— И это тоже, — шепчет мне на ухо Андрей и подается бедрами вперед. — М-м-м, — протяжно стону я, как только его рука зарывается мне в волосы на затылке. — Сделай так еще раз. — Так? — он вновь толкается бедрами и смеется, когда я возмущенно поднимаю на него взгляд. Ей-богу мальчишка. — Нет, — улыбаюсь в ответ. — Андрей Александрович, приехали, — басит Михаил. — Спасибо, Миш, — помогая мне спуститься с колен, отвечает Чернов. — Ты иди, я сейчас, — достав из кармана пиджака телефон, говорит он и отвечает на звонок. Я поднимаюсь на свой этаж и застываю в ступоре. Около двери привалившись стоит Артем, а рядом его бабушка хмурится и с укоризной смотрит на меня. — Явилась, выдра, — выплевывая каждое слово, говорит Марианна Михайловна. — Ты чего от законного мужа замки поменяла? Еще и вещи выкинула? — Я не поняла, а вы что здесь делаете? — возмущенно произношу я, переводя взгляд на все еще мужа. — Домой пришел, открывай, — как ни в чем не бывало, он лениво отлепляется от стены и тянет руку за ключами. — и не подумаю, — закидываю связку в карман кофты и делаю шаг назад. — Ты не поняла? Дверь открой, мне нужно бумаги забрать! — рявкает муженек. — Я тебе все отдала, — машу я головой. — В моей квартире ничего твоего не осталось. — Какая же ты дрянь! — возмущается Марианна Михайловна. — быстро открыла и впустила, нечего на площадке концерт устраивать. — Я сказала, нет, — четко выговариваю я. — Идите к его второй семье и требуйте там. В моем доме вашей ноги больше не будет. — Ты бесплодная кобыла, — всплеснув руками, бабка наступает на меня. — да кому ты нужна кроме моего Темочки? — Вы зачем пришли? Оскорблять меня? Так, у у вас ничего не выйдет, — отвечаю я и иду к лестнице. Артем хватает меня за волосы и рывком притягивает к себе, да так, что слезы из глаз. — Что здесь происходит, — слышу я голос Андрея и наконец-то его самого, стоящего около лифта. — Идите мужчина, куда шли, это семейные разборки, — отправляет Чернова Марианна Михайловна и даже показывает рукой направление. — Девушку отпусти, — спокойным, я бы даже сказала, ледяным тоном говорит Чернов. Ведь Артем не дурак и понимает, что он не просто так пришел, а ко мне. — Она моя жена, — цедит сквозь зубы Тимирязев. — Отпусти по-хорошему, — говорит Андрей и делает шаг в нашу сторону. — Мужик, ты че не понял? — чуть ли не повисает на его руке бабка Артема. — Шагай, куда шел. Вот это манеры! Я даже удивилась, как маска истинной леди слетела с Марианны Михайловны. Муж перехватывает мои волосы и отталкивает от себя. Я лечу на пол и уже думаю, как бы не приземлиться на попу и не навредить малышу. Андрей одним слитным движением оказывается рядом и подхватывает меня, не дав упасть. — Урод, — шиплю я, все-таки подвернув ногу. Он так противненько улыбается, что не хочется и рядом находиться. — А теперь на выход, и чтобы я вас здесь не видел больше, — тот же ледяной тон, пронизывающий до костей. — Увидимся еще, Любка, — говорит Артем и вальяжно подходит к лифту, подхватив под локоть свою бабку. — Испугалась? — спрашивает Андрей и взглядом показывает на дверь. — Только немного, когда начала падать, — шепчу в ответ и стараюсь попасть ключом в замочную скважину. — Вот и хорошо, что немного, — взяв из моих трясущихся рук связку, Чернов сам открывает дверь и подталкивает меня. — Бери вещи и поехали, — говорит он и сняв обувь, проходит вглубь квартиры. — Опять командуешь, — горько говорю я и плетусь в ванную помыть руки. — Люб, прекращай, — возникает в дверях Чернов и встает со мной рядом проделывая те же процедуры. — Ты все время командуешь, Андрей, — качаю я головой, смотря в его глаза в отражении. — Я так привык, — улыбается он. — А я нет, — резко отворачиваюсь и делаю шаг, чтобы выйти. — Прекрати! — рычит Чернов и притягивает к себе. Я смотрю в его глаза и таю словно мороженое на солнце. Пусть он рычит, злится, но я в него уже влюбилась. Еще тогда, в магазине, только от прикосновения его пальцев к моей лодыжке. Я понимаю, что он будет все время пытаться командовать, а я выпускать иголки. Но я хочу этого больше всего на свете. Хочу, чтобы у нас родился мальчик, такой же умный и красивый как Андрей. С глазами горького шоколада и слишком пухлыми губами для мужчины. — Я постараюсь на тебя не давить, — уткнувшись мне в макушку, басит Чернов. — Но мне тяжело меняться. Мне скоро тридцать пять, и я привык быть таким какой есть. — Андрей, я… Говорю, а у самой сердце заходится в неровном ритме. Я плотнее прижимаюсь к мужчине, руками обняв его под пиджаком. — Молчи уже, иначе трахну, где стоишь, — гулко сглатывая, трусь щекой о его грудь. Хочу чувствовать его кожу, а не ткань рубашки. Хочу целовать его всего и отдаваться без остатка. — А если и я этого хочу, — бубню я, а он тихо смеется. Я млею и не хочу размыкать объятия. Пусть будет что будет, я устала быть сильной. Хочу побыть маленькой девочкой. — Хочу клубники, — улыбаюсь я, подняв на Чернова взгляд. — И шоколад. — Будет тебе клубника в шоколаде, — отвечает он, внимательно за мной наблюдая. Облизываю пересохшие губы, смотря на Андрея. Млею от его потемневшего взгляда. От того как меняется его мимика. Он не выдерживает и подхватывая меня, заставляет обхватить его ногами за талию. Сама тянусь за поцелуем. Таким сладким, таким ненасытным. Языки сплетаются, и нас уносит чувственный водоворот. Чернов прямиком идет в спальню и аккуратно кладет меня на кровать. Он смотрит на меня и от его взгляда все горит внутри. Я знаю, как с ним может быть хорошо. — Ну что, Улыбашка, полетам? — быстро стягивая с себя пиджак, хриплым голосом спрашивает Андрей. — Полетаем, — шепчу я, и сама снимаю с себя одежду. Больше слов нам не нужно: только прикосновения, поцелуи и неимоверная, жгучая страсть. При этом Чернов нежен до слез. Он угадывает каждую мою мысль, каждое движение. Его руки невесомо гладят мое тело, даря блаженство. Андрей поцелуями спускается к такой ставшей чувствительной груди. Чернов припадает губами к затвердевшему соску, нежно его посасывая, и я выгибаюсь дугой. Мне мало его ласк, я хочу, чтобы ему было так же хорошо, как и мне. Андрей устраивается между ног и опускает руку на клитор, массируя его большим пальцем и размазывая уже обильно выделяющуюся влагу. Эти ощущения не передаваемые. Обхватываю рукой подрагивающий член и веду аккуратно вверх по нему. Мне нравиться какой он горячий, с бархатистой головкой. Андрей стонет от моих действий и этот звук приятной мелодией протекает по телу. Он поглаживает клитор в ответ и прикусывает сосок. Проникает внутрь сразу двумя пальцами, отчего меня начинает потряхивать от предвкушения. Тело словно горит. По венам течет огненная лава. Подаюсь бедрами навстречу, но мне не хватает пальцев, хочу его в себе. Андрей словно почувствовал, что мне мало, и практически сразу убрал мою руку с члена и резко вошел. Закричала от наполненности, от ощущения счастья и сама задала ритм. Оргазм подступал волнами. Даже дыхание перехватило от резкого спазма и тело затопил такой сладкий, долгожданный взрыв. Чернов все двигался и двигался, продлевая мои ощущения. Я кричала, срывая голос и впилась в его плечи ногтями. Сделав еще пару поступательных движений, мужчина с рыком излился в меня. Перекатился и утянул на себя, крепко обняв. — Ты заставляешь меня умирать раз за разом, — шепчет он мне в макушку, поглаживая влажные волосы. — А ты, заставляешь меня взлетать, — тихо отзываюсь я улыбаясь. — Отдохнем и собираем вещи? — спрашивает Чернов, сжимая рукой ягодицу. — Есть хочу, — капризно говорю я, на что он смеется. — Тогда собираемся и в ресторан. Нужно покормить моих девочек, — с неохотой отстраняя меня от себя, говорит он. — А если будет мальчик? — мне важно знать ответ на этот вопрос. — Мне все равно, девочка или мальчик, — говорит он, встав с кровати. — Главное — это наш ребенок. Кажется, Андрей и не сомневается, а я улыбаюсь от ощущения окрыленности. — Я рада, — шепчу, украдкой стирая слезы.