего нет. И я буду сомневаться, обманывает ли меня муж, или я себя накручиваю. Но отступать не намерена. Я докопаюсь до правды. Остервененно стягиваю босоножки, но зажимаю их в руках. Не могу позволить себе поддаться порыву и бросить их в стену. Шум разбудит детей. *** Не знаю, сколько вот так сижу, но когда поднимаюсь, слышу щелчок входной двери. На пороге Вадим. – Ты не закрыла дверь, – говорит он как будто это самая большая проблема на сегодня. Я убираю босоножки в коробку и поднимаю взгляд на мужа. – Ариша спала на руках. Смотрю не отрываясь. Вадим молчит. – Почему не спишь? – Жду, когда нагуляешься? Развлекся? Или были какие-то еще важные дела? Хмурится. – Что ты несешь, Лиз? – Если я тебе надоела, если мы тебе надоели, имей смелость сказать прямо. – Ты выпила? Возмущение рождает в груди волну негодования. – Я не пью, и тебе это известно! У меня двое детей на руках! – Ну так выпей. Дети уже спят. Он бросает это раздраженно, разувается и идет на кухню, я следую за ним. – Ты считаешь это выход? – Я считаю, что тебе нужно разгрузиться. Ты начинаешь делать мозг мне и придумываешь какой-то бред. – Ты… ты… – Что я, Лиз? – в кухне он оборачивается. – Я живу для вас! Работа, дом, работа. На работе завал, сложный проект, я должен в короткий срок закрыть вопросы. Чтобы не платить неустойку и неимоверные штрафы. Решаю проблемы, чтобы у вас все было. Чтобы вы не нуждались. А прихожу домой, и тут снова загруз. – То есть мы тебе еще и в тягость? Загружаем тебя? Я вообще не отдыхаю, Вадим! И не жалуюсь. Я лишь прошу поддержки. Потому что ты мой муж. Потому что ты отец. И тоже должен… – Я должен зарабатывать, чтобы вы не нуждались. Или тебе не нравится сытая жизнь? – Сытая жизнь? Я трачу только на детей. – Это твои проблемы, Лиза. – Мои? – Сегодня я отвез тебя на вечеринку, что тебе помешало расслабиться? Я тяжело дышу. Мне мешает расслабиться то, что ты мне с большой вероятностью изменяешь. – Я не привыкла к таким тусовкам. – Если ты в них не вписываешься, не сваливай это на меня. – То есть я тебе еще и не подхожу? Он устало трет переносицу. – Давай завтра поговорим, я устал. – От чего именно ты устал, Вадим? Он отворачивается к шкафчикам, берет стакан, из графина наливает воду, пьет. Оборачивается. – Я спать. Честно, Лиз. Голова трещит. – От меня? Он звучно ставит пустой стакан в раковину и пытается пройти мимо меня, но я замираю перед ним, перекрывая выход из кухни. – От меня ты устал? А от Дины не устаешь? Она тебя расслабляет, видимо?! Муж наконец взрывается, взгляд вспыхивает: – От тебя! Я устал, Лиза! От тебя в том числе! У меня сорвались важные переговоры, Руслан специально позвал дилера, но я спешил домой, так как беспокоился, что ты уехала, еще и мозг мне перед этим сделала. Я не смог толком поговорить с партнерами, потому что бегал тебя искал. Попросил же подождать! И завтра придется дилера вылавливать в офисе в выходной, потому что в понедельник он улетает. Да, черт возьми, дома я хочу уюта, но ты его не создаешь. Ты создаешь несуществующие проблемы. Потому что тебе скучно. Скучно. Мне скучно. Господи, что он говорит такое? Руки и ноги начинают гудеть, напоминая мне, как весело я добиралась до дома. Как всю неделю носила Аришу на руках, как успокаивала Артема, который ревновал к сестре. Как утаскивала орущих детей с площадки. Как разбирала игрушки, как отмывала разбросанную по кухне кашу, как оттирала фломастеры от стола, как несмотря на все это, старалась угодить мужу, готовила ужин, убирала в квартире. Как… Не выдерживаю. Закрываю ладонями лицо и начинаю беззвучно трястись. Я так не могу. Я тоже хочу уюта, но мне его никто не создает, как удивительно. Пытаюсь се тащить сама, но выходит из вон рук плохо. И я корю себя за это. Да, мне нужна поддержка. А ее нет. – Лиз, ну ты чего, прости, Лиз… – слышу шепот Вадима, я оказываюсь в его объятиях, он крепко меня прижимает и целует в висок. – Прости, я сорвался, сложный вечер, да и неделя. Я цепляюсь за его плечи и всхлипываю. Он какое-то время молчит, гладит меня по волосам, утыкается носом в волосы, я же выплескиваю эмоции. А когда успокаиваюсь, слышу, как он произносит: – Давай завтра все вместе в парк сходим. Лиз… Я ничего не понимаю. Только что он повышал голос, а теперь обнимает. Признает вину, хочет пойти навстречу. Я объясняю себе, что Дина мне не показалась, и я должна оттолкнуть, стоять на своем. Но сопротивляться не могу, сбитая с толку переменами в настрое мужа. Да, я действительно довольно редко при Вадиме эмоции проявляла, наверняка эта истерика для него неожиданность. И он растерян. Только что душила обида, да и сейчас еще остается, но теперь я не хочу, чтобы Вадим отпускал меня из объятий. Как будто меня обнимает не предатель, а тот, кто клялся в любви и верности. Тот, кому я еще верю. – Ну так что? В парк? – Ты правда хочешь провести с нами время? – утыкаюсь носом в грудь мужа, наверняка на рубашке следы от туши останутся. Надо будет замочить с пятновыводителем, а иначе могут остаться следы. – Очень хочу, Лизка.