— Я договорюсь и тебя осмотрят, — приступая к завтраку, говорит он. — Пока вставать на учет не стоит. Я лишь киваю и пью свой мятный чай с сухариками. Мой любимый папуля знает, что и как правильно сделать. Я сама задумывалась, что нужно посетить врача, но ждала решения по документам в суд. Уже вечером отец приехал не один, а с адвокатом по бракоразводным делам. Мужчина лишь спросил, действительно ли я хочу развода и получив заверения, и подписанные бумаги на ведение дел в суде за меня, удалился. — Скоро все решим, а ты бы еще побыла в отпуске. Если хочешь, я попрошу Васю. Он поймет, — предложил папа. — Нет, я сама займусь этим. Думаю, мне не откажут, на крайний случай возьму больничный, — отозвалась я и получила от папы кивок. Он как всегда, немногословен. — Завтра с матерью можете наведаться в клинику. Там тебя примет Вера. Она понятливая и мамина хорошая знакомая, — уже поужинав, сказал отец. — Спасибо, — я искренне поблагодарила его. Приехав в частный медицинский центр с мамой, я даже немного стушевалась. — Люба, давайте сейчас проведём УЗИ, а потом уже все решим. Ложитесь на кушетку, — Вера Павловна указала мне в противоположную сторону от своего стола, где стоял аппарат. Я с замиранием сердца смотрела на монитор, висящий напротив, но ничего в упор не видела. — Вот сюда смотрите, — красная точка от лазерной указки показала на небольшое пятнышко. — Пока три д включать не будем. Все равно ничего не увидим, а вот сердечко послушать, мы можем. Хотите? — улыбаясь посмотрела на меня врач. — Конечно, Верочка, — отозвалась вместо меня мама со странной интонацией в голосе. — Очень хотим, правда, дочь? — Да, да. Конечно, — быстро ответила я, переводя взгляд на маму. В кабинете раздались частые звуки, и у меня сердце защемило. Я плакала, слушала то, как бьется сердечко моего малыша. Я только за это была благодарна Артему. — Плод соответствует всем показателям и параметрам. Приблизительно рожать будем в конце феврале, — убирая датчик с моего живота, проговорила она. — Подождите, почему в конце? В начале же, — возмутилась я, встав с кушетки. — Малышу шесть недель и два дня, — все так же улыбаясь говорит врач и проходит к своему столу. — Если считать по менструальному циклу тогда да, в начале. Но сейчас такое оборудование, что показывает с точностью до одного дня. Я на секунду зависла, посмотрев на врача и не могла поверить в то, что она говорит. Ведь если она правильно посчитала, то это вполне может быть ребёнок Андрея. Я в шоке присела обратно на кушетку и переводила взгляд с мамы на врача. — А тест ДНК, когда можно будет сделать? — тихо спросила я, а мама зажала рот руками. — Люба, есть несколько способов определения отцовства. Но я вам предлагаю дождаться родов и уже тогда взять биоматериал на анализ. Конечно, мы можем определить по вашей крови, но это не стопроцентный вариант. Предполагаю, что прокалывание вы делать не согласитесь, — теперь уже переводя взгляд на мою маму, уточнила она. — Хорошо, спасибо, — сдавленно ответила я, не знаю, что и думать. Мысли словно рой пчел носились в голове. — Я назначила вам анализы, желательно их сдать с утра, запишитесь у девочек на стойке информации. Вот эти витамины неплохо справляются с токсикозом, — подала она мне рецепт и улыбнулась. — Спасибо. До свидания, — все ещё пребывая в прострации, я приняла в руки рецепт, направления и вышла из кабинета. — Люба, подожди меня, пожалуйста, — услышала я мамин голос уже в дверях. — Конечно, мама, — отозвалась я и прикрыв дверь, пошла записываться. Я все думала как сказать Андрею, что возможно он станет отцом. Как он воспримет? Нужен ли ему ребенок? Хочу ли я попасть под его вечный пресс? Ответ был, ребенок нужен мне, а вот жить с человеком, который постоянно ставит условия и практически требует безоговорочно его слушаться, я не стану. Уже едя в такси домой, я задумчиво смотрела в окно, когда мама обратилась ко мне: — Люба, скажи мне правду, я не стану тебя осуждать, — она перевела дыхание и я все-таки посмотрела на нее, оторвавшись от окна. — Что ты хочешь узнать? — не сразу поняла, о чем мама говорит. — Малыш может быть не от Артема? — с затаенной надеждой спросила она. — Ты хочешь узнать, изменяла ли я мужу? Скорее да, чем нет, — горько проговорила я. — Нет, родная, я не о том, — заламывая руки, она покосилась на водителя. — Если есть хоть маленькая надежда, что малыш не Артема, я буду только рада. Я долго вглядывалась в глаза родительницы и не понимала своих чувств. — Я тоже хочу, чтобы малыш был Андрея, — наконец-то произнесла я. — И встретила я его только перед моим назначением. Я решила сказать маме, что совсем недавно встретила классного мужчину. Что наверное влюбилась в него. — А… — только и сказала она. — Отцу будем говорить? — Не знаю. Наверняка не стоит, пока я точно не узнаю, — промямлила я. У мамы зазвонил телефон и она, улыбаясь ответила: — Сюзанна Юрьевна, добрый день. Что-то хотите передать от Семена Васильевича? Она слушая собеседницу побледнела и схватила меня за руку. — Как и когда это произошло? — спросила она папиного секретаря. — В какую клинику увезли? Она слушала, придерживая телефон одной рукой, а второй прикрывала рот. Слезы градом катились из ее глаз. Я сразу поняла, что с папой что-то случилось. Прострелила мысль, что я больше его не увижу и я тоже заревела. — Пожалуйста, отвезите нас по другому адресу, — мамочка продиктовала улицу водителю. Тот кивнул и развернулся на ближайшем светофоре. Мама немного пришла в себя и стала пересказывать то, что ей сообщила Сюзанна Юрьевна: — У Семена сердечный приступ. Секретарь не знает, что произошло, просто зашла с кофе и нашла его сидящим на диване в зоне отдыха. — С ним все в порядке? — едва шевеля губами, спросила я. — Скорая приехала вовремя, так что да, с ним все будет хорошо, — ее губы дрожали, она мяла подол платья и тихо плакала. — Пойдем скорее, — потянула я мамулю к входу в медучреждение. — Я хочу увидеть папу. — В какой палате лежит Кроуз Семен Васильевич? — спросила мама у девушки на стойке информации. — Он в реанимации, к нему нельзя. Можете все вопросы задать лечащему врачу, — заученными рублеными фразами говорила миловидная брюнетка. — Как в реанимации? — прошептала мама и стала оседать. — Помогите мне, — закричала я на отвернувшуюся от нас медсестру, когда мама хватаясь за сердце, стала оседать. — Ну же! — рявкнула я на неторопливый медперсонал. Глава 10 Маму помогли поднять и уложили на каталку. Практически сразу на шум выскочили несколько врачей. Я выдохнула с облегчением, когда вокруг неё засуетились профессионалы. — Добрый день, что произошло? — ко мне подошёл один из врачей, который только что маму рассматривал. — У меня здесь папа, Кроуз Семён Васильевич. Мы приехали узнать как он. Девушка со стойки информации сказала, что он в реанимации и больше никаких данных не предоставит, отправила к врачам. Вот и маме стало плохо, — горько улыбнулась я. Мне сразу же в руки сунули стакан с резко пахнущими каплями. — Вы бледная. Возьмите, пожалуйста, — недобро посмотрел на девушку врач. — Я разберусь. Сейчас вашу маму отвезли на обследование, и я предлагаю оставить её на сегодняшний день в клинике. — Да, конечно, — отстраненно кивнула я. — У кого ещё можно уточнить состояние папы? — Я лечащий врач, Георгий Владимирович Сычев, пройдёмте в ординаторскую, — он помог мне подняться, и все время вглядывался в лицо. — Вы бледная. — Наверное, в моем состоянии это нормально, — потупилась я. — Вы беременны? — открыв дверь, мужчина пропустил меня внутрь. — Присаживайтесь. Я послушно села на предлагаемый стул и, сложив руки на коленях, как школьница стала ждать, что скажет врач. — Состояние Семена Васильевича уже стабилизировали. Завтра с утра его переведут в обычную палату. Не буду грузить вас медицинскими терминами, но скажу только одно, нужно беречь здоровье вашего отца. Поменьше нагрузок и стресса. Я понимаю, что в его работе много нервных ситуаций. Поговорю с вашим папой о том, чтобы на дистанционное управление перешёл, — присев в своё кресло, говорит мне Сычев.